Grunge Pool Drive 85 (СИ) - Куприянова Марьяна - Страница 60

Похоже, если она и впрямь беременна, придется ей искать отца где-нибудь в другом месте. Я, конечно, хорошо провел с нею время, но, боже, как же омерзительно сейчас об этом вспоминать. Вообще — как убого и низко я проводил время, пока не встретил Сару. Каждый раз, вспоминая о Фрай — такой естественной, загадочной, как улыбка Джоконды, странной, как картины Мунка, я испытываю острое чувство стыда за то, что прожигал деньги и время на бабочек-однодневок, вместо того, чтобы сразу искать птицу высокого полета. А потом она сама ко мне прилетела. Огненная птица, восставшая из пепла. Моя Фрай, которой не страшно пламя, а уж меня она и подавно вытерпит.

Когда я приехал, Гранж Пул Драйв уже кишел репортерами. Расставленное тут и там, как автоматные турели, медиа оборудование на треногах говорило о том, что прямая трансляция уже ведется на местные телеканалы. Это большое событие для всего Нью-Хэйвен. И совсем эпохальное в рамках небольшого американского городка вроде Уотербери, который раньше, до появления автодрома и трассы, совершенно ничем не отличался. Люди стремятся быть уникальными, иметь отличительный знак, который сплотит их, словно маленькую нацию. Для жителей Уотербери символом единства и братства стал именно Гранж Пул Драйв. Исключительно благодаря Дарту Хауэллу.

Я заметил Хэнка — моего механика — у гаражей, где хранились наши болиды, бензин, запасные шины, автодетали и прочее оборудование, и хотел было направиться туда, но журналисты словно и-под земли выросли и обступили меня, безо всяких предисловий и приветствий завалив грубыми вопросами вразнобой.

— У вас две минуты, — коротко предупредил я, насупившись, дабы нагнать строгости. Уж я-то знал, как с ними обращаться, не понаслышке.

— Как Ваш настрой, готовы взять кубок? — встряла невысокая женщина в очках с серебристой оправой и нелепом пиджаке.

— Я абсолютно спокоен, как ни странно. Еще неделю назад переживал, а сейчас нет. Готов как никогда. Эй, парень, имей уважение, убери диктофон от моего лица. Спасибо. Держись на расстоянии, идет?

— А как Вы относитесь к тому, что Ваш главный соперник — Билл — уверен в своей победе на этом важном чемпионате?

— Всячески желаю ему удачи, и пусть победит сильнейший.

— Его родители поставили большие деньги на тотализатор, ведь это неспроста?

— Всем бы такую самоуверенность. Не знаю, чем они думают, когда так рискуют. Видимо, хотят обанкротиться, если не берут в расчет восемьдесят пятого, — отшутился я.

Это вызвало волну одобрения и восхищения, мелькнувшего во вздохах и взглядах. Все эти люди, хотя и выполняли свою работу, что обязывала их быть объективными и беспристрастными, все еще боготворили меня в глубине души, и любой намек на мою силу, на мое превосходство — из моих же уст — вызывал в них трепет. Вот они стоят передо мной и задают вопросы, но в то же время понимают, насколько я недосягаем для них. И просто перекинуться со мной парой фраз — уже радость для них, неоценимый материал для статьи или репортажа.

— Кого, кроме желтого, Вы считаете своим конкурентом сегодня?

— Всех. Знаете, все это в большей степени всего лишь колесо Фортуны. Перед удачей мы все равны.

— Значит, выиграет тот, кому повезет?

— Откуда мне знать, кто выиграет? Хотите от меня прогнозов? Я не прорицатель. А Вы?

Одобрительные усмешки.

— Это правда, что Вы боитесь проиграть в этом соревновании? Как отреагирует Уотербери, если это произойдет?

— В глубине души сегодня боятся все. Все нервничают. Это слишком значимое событие в жизни пилота Формулы-1. Как первая сессия в институте, как свадьба, как рождение ребенка… А что касается реакции Уотербери в случае моего поражения, это вопрос не ко мне, а к жителям города.

— Ваша спутница — Сара Фрай — какая она?

Я немного опешил.

— Вау. Даже такие вопросы будут? Ребята, а как же кубок? Я думал, сегодня гонки — событие дня!

— Фрай вытащила людей из огня, она что-нибудь об этом рассказывала? Дело в том, что она не дала ни одного интервью по этому поводу.

