Момент бури (СИ) - Чернышева Ната - Страница 45

Никогда бы не подумал, что обычно серьезные и сдержанные в своих чувствах Чужие могут быть вот такими веселыми, радостными, просто счастливыми, наконец. Я глянул на сидевших передо мной девушек. Девчонки, обыкновенные симпатичные девчонки, по чьей-то злой прихоти взявшие в руки оружие. Но меня не мог обмануть их беспечный вид. Я знал, что ножи и шайерхи в кобурах у них за поясами болтаются вовсе не красоты ради. Любая из этих девочек была опасным и страшным противником. Они такие же, как и мы. Совершенно такие же…

- Спой нам, ак'балеф, что-нибудь из сборника "Момент бури",- попросила Воркен.- Уважаемый господин Весенан рассказывал, что ты отобрал в этот сборник все самое наилучшее.

"Вернусь в Аян, - подумал я, - удавлю уважаемого господина Весенана! Нашел, о чем рассказывать!" Но деваться мне было некуда. И я спел им "Мгновение", "Черную жемчужину" и "Глаз урагана"…

- Что такое момент бури?- спросила вдруг одна из девушек.

Я слегка растерялся. В самом деле, что это такое?

- Когда ураган идет над океаном,- начал я объяснять,- и накрывает корабль… Есть миг, когда яростный ветер внезапно стихает и хлещущий ливень превращается в обычный моросящий дождик, а огромные волны слегка оседают, переставая швырять судно из стороны в сторону… Это означает, что корабль попал в центр тайфуна. И если хватит у капитана ума, если хватит сил удержаться… То будешь лететь вместе с бурей, покуда она не иссякнет, и останешься в живых. Очень важно вовремя поймать этот миг, момент бури. Поспешность или промедление зачастую равносильны гибели. Но даже в такое мгновение никогда не будет безопасности. Не каждый способен пережить свой момент бури.

Как не пережила его Дженифер ди Сола. Как не сумела пережить Хорэн. Как живое встало передо мной ясное личико моей девочки в последние минуты ее коротенькой жизни. Она родилась маленькой и слабой и так кричала, словно заранее знала, что уготовано для нее жестокой судьбой. Я сидел с ней, ухаживал за ней, кормил из бутылочки… До тех пор, покуда Ольмезовский не сообразил, как использовать ее, такую кроху. Меньше чем за полгода Хорэн превратилась в высокую стройную девушку… с прежним доверчивым взглядом ребенка, не ждущего никакого подвоха от воспитавших ее взрослых… Ее использовали и отбросили прочь, как ненужную, отработавшую свое назначение вещь. Боже, как жестоко и подло с нею поступили!

Я склонил голову, ощущая черное бессильное отчаяние. Ольмезовский сдохнет, само собой, но его поганая смерть не вернет мне мою малютку Хорэн. Ее не вернет уже никто и ничто. Она больше никогда не улыбнется мне. Никогда. Ах, как остро ощущал я сейчас это беспощадное "никогда"!

Я ждал, напряженно вслушиваясь в гулкую тишину. Всегда, когда мне бывало по-настоящему плохо и больно, ко мне приходила музыка. Особенная, не похожая ни на что. Так было, когда погибла Джейни, так случилось и теперь. Жаль, в балефзане нет кристалла и невозможно ничего записать…

Я ждал, склонив голову. И мелодия пришла. Она упала с затянутого давящим зеленым светом неба словно ливень в летнюю ночь, ударила в сердце невыносимой болью словно молния, высекающая из истерзанного тела земли очередной провал, закружила калейдоскопом воспоминаний.

Плачущий ребенок в колыбельке, уже догадывающийся о своей страшной судьбе. Хорэн. Очаровательная девчушка со вздернутым конопатым носиком и тысячью и одним "Почему?".

"Почему небо синее, Манфред?"

"Почему Солнце желтое, Манфред?"

"Почему звезды маленькие, Манфред?"

"Почему ты плачешь, Манфред?"

Хорэн. Высокая девушка с серебристыми волосами, тоненькая и хрупкая на фоне свирепых воинов в черных комбинезонах.

"Забери меня из этого ужасного места, Манфред!"

Хорэн. Ее последнее желание: "Я хочу снова увидеть Солнце, Манфред!"

Я не смогу исполнить твое желание, Хорэн. Я не смогу больше ничего для тебя сделать, Хорэн.

