Таймири (СИ) - Флоренская Юлия - Страница 56

Чтобы дотянуться до нижней складки, Таймири пришлось встать на цыпочки.

— Не утруждай себя, — сказала Минорис. — Ты же видишь, здесь всё зелено, а у твоей книжки обложка желтая. Значит, надо искать желтый компартмент.

Камень на шее у Таймири потускнел, и Минорис забеспокоилась. Амулет из звездного адуляра никогда раньше не блекнул. Что если он возьмет и погаснет? Что если умрет точно так же, как умирал изнутри массив Лунных гор?

Таймири брела по лабиринтам хранилища, как сонная муха, — из отдела с синими книгами в отдел с розовыми — и заразительно зевала. Даже зрители в театре так не зевают на заключительном акте! Минорис бодро шагала впереди и недоумевала.

— Вот придем в твою комнату, соня, и я собственноручно уложу тебя в постель! — погрозилась она.

Соня покачала головой:

— Я к себе не вернусь.

На лице Минорис отразилось крайнее изумление.

— А куда ж ты денешься?

— Сбегу!

— И куда, позволь спросить? В пустошь?

Таймири предпочла отмолчаться.

Книжным рядам не предвиделось конца, и ко второму часу блуждания энтузиазма у Минорис заметно поубавилось.

— Может, положим книжку на какую-нибудь полку и потихоньку смотаемся? — предложила она.

— Кто тут собирается смота-а-аться? — гневно вопросила пожилая библиотекарша в источенной молью шерстяной накидке. Эта серая накидка и сама отдаленно напоминала моль.

Нахлобучив на лоб кружевной чепец, библиотекарша так резво вылетела из-за угла, что Таймири вмиг расхотелось спать. Оглядела девушек с ног до головы и порицательно продолжила:

— Стыдно, стыдно себя так вести! Труд старых людей следует уважать!

— Но мы ведь ничего такого… — промямлила Минорис и с надеждой глянула на подругу. Та часто поморгала, перевела дух и вновь впала в прострацию.

— Побросаете-побросаете, а мне за вами ходи — убирай! — ворчала библиотекарша. — И потом, кто будет за вас записываться? А читательский билет получать? Или, полагаете, всё так просто?! А ну, марш к Шелестящей Березе! — приказала она. — Да не туда! В другую сторону, через Радужный зал! Ох, и свалились вы на мою голову!

Не дожидаясь, пока старушка наградит их шлепками, как нашкодивших детишек, девушки трусцой побежали в указанном направлении. Вернее, это Минорис побежала, а Таймири вяло поплелась за ней.

Радужный зал не зря прописывают тем, у кого истощилась фантазия. От одной стены к другой там наведены разноцветные мосты. Руками их не потрогаешь, по цветным бревнам не пройдешься. Настоящее голографическое чудо. Станешь посреди зала, рот разинешь, а сверху на тебя, как снег, сыплются золотые блёстки. Падают — и сразу тают.

В этом компартменте собраны сказки всех народов мира.

«Никогда не читайте сказки! Это страшно интересно!» — гласит лозунг на длинном плакате, подвешенном к нижней полке-складке. Как раз туда сейчас по стремянке взбирается Минорис. Что она там забыла? А! Вынимает какую-то книгу. Пролистывает и хитро-хитро так улыбается. Эскимосские сказки.

Таймири стоит, как истукан, и смотрит в пол. Скучно ей. Камень на шее отяжелел, тянет вниз. И светится едва-едва. С таким камнем — только на дно…

— А что у меня есть! — похвасталась Минорис. — Гляди-гляди! Мы и тебе книжку подберем.

— Не стоит, — остудила ее Таймири. — Мне что-то… нехорошо.

— Тогда скорее, к Березе!

Береза встретила их испуганным шелестом. Дерево знатное — десяти метров в высоту. Выше крыши вымахало! Хотя о крыше говорить не приходится. В этом, самом главном, отделе крышей служит развесистая крона. После редких, но обильных дождей на полу по несколько дней не высыхают лужи, и библиотекарша одалживает музам галоши, чтобы не промочили ног.

Береза шелестела не сама по себе. За нею кто-то прятался и, похоже, безнаказанно вершил злодеяние. Кто-то сдирал с дерева кору.

— Это что ж вы творите?! — воскликнула Минорис. — А вот как я библиотекарше расскажу! Выходи, вандал, кто бы ты ни был!

