Укради мою жизнь (СИ) - Быстров Олег - Страница 2

Достаточно быстро учёные разработали установку, позволяющую забирать из поля, — или вливать в него — определённое количество животворящей энергии. На глазах появлялись и множились ви-пункты, где любой мог обменять кусочек своей жизни на звонкую монету, или наоборот, купить несколько дополнительных дней, месяцев, а если есть деньги, то и лет пребывания под солнцем.

Однако быстро обнаружилось одно «но»: если сброс витакса удавалось проводить без ограничений, то обратный процесс имел предел, регулируемый некими, не изученными пока законами природы. Закачать в поле энергии сразу на тысячу лет оказалось невозможным, но ничто не мешало удлинить жизнь регулярными подпитками в небольших дозах. Поэтому как грибы после дождя стали появляться ви-банки: гигантские хранилища витакса. Так рождался мир бессмертных: обладателей огромных запасов чужой жизни.

Вот только если можно купить, то можно и украсть.

Криминальный мир быстро сориентировался в изменившейся обстановке. Вокруг витакса крутились и мелкие перекупщики, и мошенники всех мастей, и нечистые на руку операторы ви-пунктов, сливающие новую валюту по подложным документам прямо в портативные конденсаторы. Вплоть до крупных теневых дельцов, владельцев собственных незарегистрированных ви-клетей и огромных резервуаров ворованного витакса. И всеми этими беспокойными ребятами занимался отдел ви-контроля совместно с полицией, но Бас охотился за другими.

Слив и забор витакса требует сложной и дорогостоящей аппаратуры, но существовала особая воровская каста. Как появились эти уникальные воры, сегодня сказать трудно. Где-нибудь в полицейских архивах наверняка лежат документы, запечатлевшие хронику зарождения и развития феномена тягунов, но Бас к архивам доступа не имел. Да и вопрос — обладают тягуны своими необычайными способностями от природы, или появились они как раз в результате игр человечества с собственным биополем? — его не слишком занимал. Для эксперта было важно другое.

Некто имеет возможность залезть в поле человека, словно в чужой карман. Без спросу, без разрешения и согласия. И аппаратура этому затейнику не нужна: как и карманник, он действует руками. Или чем-то ещё, что заменяет ему в столь деликатной сфере ловкие пальчики. Влезает и тянет, сколько сможет — несколько единиц, или десятков единиц, — а потом «заглатывает», вбрасывает в своё поле. И уходит незаметно, исчезает…

Вот таких воров и выслеживал Себастьян. Выслеживал и сдавал контролёрам. Потому что карманников ловили во все времена и били нещадно.

Бас прошёл через зал ожидания, мимо касс, вышел на перрон и смешался с толпой ожидающих электричку пассажиров. Вдохнул полной грудью прохладный воздух с запахом креозота и сгоревшей солярки. В Семигорске наступала осень. Небо с утра затянуло тучами — сырыми, серыми, переполненными влагой. Вот-вот собирались они, эти тучи, разразиться затяжным и скучным дождём, холодным и безнадёжным.

Бас прикрыл глаза и увидел словно наяву: пальмы с растрёпанными ветром причёсками над лазурным морем. «Проведите купленный у нас месяц жизни на Канарах!» Ах, как всё это было шикарно и недостижимо!..

В это время толпа двинулась к платформе, уплотняясь и закручиваясь водоворотами из человеческих тел. Баса толкнули с правого бока, задели каким-то баулом слева, пихнули в спину. Видение развеивалось, как принятый в клети витакс, оставляя чувство потери и сожаления. А потом кто-то гаркнул над ухом: «Ну, что стоишь столбом!» — и картинка заветного парадиза упорхнула испуганной птицей.

Разноголосый гомон толпы сливался в сплошной монотонный гул, но вскоре все эти привычные звуки перрона накрыл резкий и протяжный гудок электровоза. Себастьян, влекомый потоком людских тел, подался к платформе. Из-за поворота выползала змея электрички — серое, членистое, длинное тело. Гудок прорезал стылый воздух ещё раз, и будто услышав команду, полил дождь: сразу и сильно, словно в небе включили на полную мощность фантастический душ.

