Алхимик (СИ) - Гайдукова Людмила - Страница 5

Казалось, его совсем не разозлила ярость Мики: то отчаяние, которое плескалось в глазах учёного, было выше этой ярости, сильнее, бесконечнее. И юный музыкант вздрогнул, поняв, что сам сейчас совершает большую ошибку. Переборов себя, он обернулся и посмотрел Микагэ в глаза - долго и твёрдо, с той силой и нежностью, которая обитает в мирах, где живёт музыка, в чистых сферах высоких идеалов.

- Ты найдёшь эту силу, Содзи! Не сдавайся! Я не смог помочь тебе, но, может быть, кто-то ещё?.. Утэна? Если у неё получается противостоять дуэлянтам Чёрной Розы, то она должна знать, в чём твоя ошибка!

Микагэ с достоинством выдержал этот горячий взгляд и мягко сказал:

- Пойдём. На самом деле, ты дал мне больше, чем я рассчитывал получить. И я очень благодарен тебе за музыку...

Они поднялись наверх и расстались в холле, пожав друг другу руки, как добрые приятели. Когда за Микагэ закрылась дверь, Мики наконец-то рассмотрел фотографии, висевшие на стенах: на одной из них была Кодзуэ в форме дуэлянта Чёрной Розы. Юный музыкант вздохнул, он не ожидал от себя, что так по-дружески тепло привяжется к этому странному человеку, совершающему ужасные поступки и хранящему в сердце мрачные тайны. Если бы Мики знал, что им не суждено больше увидеться в стенах Академии, то, может, вернулся бы, отыскал комнату со старым, волшебным роялем и снова сыграл для Микагэ «Солнечный сад». Но он не знал этого, и потому просто отправился домой, поклявшись себе никогда и никому не рассказывать, что видел и слышал в этих стенах.

Алхимик. Эпилог

Несмотря на то, что со времени последней дуэли Утэны прошло не так много времени, что-то в Академии сильно изменилось. Никто не мог ничего сказать точно, но учителя и ученики чувствовали, будто исчезло нечто, к чему они так привыкли.

Однажды, во время прогулки у развалин Мемориального Зала, Утэна спросила про его историю, и Мики повторил то, что знали все: давно здесь был пожар, но никто не погиб, и после этого здание не стали восстанавливать. Он умолчал только об имени профессора, в честь которого назвали здание, неловко маскируя это своей забывчивостью. Однако Утэна осталась довольна даже таким скромным объяснением, они пошли дальше и заговорили о чём-то другом.

Но Мики, возможно, единственный в Академии, не забыл ни имени профессора Нэмуро, ни старого рояля в огромной пустой комнате, ни печальных вишнёвых глаз гениального старшеклассника Содзи Микагэ. Иногда казалось, что всё это приснилось ему, и юный музыкант отчаянно гнал эти мысли, не позволяя себе забыть ни единой детали, ни единого образа и слова из тех нескольких встреч, случившихся в этом здании. А однажды он получил письмо. На конверте не было имени отправителя, только сердце как-то сразу по-особенному радостно забилось...

«Здравствуй, Каору Мики. Почему-то думается, что ты ещё помнишь меня, хотя Край Света изрядно постарался, стирая из памяти учеников Академии всё, что хоть как-то связано с моим именем. Я же с самыми тёплыми чувствами вспоминаю твою музыку и до сих пор за неё благодарен. Ты оказался прав: не стоило отчаиваться и опускать руки, всегда надо бороться до конца. Думаю, нет смысла рассказывать, что я пережил и понял во время дуэли с Утэной, но случилось главное: я смог отыскать в себе «другую силу», силу настоящей любви, - и это открыло мне дверь в тот не похожий на реальность Академии мир, в который я давно стремился. Всё произошло в считанные секунды, и если бы не твоя музыка, моя душа не была бы готова к этому потрясению. На Арене Дуэлей я вдруг осознал, что много лет лелеял свою иллюзию, совершенно забыв о реальных людях, которые были мне бесконечно дороги. Теперь мне не важно, как они выглядят, ведь в памяти всегда образ их души, а не тела. Я люблю их такими, как есть. Сейчас они со мной, и очень хочу надеяться, что счастливы. Да, я смог вернуться в прошлое, это произошло в тот миг, когда Утэна сбила чёрную розу с моей груди. Ты не напрасно верил в меня, - было не просто, но всё же я смог это сделать. И хочу сказать спасибо за твою веру и искренность.