— Из нас двоих — это скорее я любитель отвечать на вопросы, — усмехнулся я. — Такой она человек. Не публичный во всех смыслах. Тяжело ей с таким, как я — вечно на виду.

— Так что там об аварии? — напомнили мне, и стало даже смешно оттого, насколько обиженным я себя в тот миг ощутил.

— Я помню, девушка. Сара многое об этом говорила. Мне недосуг все это пересказывать сейчас. Это было ужасно, что тут еще добавить? Ей пришлось вытерпеть адскую боль. Но она не жалела о своем решении.

— Вы сказали, ей с вами тяжело. Фанатки достают?

— И это тоже.

— Был слух, одна из них беременна от Вас.

— Действительно? Тогда пусть позвонит мне, я готов пройти тест на установление отцовства, — засмеялся я вполне естественно. — А если серьезно, впервые слышу.

— Вы и Фрай: это было слишком внезапно и странно для Уотербери. Яркая пара, которая не стесняется выходить в свет и творить нелепости. Так почему же сошлись два наших главных героя?

— Мы обычные люди, а не иконы. Сошлись, потому что нам очень повезло встретить друг друга и испытать взаимное чувство. Уотербери — город счастливых случайностей.

— У вас все серьезно?

— Более чем.

— Когда же мы увидим кольцо?

— Всему свое время. А ваше время, кстати, как раз вышло, так что позвольте мне, пожалуй, продолжить свой путь. У меня, все-таки, гонка сегодня. И не суйтесь на трассу!

Журналисты неохотно расступились, пропуская меня к пит-уолл, кто-то еще пытался задавать вопросы, но я игнорировал. Теперь у этих акул есть на меня кое-что. Приукрасить, кое-где приврать — и сенсация готова. Ну и пусть. Сейчас мне нужно думать только о кубке. Но почему-то я думаю о Саре и о музыке, которая ей нравится. И в голове у меня вертится одна из песен Static-X, пока я вышагиваю к гаражам по антрацитовому покрытию трассы.

Фрай должна отработать до полудня в салоне, закончить все свои дела, закрыть помещение, а затем направиться прямо сюда. Я хочу выиграть ради нее. Она заслуживает самого лучшего. Быть с победителем.

Хэнк встретил меня у ворот гаража, мы перекинулись парой фраз и вошли внутрь. Некоторые уже были здесь, хлопотали над своими болидами вместе с механиками. Стандартная процедура перепроверки каждого винтика и болта перед важным заездом — изнурительная и болезненная. Но ни двигатель, ни трансмиссия, ни шины не должны отказать в самый ответственный момент. От этого зависит твоя победа, а может, и жизнь.

— Утро доброе, ребята.

По взглядам, обратившимся на меня, стало ясно, что не все к этому дню сохранили способность радоваться простым вещам вроде погоды или встречи с друзьями. Мало кто ответил мне вслух, многие просто кивнули и продолжили свои дела. Крохотные молнии напряжения искрили в воздухе тут и там, создавая неповторимую стрессовую атмосферу, когда каждый хочет избавиться от нервирующей тишины, но продолжает молчать.

Никто не желал и на минуту отвлекаться от подготовки — шутить, балагурить, обсуждать что-либо. Пока меня не было, пилоты успели настроить себя на волну максимальной серьезности и концентрации. А я уж и забыл, что именно так все и бывает перед чемпионатом. Мы намеренно отдаляемся друг от друга, даже если вчера были лучшими друзьями и пили вместе. Так удобнее конкурировать на трассе. Ничего личного, просто карьера. И на один день необходимо забыть, кто мы друг другу. Чтобы совесть и привязанность не помешали взять кубок. Только механики вели себя, как обычно — открыто и приветливо.

Я взял с петли строительный фартук (весь в мазуте и пятнах бензина), перчатки, ящик с инструментами, и направился к болиду номер восемьдесят пять вместе с Хэнком. Сара говорила, что когда впервые увидела наши автомобили вблизи, они напомнили ей насекомых — блестящий хитин, яркие цвета, необычно изогнутые линии, хищные формы. Странно, что это сравнение, такое очевидное теперь, никогда не приходило мне в голову.

Пока мы с Хэнком проверяли исправность механизмов, он с охотой поведал мне о планах на ближайшие часы. Прибудет независимая инспекция, прочешут трассу на наличие нарушений, проверят газон, разметку, углы поворотов, в общем, все особенности трека, отвечающие за его пригодность для заезда.