2

Вик приметил девушку, как только та вошла в вагон, и сейчас старался на неё не смотреть. Это была удача. Третий час он колесил по маршруту, меняя электрички. То удалялся от города, то возвращался, а то и вовсе трясся по перегонам кольцевой ветки. Поезд нырял между холмами, рассекал унылое пространство между неказистыми одноэтажными домиками предместья, но результат оставался прежним — объекта не находилось.

Надо сказать, что время Вик выбрал неудачно. Известно, работать в электричках хорошо к вечеру или в субботний день. Молодёжь едет в город — на дискотеки, в кафе и бары. Все возбуждены в предвкушении развлечений, разогреты общением, и скандал запустить в такой атмосфере несложно. Только тронь кого — взорвётся как петарда! И девчонок полно, а с девушками работать легче.

И не то, чтобы Вик не знал особенностей пригородных электричек, их ритмов и дыхания. Он давно изучил, кого и где втягивают поезда в своё чрево, в какое время и в какой точке пространства выплёвывают. Но так сложились обстоятельства — деньги потребовались срочно.

Да и когда они были лишними, деньги-то? Выходные и праздники, они ведь не каждый день, а кушать хочется всегда. Он, Виктор Сухов — профессиональный тягун, для него охота за витаксом есть добывание хлеба насущного. Тут ещё задолжал, и долг требовалось срочно вернуть… В общем, пошёл во внеурочное время и на не слишком жирное пастбище. Настоящий профессионал должен уметь работать в любых условиях.

С другой стороны, что ещё придумаешь вот так — без подготовки, с колёс. Супермаркеты, рынок, распродажи — всё это поляны знакомые, много раз возделанные, но и опаснее они многократно. Сейчас в каждом уважающем себя крупном магазине собственный штатный эксперт. Это в полицию идут служить единицы, а у коммерсантов ищеек хватает. И ни одна крупная распродажа без них не обходится. А за углом — полицай с контролёром. Стоп, господин хороший, браслет к досмотру. А теперь, будьте любезны, общее сканирование. Ого! — двадцать единиц незарегистрированного витакса?! Ну, ты парень хват! Пройдёмте, господин хороший, для выяснения — и хана…

Всякие там массовые тусовки — спортивные матчи, концерты, празднования — та же песня. Здесь снимать витакс, конечно, одно удовольствие. Общий настрой толпы такой, что и расшатывать поле особенно не надо, жизненная сила готова пролиться от малейшего прикосновения. Однако, во-первых, и там контролёров достаточно, а во-вторых, — и это главное, — попробуй в таких условиях ухватить оптимальную дозу!

Несанкционированный съём штука капризная. Одно дело ви-клеть, настроенная на клиента. С резонатором биополя, контролем напряжения и страхующим блокиратором на случай избыточного оттока. И совсем другое — «дикий» съём на глазок, без всякой подготовки. Тут нужна сноровка и тонкое чувствование клиента. Можно хватануть столько, что донор грохнется наземь от резкой деформации поля и прямо на глазах начнёт помирать. Этого тягуну совсем не нужно. Никаких скандалов и неожиданных смертей, только так — тихо, мирно, незаметно. Снял — ушёл.

И второе, сам тягун может не унести большую дозу. Это как взвалить на плечи обычного человека, — не профессионального грузчика, не спортсмена — ну, скажем, пару мешков цемента. И заставить его при этом взбираться в гору. Не каждый на такое способен, тут и сердце может не выдержать.

Поэтому к подобным акциям опытный вор готовится заранее. Рассчитывает маршрут, время, прикидывает усилие. Чтобы съём был молниеносным, как удар ножа! Наскок — захват — бегство. Всё. Опять же, нужно заранее выбрать точку сброса витакса на конденсатор, договориться с приёмщиком. Нюансов здесь много, и каждый нужно учитывать. Вик, тягун опытный, всю эту азбуку прошёл давно, сдавая зачёты по профессии потом и кровью. Порой, за успешно проведённую операцию вполне могли навесить орден, привинтив его через грудь.

Оставались ещё дети. Их поле полностью беззащитно перед вмешательством, и находились пауки, высиживающие добычу у школ и детских садов. Таких Вик презирал, и сам у детей не тянул никогда. Принципиально. Вот и получается, что в электричке ему сейчас сподручней. Улов здесь меньше, но и обстановка для работы спокойнее. И гарантия уйти целым — если вообще можно говорить о каких-либо гарантиях в этом деле — немножко больше.