Жар субатомного распада. Остывающие искры на гладком полу. Вот и все, что от тебя осталось, Хорэн. Прости меня, если можешь. Сам я себе не прощу уже никогда…

Ах, каким чудовищно тяжким казалось мне сейчас это ужасное "никогда"!

Я завершил мелодию резким диссонансом и закрыл лицо руками. Я не хотел, чтобы кто-либо видел мои запоздалые и бесполезные теперь слезы. Я справился с ними с превеликим трудом. Теплая волна сочувствия, пришедшая от Снежина, немного согрела меня. Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза. Я понял, что напрасно беспокоился о балладе, рожденной горем и страданием. Она не пропадет бесследно. Снежин сохранит ее в инфосфере, где ее сможет услышать каждый…

Сообразив, что представление окончено и новых песен не будет, Чужие начали неохотно расходиться, обсуждая между собой услышанное. Я заметил Арэля Ми-Грайона. Он ссорился с Воркен. Вот схватил ее за локоть, она отстранилась, а грубиян тарг вдруг резко и зло вывернул ей руку… Его эм-фон полыхал багровыми сполохами злобной ненависти. "Разве можно так обращаться с красивыми девушками, болван", - подумал я. Но тарг не был телепатом и меня не услышал. Зато Снежин услышал. В его взгляде было молчаливое предостережение. Правильно, в общем. Воркен сама виновата, раз позволяет так с собой обращаться. Иначе давно дала бы в глаз и все дела. Ладно, их проблемы. Но тут, как на грех, до меня донеслись слова взбешенного воина:

- Ак'атармиек земал пьохалан на'сатагарраш н'исинэ!

- Ак'атармиек земал - это значит землянин, я то есть. Пьохалан и все прочее - страшные оскорбления, грязные ругательства, задевающие честь предков. Так. Отца у меня никогда не было, но мать я помнил. Получается, этот хам и солдафон намеренно оскорбил мою маму. Этого уже я стерпеть не мог.

- Ми-Грайон тарг,- сказал я, включенный балефзан далеко разнес мой голос, - немедленно возьми свои поганые слова обратно! Если конечно,- тут я мило улыбнулся,- не хочешь ими подавиться!

Тарг оставил Воркен в покое и вспрыгнул на площадку, яростно на меня оскалившись. Я ощутил исходящую от него жажду убийства и невольно поежился. Господи, да он давно уже дожидается подходящего повода для драки! И сейчас я ему этот повод предоставил. Отлично! Мне самому вдруг очень сильно, до зуда в кулаках, захотелось набить ему морду. И позвонки пересчитать. И вообще. Чтоб запомнил надолго, кого какими словами обзывать.

- Что тебе не понравилось в моих словах, ты?- угрожающе прошипел мне Чужой, прижимая уши.- Ты ведь не знаешь метаязыка!

Поредевшая было толпа снова начала собираться. Удивительное дело, сочувствующих мне оказалось намного больше, чем можно было представить. Похоже, дорогушу тарга не очень-то жаловали в пределах славного города Катуорнери. Да и по морде он явно давненько как следует не получал. Сейчас я ему накостыляю!

- Не обязательно знать язык для того, чтобы не пропускать мимо ушей оскорбления!- резко сказал я, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Снежина.- Бери назад свою ругань, тарг, немедленно! Или держи ответ за нее! А если этого не сделаешь, значит, ты сам - пьохалан со всеми прилагательными!

Толпа дружно ахнула. Снежин прикрыл глаза. "Ну, и идиот же ты, Фредди!" А в руках Ми-Грайона в мгновение ока оказался готовый к бою плазмер. Багровым удушливым чадом поднялась в ментале злобная, ничем не замутненная ненависть воина. "Раздавить, размазать по элану наглого земляшку, открывшего пасть на лучшего воина Катуорнери!" Впрочем, выстрелить он не успел. Я выбил из его рук оружие с быстротой и легкостью, доступными лишь психокинетику. Снежин, уже записавший меня в трупы, удивленно распахнул глаза, потом вспомнил, в чем дело, и понимающе кивнул.

Арэль Ми-Грайон кровожадно оскалился, шагнул ко мне… Я только сейчас по-настоящему увидел, какой он огромный, злющий и страшный. "Сейчас я тебе вломлю",- злорадно подумал я, чувствуя вскипающую в крови бешеную злость.