Операция «Странник». Тетралогия (СИ) - Цуркан Валерий - Страница 20

Сергей вспомнил, что Шахназаров сделал несколько снимков, когда они поднялись на холм. Андрею стало интересно, законнектился со шлюпом-малышом и открыл на его компьютере папку с изображениями. Стал листать её и нашёл самое последнее изображение. Щёлкнул по файлу, и едва фотография загрузилась, Женя присвистнул и пересел поближе к столу.

На фотографии изображены Прошин и Чернов, стоящие на вершине холма, как альпинисты, покорившие Эверест. А за их спинами возвышалась треугольная (пирамидальная, как сказал Глыбе генерал Носов) ракета с небольшими стреловидными крыльями у оголовка и в середине фюзеляжа. Наверняка присутствовал ещё и хвостовой крыльевой блок, но за холмом его не видно. Размеры звездолёта, а это именно звездолёт, впечатляли. Конечно, поменьше «Геликона», но всё-таки машина огромная.

– И вы его не видели? – спросил майор.

– Нет, – растерянно ответил капитан, не отрывая взгляда от монитора.

– И приборы не засекали тоже, – добавил эмпат. – Невидимка.

– Невидимый звездолёт… – Глыба вздохнул. – Это уже вообще мистика какая-то.

Поднялся, оборвал связь с малым шлюпом и, не говоря больше ни слова, вышел из каюты. Всё так же тихо играл плеер, джазовый гитарист виртуозно рвал струны.

16

Чем заняться, долго не думали. Эмпат вспомнил, что хотел проверить второго техник      а, и капитан с ним согласился, не раздумывая. В коридоре, по дороге в каюту техников, паранорм поведал о своих домыслах:

– Этот техник меньше всего вызывает подозрений. Это меня насторожило. То есть не сразу, конечно, насторожило, а навело на мысли, что так часто бывает… ну, как в детективах, когда преступник оказывается каким-нибудь тихоней.

– Неисповедимы пути мыслей твоих, Эмпатий… – Женя хотел похлопать эмпата по плечу, но руки были заняты тяжёлой спейсмодификацией «Витязя». – Ну ладно, поверю твоему чутью…

Договорились действовать как и в прошлый раз – Прошин задаёт вопросы, а Чернов подстраховывает и ждёт сигнала, означающего, что перед ними не человек.

– Главное, чтоб Железнов на линии огня не стоял. Если я вот так кивну, – Сергей резко кивнул, – то его напарник – оборотень.

– Но не валить же его у всех на виду? – капитан посмотрел на лейтенанта удивлёнными глазами, как на ребёнка.

– Ну да… – заметил лейтенант. – Надо будет потом его вызвать, и чпокнуть втихую.

Перед дверью в каюту они остановились, капитан передёрнул затвор пулемёта и снял оружие с предохранителя. Паранорм постучал и услышал, как технарь крикнул: «Открыто!». Сергей потянул дверь на себя и, осторожно ступая по ворсистому ковролину, проник в каюту. И сразу сделал шаг влево, чтобы в случае чего Женя не зацепил его. Чернов проследовал за ним, клацнув затвором пулемёта. Каюта стандартная, как у всех. Две кровати, стол, два стула, встроенный шкаф, полки. Всё компактно и удобно.

– Добрый день! Я хотел бы задать вам один вопрос!

Никакого страха в Строгине эмпат не заметил. Абсолютно спокоен. Даже вид вооружённого офицера ОсОб в своей каюте воспринял несколько флегматично.

– А что вы хотите узнать? – спросил хозяин каюты, бросив короткий взгляд на капитана.

– Всего один вопрос.

Железнова в каюте нет, это облегчало задачу. Можно спокойно, не объясняясь, делать своё дело. Строгин уселся на угол стола. Прошин и Чернов остались стоять.

– Вопрос может показаться вам несколько странным… Вы даже можете на него не отвечать, если не хотите.

Строгин выжидающе смотрел на паранорма. Сергей пытался уловить в нём хоть какое-то изменение, но нет, техник спокоен, как объевшийся удав.

– Скажите, вы помните себя… маленьким мальчиком? Вспомните какой-нибудь эпизод!

Наступила пауза, в которой лейтенант успел кое-что уловить. Техник растерялся.

