Вьюжинка - Иващенко Валерий В. - Страница 41

– Вот так, - Архимаг долго ломал голову над этими словами, но так и не смог понять, зачем же его величеству понадобилось собственноручно прервать единственную ниточку, этот щедрый подарок слепого случая, только и могший привести к главе заговорщиков…

– Есть ещё один человек, который знает все подробности нынешнего дела, - негромко проронил мрачно и величаво вышагивавший король, и волшебник наконец-то сообразил, отчего в своём, казалось бы, бесцельном брожении по засыпающему Старнбаду они неуклонно приближались к кварталу увеселительных заведений.

Барон Флетси, мот и жуир, предпочитавший в своих порою небезобидных развлечениях молоденьких девочек (а поговаривали, что не брезговал и мальчиками), доселе как-то не попадал плотно в поле зрения Архимага. Прижитый прежним королём от смазливой горничной, бастард получил к совершеннолетию титул и таким образом стал родоначальником новой баронской династии. Понятное дело, в политику тот особо не лез, но предавался самым что ни на есть предосудительным развлечениям, среди которых праздный образ жизни и её разгульность почитались ещё из разряда безобидных.

Иногда барон исчезал на некоторое время, после чего появлялся с видом усталым и чаще довольным. Один раз даже с висящей на перевязи рукой. И посмотревший на него Архимаг ещё подумал тогда, что похождения гулёны-дворянина становятся чересчур уж небезобидными, раз дело дошло до дуэли. Но стало быть, то всё маскировка?

– Всё верно, старина - над созданием и поддержанием неприглядного облика моего незаконнорождённого братца трудится бригада из десятка людей - и даже якобы спившийся сочинитель эротических сонетов, - чуть смущённо проронил король, подходя к заднему крыльцу самого шикарного из непотребных заведений.

Несмотря на весьма горячее время суток, внутри оказалось тихо и почти пусто. Легонько пахло вином, разгорячёнными в предосудительных развлечениях телами, а ещё чем-то будоражащим кровь, так смущающим обоняние почтенного волшебника. Похоже, особые, возбуждающие страсть ароматические свечи… Никем так и незамеченные, двое невидимок поднялись на второй этаж. Постояли несколько мгновений перед неприметной дверью с облупленным пурпурным сердечком на ней.

По всему естеству словно мягко и необидно кто-то провёл меховой лапкой - то недрёманый взгляд невидимого стража прошёлся по гостям потоком внимания. И лишь тогда его величество отворил дверь и вошёл.

Да уж, барон Флетси не без основанием считался… штучкой. Красавец! Орёл! А теперь, коль его гнусные похождения оказывались ещё и всего лишь умело наведенным дымом, Архимаг внимательнее присмотрелся к незаконнорожденному брату короля. Высокий, светловолосый и абсолютно раскованный - и в то же время с какой-то печатью порочной тайны. С чуть приметной августейшей горбинкой носа и весёлым блеском глаз. Наверное, именно от таких теряют головы сопливые дечонки, а то и их старшие сёстры… волшебник досадливо дёрнул щекой и сосредоточился.

– Ну здравствуй, бродяга! - с такими словами его величество сердечно обнял родственника.

Из последовавшей затем беседы полезного выяснилось лишь то, что барон прямо только что сошёл на берег с борта тяжёлого королевского фрегата. Плавание в зимнем море выдалось крайне изматывающим, но оно того стоило. Оказывается, вельможа побывал с инспекцией на том растреклятом острове в океане, где единственно только и добывались шёлковые алмазы. Ну, кое-кого пришлось повесить, двое якобы сами сдуру головой на скалы сиганули - да так, что мозги кровавой кашей по камню…

– И напоследок я в одном укромном уголке забоя долго беседовал с тремя старыми горными мастерами из числа шахтёров. Матёрые, двое гномов и один наш, - утомлённый путешествием и речами барон потёр лицо, устало вздохнул. - Каюсь, брат, ни черта я не понял в их плотностях пород и пластах с дайками и аллювиалами. Но они посчитали, сколько же алмазов интересующего нас качества должно было быть - и таки дали мне цифру, за которую ручаются всем своим опытом. А я сверил с записями в книгах отгрузки, и вот тебе разница. Ну, плюс-минус несколько кристаллов, ясное дело…

На стол меж чарок с вином лёг испещрённый записями лист бумаги, и король с Архимагом нетерпеливо впились в него взглядами.

