Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 46

— Пожалуйста, мистер Кин! — он резко затормозил у кромки тротуара. — То, о чем мы говорили…

— Только между нами, — заверил я.

— И не дразните гусей! — погрозил мне пальцем инспектор. — В смысле, не кормите барсуков. Ну, вы поняли, о чем я?

— Понял, — улыбнулся я.

Автомобиль, рыча, грохоча и вихляя задом, умчался прочь, а я постоял, вдыхая морозный воздух, особенно вкусный после прокеросиненного салона автомобиля, и пошел к дому. Мне определенно нужен был совет…

К моему превеликому сожалению, руны ничего не прояснили. Манназ, надо же! Знак человеческого со всеми сопутствующими сложностями, опять череда испытаний… надеюсь, ничего серьезного. Семья и дружба… Что еще? Манназ сулила утихомиривание врагов — это мне сейчас пригодится, если, конечно, считать врагом миссис Ходжкин, распространяющую обо мне нелепейшие слухи. А еще — предлагала успокоиться и жить обычной жизнью, но не обычным образом, стать слышащим и зрячим… Хм, а вот это интересно. Возможно, недаром я взялся присматриваться к людям, скажем так, внутренним оком посредством внешнего…

Телефонный звонок прервал мои размышления. В кабинете у меня стоял аппарат, но я не снимал трубку — это было обязанностью Ларримера, и он очень огорчался, если кто-то успевал первым. Увы, слух у него был уже не тот, что прежде, и он не всегда слышал звонок сразу. Вот и теперь: кто-то не дождался ответа, телефон умолк. Правда, тут же вновь разразился трелями, и на этот раз я взял трубку одновременно с Ларримером.

— Алло!

— Дом мистера Кина, — сказали мы одновременно.

— Вик? — раздался встревоженный голос тетушки Мейбл. — Скажи, Сирил не у тебя?

— Я его не видел, — честно ответил я. — Но, может, он заезжал, пока меня не было дома? Ларример, Сирил заглядывал?

— Никак нет, сэр, — отозвался он. — Разрешите повесить трубку?

— Разумеется. Тетушка, слышали? Ларример тоже его не видел.

— Но, может, Сирил оставил записку? — вопросила она.

— Да нет же, мне бы сразу передали! А почему вы так переживаете? — догадался я спросить. — Будто первый раз он исчезает из дома…

— Конечно же, нет, но он всегда сообщает, куда отправился — в клуб, к тебе… к миссис Вашингтон в гости, наконец, — немного смущенно выговорила тетушка, а мне послышалось чужое сопение в трубке.

Я громко подул в нее и сказал:

— Помехи на линии!

Сопение прекратилось.

— Вик, если Сирил объявится, немедленно сообщи мне, — велела тетушка Мейбл. — Что это такое, в самом деле? Исчезать, не оставив даже записки! Я уже обзвонила клуб, всех его так называемых друзей, злачные места… известные мне, конечно же.

— А что говорит миссис Вашингтон? — напомнил я.

— Ничего! Ее нет дома, а слуги не могут сказать, когда она вернется.

— Так может, Сирил решил составить ей компанию, а предупредить забыл или не счел нужным? Спонтанные решения — его конек.

— Возможно, но она всегда казалась мне весьма ответственной особой, и тут вдруг… Ведь взрослые люди!..

— Вот именно, — произнес я, устав от этого разговора. — Именно, что взрослые люди. Если вы приглядитесь, тетя, то обнаружите, что Сирил уже самую чуточку седой, а вы до сих пор пытаетесь удержать его возле своей юбки! Да, вы можете возразить, что он мастер влипать в неприятности, но, быть может, набив шишек самостоятельно, он сделался бы осмотрительнее? А так, конечно же, Сирил может позволить себе роскошь не задумываться о последствиях своих выходок: дорогая матушка или кузен непременно выручат его, оплатят долги, возместят ущерб… Может, прикажете чулочки ему надевать и штанишки застегивать, как в раннем детстве?

В трубке повисла зловещая тишина. Даже мисс Льюис (или кто там сегодня работал на телефонной станции) притихла, не дыша.

— Хорошо, Виктор, я услышала твое мнение, — произнесла наконец тетушка ледяным тоном. — Более я тебя не побеспокою. Но имей в виду, если с Сирилом что-то случится…

— Это будет на моей совести, — закончил я. — Не переживайте, он совершеннолетний, не пропадет.