Мики, если когда-нибудь ты решишься покинуть мир Академии, знай, - двери моего дома всегда открыты! И помни, что у тебя есть друг - Нэмуро-Микагэ».

Вновь и вновь перечитывая письмо, Мики улыбался. В его огромных, лучащихся светом глазах блестели искры тех слёз, которые так давно, в лунную ночь в Мемориальном Зале, были рождены музыкой и тайной.

Шахматы. Часть 1

О том, чтобы вернуться домой, нечего было и думать. И хотя Сайондзи совершенно не представлял, что делать дальше, перспектива объясняться с родственниками по поводу своего исключения из Академии виделась ему гораздо ужаснее, нежели ночёвка в какой-нибудь подворотне вместе с бродягами. Потомок древнего рода, аристократ, младший отпрыск, на которого вся семья возлагает большие надежды, - и вдруг такой позор! Разумеется, его оправданий никто не будет слушать, да и сам он вряд ли станет оправдываться. Во-первых, не позволит гордость. А во-вторых, о чём ему говорить? Не о том же, что Сайондзи Кёити не умеет держать себя в руках! Ведь их дуэль с Тогой напоминала обычную мальчишескую драку, когда вчерашние друзья становятся соперниками и начинают выяснять, кто из них лучше и главнее.

Впрочем, в этой нелепой истории был и ещё один момент, о котором Кёити тоже не решился бы рассказать родне: Химэмия Анфи. Она не простая девушка, а Невеста-Роза, обладающая невероятной волшебной силой. В том, что дуэлянты сражаются за право пользоваться этой силой, нет ничего странного: любая борьба без награды теряет смысл, а Химэмия, по сути, - лишь ценный приз. Но иногда Кёити признавался себе в том, что смотрит на Невесту-Розу несколько иначе: видит в ней не просто вместилище волшебства, а девушку, и даже больше - свою потенциальную жену. В самом деле, Анфи скромна, послушна, хорошо воспитана, и по-своему даже красива. То, что род её не столь знатен, как род Сайондзи, тоже в скором времени перестанет иметь значение. Когда Акио - директор Академии и старший брат Анфи - женится на Отори Канаэ, дочери владельца Академии (вопрос уже решён, надо только дождаться свадьбы), можно будет по всем правилам посвататься к Химэмии. Однако пока рано говорить родным о своих планах по поводу женитьбы. Тем более сейчас, когда этот самый Акио с позором выдворил его из Академии!

Эти невесёлые мысли довели несчастного Кёити до столь мрачного состояния духа, что он уже подумывал, не настало ли время проявить гордость и свести счёты с жизнью по примеру настоящих самураев. Но ни катаны, ни ножа у него всё равно не было, и юноша только вздохнул, с досадой сказав себе, что придётся, видимо, просто и бесславно погибнуть в какой-нибудь уличной драке. Потому что домой он не вернётся, он так решил.

Сайондзи бродил по широким, ярко освещённым улицам, на которых кипела жизнь, но всё равно вечерний город казался ему мрачным, вполне отвечающим собственному настроению. Куда он сейчас пойдёт? Где остановится ночевать? Без денег его не пустят ни в одну гостиницу. А завтра надо будет ещё думать о том, как достать еду и что вообще делать дальше?

Наконец Сайондзи свернул в одну из глухих подворотен в надежде найти укромное место, где можно было бы дождаться утра, не привлекая к себе внимания прохожих. Но, словно в ответ на его мысли, из темноты вдруг донеслись звуки борьбы, а через несколько секунд, блеснув в лунном луче длинным лезвием, прямо под ноги упал боевой нож. «Ого!» - только и успел подумать незадачливый самурай, поднимая оружие. То, что он неожиданно оказался втянутым в чужую схватку, было ясно, как белый день. Но, судя по ножу, это вовсе не уличная драка, а скорее, бандитская разборка.