– М-мальчиком? – дрогнувшим голосом и слегка заикаясь, спросил он. – Т-то есть ребёнком? Я… хм…

Прошин не отрываясь, следил за ним, и на этих словах едва не кивнул, как бы говоря: «да-да, именно маленьким мальчиком». Вовремя вспомнил, что сам назначил такой тайный знак – Женя после кивка сделал бы из Строгина мясной фарш с металлической начинкой. Вместо этого эмпат просто сказал:

– Да, именно ребёнком.

В этот момент Строгин вдруг словно обрёл почву под ногами. Растерянность испарилась, твёрдым голосом сказал:

– Да, конечно! Я очень хорошо помню… Я всё помню… – и вдруг снова продолжил растерянным голосом. – Я был… ребёнком… да, был. Я точно помню. Я всё это п-помню. П-прекрасно п-помню…

Сергей так и не увидел в его голове никакой картинки, эти слова ничего не всколыхнули в его памяти. Это могло означать только одно – Строгин – тот самый пришелец, за которым охотится Странник. Он уже хотел кивнуть и подписать приговор технику, но вдруг увидел, как проснулась его память.

– Однажды мне подарили такую штуку… игрушку, да! – медленно, как заторможенный, стал рассказывать Строгин. – Она мне очень нравилась, такой огромный пластиковый звездолёт, даже летал, и у него светились иллюминаторы.

– Спасибо! Вы оказали нам неоценимую услугу, ответив на мой вопрос.

Прошин вытолкал Чернова в коридор и выкатился сам. Женя убрал оружие и спросил:

– Ну и что ты скажешь, Эмпатий Коловратий?

Паранорм пожал плечами. Вроде бы Строгин сначала повёл себя как-то неадекватно. Не сразу вспомнил своё детство. Казалось бы – Беглец. Тут не то что эмпатом не обязательно быть, чтобы это заметить, а даже психологом. Видно, что заметался, растерялся. А потом… А потом вдруг стал уверен в себе и всё вспомнил. И когда метался, в его голове не было абсолютно никакой картинки. Пустота. Просто пустота, как в бездонной бочке.

– Да не знаю… не понимаю… Если это Беглец, то… то заблокировал мозг… А сам искал в воспоминаниях техника детство. И нашёл. И рассказал нам.

– Значит, надо вернуться и убрать его.

Лейтенант покачал рыжей головой. Не желал брать на себя такую ответственность. Сначала надо поговорить с тем, кто знает Строгина. С Железновым, например. Узнать, изменилось ли поведение его напарника за последнее время или нет? И только потом делать выводы. Но в то же время, если это Беглец, то должен догадаться, что его заподозрили. И пока паранорм будет разбираться, Беглец может чего-нибудь натворить.

– Нужно найти Железнова и поговорить с ним! – заключил Сергей.

Железнова они нашли в столовой. Тот лениво ковырялся в синтетических макаронах и полоскал рот плохим какао. Заметно, что чем-то расстроен. Чернов остался стоять в коридоре, чтобы не пугать старшего техника пулемётом, а Прошин заглянул внутрь и подсел за столик.

– Я хотел спросить о вашем напарнике, – лейтенант вдруг почувствовал, как в Железнове закипают эмоции.

– На станции что-то странное происходит, – перестав ковыряться вилкой в тарелке и посмотрел на Прошина, сказал Железнов. – Все какие-то дёрганые. Я вот тоже с вами поговорить хотел. С вашим приездом всё через пень-колоду пошло. А было так вроде всё хорошо. Вот и напарник мой какой-то ненормальный стал.

Эмпат думал спросить, что именно ненормального заметил Железнов в Строгине, как вдруг в его голове взорвался фонтан непонятного страха и даже ужаса. А потом эмоциональный фон резко схлынул. Сергей не сразу сообразил, чей это страх. Не Железнова, нет. Тот сидел рядом, взволнован, но не напуган. Паранорм ощутил панический страх Строгина. И не понятно, жив тот или уже мёртв.

Лейтенант вскочил, случайно выбив из руки Железнова стакан с дрянным какао, и оно тёмным пятном растеклось по полу и заляпало синий комбинезон техника.

– Что происходит, чёрт возьми? – закричал Железнов, поднимаясь из-за стола.

– Пойдёмте в вашу каюту! Там что-то произошло!

Эмпат вышел в коридор, старший техник, как загипнотизированный тронулся за ним. Чернов посторонился, пропуская их. Они втроём быстрым шагом направились к каюте техников.

– А что, собственно, происходит, вы объясните мне? – обратился Железнов к Прошину.

– Это мы и пытаемся выяснить. Расскажите, что вы хотели, сказать о напарнике.