– Значит, за вычетом тех, что сумели перехватить, где-то болтается семнадцать крупных камней, пригодных к использованию колдунами или шаманами, - Архимаг скептически покачал головой и поджал губы.

– Похоже, очень похоже! - с жаром воскликнул его величество, не разделяя опаски своего чародея. - Десять кланов кочевников и примерно шесть орочьих орд - такое число нашему величеству сумели сообщить дознатчики.

На зиму орки залегали спать в своих тайных подземных норах. А степняки откочёвывали через мелководье с острова, привлекавшего их летом огромными травянистыми равнинами. Но пуще всего изгонял всё живое снег, которого в тамошних полуночных краях оказывалось зимой ну что-то уж слишком много даже для самого жизнерадостного человека. Лишь на закатной оконечности теплилась жизнь - суровый и строгий Дартхольме являл миру мужество своих жителей…

– Только не говори мне, братец, что прямо сейчас мне надлежит ехать туда! - с непритворным отчаянием воскликнул барон. - Вторая такая поездка подряд доконает меня вернее удара хорошим двуручником. Да и волки тамошние, как я слыхал, размером с медведя.

Король ухмыльнулся и совершенно непринуждённо налил всем горячего вина. О чём он думал, так и осталось неизвестным. Незаконнорожденный брат его, понятное дело, размышлял над своей горестной судьбинушкой - а Архимаг тщетно ломал голову, зачем же его величество обрезал единственную ниточку, ведшую к верхушке столь опасного заговора.

– Нет, наше величество не настолько уж жестоко, - хмыкнул король и так посмотрел на старого волшебника, что тот почувствовал себя слишком уж неуютно под этим взглядом. - Мы пока не в состоянии докопаться до заговорщиков здесь, в нашей столице - оказывается, есть способы планировать и осуществлять злодеяния так, что их в принципе невозможно раскрыть.

Старый чародей смущённо подтвердил, что да - когда до начальника тайной королевской службы дошли такие известия о новомодных веяниях науки, плохо тому стало не на шутку.

– Коль скоро поток камней с шахты отныне полностью под нашим контролем… - с сомнением процедил король, и брат его незамедлительно кивнул. - И остались лишь те алмазы, что уже отданы, то пока бояться нечего.

– До весны, - кивком выразил свои соображения внимательнейше и с нескрываемым интересом внимающий Архимаг. - Но прошу ваше величество, продолжайте.

Что ж, ситуация выяснилась занимательнейшая. Возможностей у таинственных злодеев ноль, у короны - тоже. Ничья, казалось бы. Однако, есть тут один маг-недоучка с полным отсутствием моральных препон, которому что орка завалить, что целое стойбище кочевников на Тропу спровадить, и который втихомолку жаждет поквитаться с теми за Дартхольме. Пока он отправился к друидам опыта набираться - а уж те парни злющие, на пакости гораздые. И к весне, если дело выгорит, тот парнище обретёт полную силу.

– Морской Академии я тоже устроил хорошенькую нахлобучку - это как же получается, что у них прямо под носом орудуют злодеи короны? Немного погонов посрывал, одного старого пердуна легонько сапогами попинал в августейшей ярости. Так что, весной две эскадры пойдут к Дартхольме, а с ними и транспорты с морской пехотой и даже немного конницы. И настроение у тех будет соответственное - оправдаться перед мнением самого короля!

Барон счастливо засмеялся, отчего недовольные этим огоньки свечей обиженно затрепетали, бросая по стенам мятущиеся тени.

– Да, против правильного боя у лохматых никаких шансов. Когда мы ударим в лоб, а тот… гм, волкодав примется гулять по тылам - не хотел бы я оказаться на месте орков или кочевников!

Архимаг с весьма кислой миной, словно по недоразумению только что промочил горло не сладеньким винцом с королевских виноградников, а едким уксусом, сообщил - хлестался он однажды с таким себе дедком из внутреннего Круга друидов. Примерно равного ранга… разошлись они тогда, вернее, расползлись вничью - и повторять тот опыт что-то никак не хочется. Сила жизни и её оборотной стороны - не-жизни - велика, ох как велика. Пренебрегать ею было бы весьма легкомысленно.