— Всего доброго, — сказала она и повесила трубку.

Ну вот, замечательно. Что мне стоило придержать язык? С другой стороны, я давно собирался даже не намекнуть (сколько можно ходить вокруг да около!), а прямо сказать, что кузен давно уже не мальчик, и он никогда не научится заботиться о себе сам, если мать станет опекать его до седых волос! Вот, сказал… только, наверно, надо было выбирать выражения помягче — тетушка, кажется, обиделась. Что ж, подожду немного, пока она не остынет, да попрошу прощения, первый раз будто…

Но куда запропастился Сирил? Вернется — голову ему оторву!

Чтобы отвлечься от мыслей о кузене, я занялся своими питомцами. На этот раз не вальсировал, правда: включил новомодную музыку — по-моему, ее еще и в Лондоне толком не распробовали, если вообще слышали. Мне несколько пластинок с регтаймом прислал с оказией Фрэнк, которого проездом занесло в Америку. Поначалу я отнесся к этой музыке скептически (Ларример — тот вовсе зажал уши и поспешил удалиться, пребывая в культурном шоке), но постепенно распробовал. Фортепьяно, синкопические ритмы — было в этом что-то этакое! По-моему, моим колючим крошкам регтайм тоже пришелся по нраву — он явно приводил их в тонус…

На следующий день я, как ни в чем не бывало, отправился на ежедневную прогулку: пускай было по-прежнему холодно, легкий мороз бодрил и заставлял шагать веселее.

Правда, веселье мое вскоре испарилось, в особенности когда я свернул в предместья: слишком многие обходили меня стороной и шептались за спиной.

«Слыхали? — донеслось до меня. — Совсем совесть потерял — лишил бедную миссис Стивенсон единственного сына… Да, вот так! Вы что, не знаете еще: Сирил Кертис бесследно пропал, даже записочки не оставил! Нет, не уехал, никаких вещей с собой не взял, денег ни пенса…»

Я отметил про себя, что у телефонисток отменно большие уши и длинные языки, а также отличная фантазия: про вещи Сирила тетушка ничего не говорила. Хотя, возможно, она обсуждала это с кем-то еще, с миссис Таусенд, к примеру?

«Но зачем это? — удивлялась другая сплетница. — Майорат ведь и так у него, а бедный мистер Кертис беден, как церковная мышь!»

«Чтобы умилостивить злых духов, точно вам говорю», — шипела первая, и я ускорил шаг.

И что с этим прикажете делать? Всем заугольным шептуньям рты не заткнешь, а начнешь доказывать, что ты самый обычный человек и с силами зла не знаешься (ну ладно, немного, но то было давно и вынужденно), скажут: раз оправдывается, значит, точно рыльце в пушку. И, как нарочно, даже Сирила нельзя предъявить живым и здоровым, потому как он испарился бесследно!

Я решил игнорировать слухи: здравомыслящие люди в них не поверят, а суеверные мракобесов среди моих знакомых вроде бы нет, — и продолжил путь. Помню, подумал еще, что на Рождество непременно нужно будет сходить в церковь, заодно и с тетушкой помирюсь, и… «Навещу предков», — добавил внутренний голос, и тут я споткнулся на ровном месте.

— Покушай, покушай горяченького, — дребезжащим голоском говорила сгорбленная старушка, подавая дымящуюся миску бродяге, у которого только красный от холода нос торчал из намотанной на голову и плечи женской шали. — В такую погоду первое дело — поесть как следует…

— Благодарствую, хозяйка, — сипло отозвался он, приняв миску и шагнул чуть в сторону, чтобы присесть на ступеньку крыльца и не мешать прохожим.

Тощая серо-полосатая кошка выскользнула откуда-то и потерлась о ноги бродяги в грубых башмаках, а он почесал ее за ухом. На лбу у кошки полоски складывались в отчетливую букву «М».

Не знаю, что заставило меня внимательно посмотреть на эту сцену вторым зрением. Аура бродяги была самой обычной, теплых оттенков — он радовался тому, что может недолго передохнуть и подкрепиться. А вот у старушки… Я подавил желание протереть оба глаза: вокруг женщины трепетала густая аура цвета несвежего мяса, и словно бы щупальца тянулись к бродяге, а точнее — к миске с горячей похлебкой…