Движение за деревом прекратилось — вандал притаился и наверняка раздумывал, как бы половчее извернуться.

— Постой-ка тут, — властно распорядилась Минорис. — А я пойду, разберусь, — и, крадучись, направилась к березе.

«Надо же, — сонно подумала Таймири. — Вандалы орудуют у библиотекарей под самым носом, а никто этого не замечает». Подумала, зевнула и с ногами завалилась на обитый кожей диван, где на одной из подушек красной нитью была вышита убедительная надпись: «Собственность Магорты-Сакке. Не ложиться, не трогать, не сдувать пыль».

— Вы зачем растение увечите? — с кривой миной поинтересовалась Минорис у музы, которая сидела на плетёной подстилке и выводила на коре какие-то инициалы.

Та неохотно отвлеклась от своей работы и запрокинула голову.

— А-а-а! Вы, наверное, здесь впервые. Не так ли?

— Ну и что! — вздернула подбородок Минорис. — Все почему-то считают, что новички круглые идиоты и не понимают самых простых вещей. А я вот понимаю. Кора деревьям нужна, чтобы защищать их от микробов и паразитов. А вы березу, можно сказать, лишаете последней линии обороны!

— Что верно, то верно, — улыбнулась муза. — Но с Шелестящей Березой дело обстоит совсем иначе. Ее ткани восстанавливаются с невиданной быстротой. А писать на бересте одно удовольствие.

Минорис почувствовала, что села в лужу.

— Так значит, вы вовсе никакой не вандал?

— Отчего же? — рассмеялась муза. — Вандал, и еще какой! Но только не на работе. Кстати, забыла представиться. Я Нарилла, подручная. Раскладываю по алфавиту читательские билеты, сортирую книги по жанрам. В общем, выполняю черновую работу… А знаете что, — оживилась она, — я попрошу, чтобы вас назначили музой естествознания. В теплицах срочно требуется садовник, и вы идеально подходите!

— Неужели? Правда? — зарделась Минорис. — Я бы и сама не прочь. Но вы уверены, что я подхожу?

Нарилла широченно улыбнулась и кивнула.

— Дар у меня такой: за версту вижу, кто и куда годен.

К тому моменту, как похожая на седую метель библиотекарша Магорта-Сакке примчалась в зал с Шелестящей Березой, Таймири основательно погрузилась в сон и даже стала прихрапывать.

Сбросив свою молеобразную шаль, библиотекарша выпучила глаза и уставилась на спящую так, словно та была призраком из далекого, темного прошлого.

Точная до педантизма и непримиримая, если дело касалось личного имущества, Магорта Сакке страшно не любила, когда на ее собственность заваливались с ногами, да еще не спросив разрешения. Она нарочно проверила время: одиннадцать ноль-ноль. В одиннадцать часов на диван заваливаться должна она. Она, а не всякие невоспитанные музы! Магорта-Сакке даже усомнилась: а действительно ли она библиотекарь? Может, ее уже разжаловали? Может, она теперь безработная?

Помотав головой, библиотекарша избавилась от «неправильных» мыслей и, вооружившись коварной улыбочкой, сладко пропела над ухом у Таймири:

— Хорошо ли тебе спится, красна девица?

Та потянулась, зевнула, а потом вдруг как вскочит да как стукнется лбом о лоб библиотекарши! У обеих искры из глаз, а Магорта-Сакке вдобавок возьми да подыми крик. Не крик — настоящая канонада!

Не найдя поблизости подходящего окопа, Таймири заслонилась книжкой, которая покоилась у нее на груди, пока она дремала.

Канонада вмиг затихла, и установилась зловещая тишина. Магорта-Сакке вырвала книгу из рук Таймири и, водрузив себе на переносицу очки, забыла решительно обо всём. Даже о «диванном запрете».

— Очень любопытно, — прогнусавила она. — Откуда у вас «Записки отшельника»? Эта книга была утеряна адуляр весть когда! В те времена я еще скакала, как козочка… Так откуда она у вас? — нетерпеливо повторила Магорта-Сакке и пристально посмотрела на Таймири.

— Вестница Весны попросила вернуть, — подняла взгляд та. — Мы случайно встретились в пустыне…

Библиотекарша мерзко оскалилась.

— Ха! Случайно? У нее случайностей не бывает.

Потом вдруг поняла, что сболтнула лишнего, и прикусила язык.