Пастух для крокодилов (СИ) - Возный Сергей - Страница 75

Тут Виктор Филиппович улыбнулся, подумав, что геополитические интересы России-матушки тоже отнюдь не забыты. Оружие, древесина, золото, опять же. Хорошо, когда приятное совмещается с полезным так вот, будто само собой!

Генерал, как истинный шахматист, всегда любил многоходовые комбинации.

Эпилог

Богдан сочинял отчетный рапорт. Мучился, думал, фразы подыскивал. Голова после всех перипетий уже не болела - как-никак, неделю интенсивной терапии прошел - но связный текст не складывался, хоть убей!

- ...Во время совместного пребывания в крестьянском селении мне стало известно, что... - озвучил Богуславский последнюю фразу своей рапортины, поморщился. Казенно, сухо и никуда не годится! Документ, конечно, другого стиля не предполагает, но надо бы поживее!

А за окном расцветала себе золотыми красками сибирская осень, напоминая о суетности жизни. Совсем недавно ещё были джунгли, болота, загадочные храмы и тайные секты - были и прошли. Россия-матушка осталась, вместе с этим городом, с этой квартирой и с желтеющими березками за окном. Может, оно и банально, но березы Богдану иногда снились - там, в экзотической загранке. Теперь, наверное, джунгли начнут сниться.

В стране за время охотничьего тура, ничегошеньки не изменилось. Доллар, разве что подпрыгнул с тигриной резвостью и укрепился на новой высоте, обесценив, в который раз, рублевые сбережения граждан. Отправлено было в отставку правительство Кириенко, а новый премьер (которого Богдан именовал, про себя, "коллегой") еще вовсю принимал дела. Бастовали учителя и шахтеры, заседала Дума, болел Президент. Всё как всегда.

Суханова, кстати, тоже видел - на экране телевизора. Телохранителей у магната было теперь пятеро - обычных, "цивилизованных", с короткими стрижками и каменными лицами. Такое впечатление, что после приезда Дмитрий Константинович стал, вдруг, чего-то очень сильно опасаться. Богуславскому он так и не позвонил (осознал, наверное, в Москве, "ху из ху", обиделся, задним числом), чему сам Богдан был, пожалуй, рад. Не нравилась эта история, пованивало от нее изрядно. Слишком свежо еще было в памяти ощущение - катер, милостиво отпущенный погранцами, уходит прочь, а вдогонку ему мчится полным ходом торпеда. Или мины впереди плавают, поджидают. Вполне логично было бы - не задерживать беспокойных иноземцев и не возиться потом с их посольством, а отправить всей кучей на дно.

Обошлось. Мины не плавали, торпеда не настигла. Вывод: кому-то могущественному в Сайбане беглецы нужны были живыми-здоровыми и свободными. Раздающими интервью, на Родину добравшимися благополучно. Богдан, вспомнив поговорку насчет мышеловки и бесплатного сыра, решил довериться чутью и держаться от всех этих дел в стороне.

Так о чем, все-таки, писать, а!? Догадки и предположения оставим при себе, про вдову Лай Мо упоминать - глупо. Насчет боев рассказать - заманчиво, но рискованно, вся фирма узнает сразу. Прилепят, чего доброго, кликуху, вроде "Кровавого Кулака" и живи с ней потом! Отношения с Кирой - опять закрытая тема. На той, прежней работе пришлось бы, конечно, сообщить, но сейчас увольте! Здесь вам - не тут!

Что остается? Чистые факты, сухие и шершавые как наждак: прибытие в страну, охота, сопровождение сквозь джунгли. Огневые контакты (дополнительная оплата), все финансовые затраты, все жалобы и предложения. Последнее шеф велел указывать, не стесняясь, в интересах дела, а потому...

Телефонный звонок заставил Богуславского облегченно вздохнуть и встать из-за стола. Бумага пусть подождет!

- Здорово, Богдаша, - поприветствовал шеф в привычно-демократичной манере. - Я тебя ни от чего важного не оторвал?

- Вы как в воду глядели, Яков Петрович! Я тут с величайшим наслаждением предаюсь написанию некоего документа.

- Ты его ДО СИХ ПОР не составил?! А чем был занят всё это время, позволь полюбопытствовать?

- Расслаблялся, шеф. Гулял, дышал воздухом, стихи читал на аллеях, усыпанных опавшей листвой...

- Не компостируй мне мозги, ладно?! Любитель, блин, изящной словесности!

- Кстати, о мозгах... болят, ведь, Яков Петрович!

- Да-а? - протянул шеф с подозрительным добродушием. - Ну, что же ты так, Богдаша? Не бережешь себя совсем, не отдыхаешь! Тут как раз путёвочка для тебя имеется, абсолютно бесплатная! Лазурное море, пальмы, песок белоснежный, коралловый. Благодать! Пистолет, правда, в плавках не спрячешь, но это уже мелочи.

- Шеф, а как же отпуск?

- Во, человек! Я ему предлагаю на курорт бесплатно, а он!.. Короче, Богдаш, отпуск твой никто не отнимает, но ты учти, что наши все в разъезде. Ты один остался. Если желаешь премию за моральные издержки...

- И кто на сей раз?

- Больше никакой политики, уверяю. Обычный буржуй, глава какой-то там фирмы регионального уровня. Нагляделся, понимаешь, фильмов про Кусто, теперь желает плавать с аквалангом, исследовать рифы и всё такое прочее. В общем, жду тебя завтра, с утреца, в полной боеготовности.

На этом пламенная речь оборвалась гудками, отсекая саму возможность возражений.

- Ну, спасибо, ну удружил, - констатировал Богдан вполне жизнерадостно. Устал за неделю от спокойного бытия, ржаветь даже начал.

- Он бы лучше фильм "Челюсти" посмотрел вместо Кусто! Гораздо больше сурового жизненного реализма!

Телефон зазвонил опять.

- Здравствуй, Богдан.

- Э-э, привет... - память принялась листать картотеку с компьютерной скоростью, поднимая и откидывая лица, имена обстоятельства. Все варианты, кроме самого простого, в который, почему-то, не верилось.

- Кира, ты?

- Смотри-ка не забыл, - рассмеялась девушка так весело и просто, что оцепенение пропало. - Я, между прочим, сподобилась вторично посетить ваш город, звоню прямо из аэропорта!

- Так это... приезжай ко мне! Запиши адрес!

- Я его знаю, Богдан. И его, и еще многое другое. Разговор у нас с тобою выйдет длинным.

- Да хоть до утра, - улыбнулся Богуславский, подумав, что все возникшие сейчас вопросы задаст, глядя в глаза. А глядеть в глаза будет отнюдь не только для того, чтобы увидеть правду. Не робот же, в конце-то концов, не машина разведывательно-поисковая с компьютером вместо мозга! Пусть будет хоть один вечер банального человеческого общения между мужчиной и женщиной!

За окном все так же шелестели золотом березы, и солнце светило ярко, но не жарило. Богдан, повесив трубку, вышел на лоджию и долго стоял там, вдыхая осеннюю горечь.

Сейчас ему было хорошо.