Волшебный шепот и нежить (ЛП) - Соренсен Джессика - Страница 8

Я подняла ногу и ударила его по ноге, но лишь ушибла свою стопу. А потом я закричала, мои легкие болели, слезы лились из глаз.

– Эва, прошу, не бросай меня, – услышала я шепот Хантера.

– Прости, – прошептала я, Жнец открыл рот и принялся поглощать мою душу.

8

Хантер

Пейтон была права, вдыхающая призраков была несговорчивой. Я понимал, что свои силы нравились не всегда, но я злился. Чем больше времени мы тратили на уговоры помочь, тем дольше Эвали оставалась мертвой.

– Просто войди, – сказал я Пейтон, стучащей костяшками по входной двери одноэтажного дома в живописном районе на окраине Мистик Уиллоу Бэй.

– Дай ей минутку, ладно? Она терпеть не может это, и я не виню ее, – она постучала снова.

Занавеска на окне у двери сдвинулась, показалась тень лица.

– Откройте! – закричал я, но занавеска задернулась.

Пейтон выждала минуту и застучала еще раз. Как и во множество раз до этого, никто не ответил.

– Откуда она знает, зачем мы здесь? – я отошел и посмотрел на все окна. Свет не горел, но в окне часто появлялось лицо.

– Ты вообще–то принес мертвое тело, – Пейтон посмотрела с нажимом на бездыханное тело Эвы. – Зачем еще мы здесь?

Я поправил тело Эвы в руках, заметив, что температура ее тела стремительно падает. Мой желудок сжался от страха.

«Что–то не так».

– Стоило оставить ее тело в машине, – добавила она, глядя на Эвали.

Я покачал головой.

– Я не оставлю ее больше одну. Слишком много мертвых тел в этом городе пропало.

Я прижал Эвали ближе к груди. Она была бледнее, чем в миг после смерти. Ее тело было холодным, как ледяная буря, а мое тело ощущалось как рассеивающееся облако.

«Что–то идет не так».

– Нужно спешить, – сказал я. – Она становится холоднее и бледнее.

– Она мертва, – Пейтон закатила глаза. – Она так и должна выглядеть.

– Знаю, но… она становится все холоднее и бледнее… – я пытался подобрать слова, чтобы описать ощущения. – Может, это паранойя, но мне кажется, что она угасает.

– Я стараюсь, Хантер, – Пейтон выдохнула и заколотила кулаком по двери. – Давай, Роан, открой эту чертову дверь. Это срочно!

Пейтон била по двери, тело Эвали остывало.

Я в панике опустился на колени, устроил ее тело на коленях. Я убрал волосы с ее лица. Ее кожа была белее облаков, губы – кроваво–красными, угасание в ней ощущалось все сильнее с каждой секундой.

«Что происходит? Как я могу ощущать такое?».

И тут я понял. Угасание ощущалось из–за нашей разделенной магии. Я ощущал, как иссякает магия Эвали.

«Значит, ее призрак уходит? Нет, я не могу так ее потерять».

– Поэтому я перестала этим заниматься.

Незнакомый голос заставил меня вздрогнуть. Я вскинул голову. А потом немного расслабился, поняв, откуда этот голос.

Входная дверь открылась, девушка возраста Эвали стояла на пороге, хмурясь. Она была в черном, что странно контрастировало с ее белыми волосами и серебряными глазами.

Роан, вдыхающая призраков. Это точно она.

– Если хочешь попрощаться, сейчас самое время, – сказала мне Роан. – Она уходит.

Я нахмурился.

– Куда?

Она вздохнула и прошла на крыльцо рядом с Пейтон.

– В Загробный мир.

Я покачал головой, отрицая.

– Нет. Эвали призрак. Она случайно ударила себя чарами, и…

– Не важно, – прервала меня Роан, взглянув на Пейтон. – Чары или нет, я вижу, что ее дух угасает, у нее осталось только пару минут для полной смерти.

Пейтон покачала головой.

– Нет… Она не… я не… – она отвернулась, опустив голову. – Блин, Эва, зачем нужно было убивать себя? Ты – единственная ведьма, которую я могла терпеть.

– Скажи Эве держаться, – попросил я Роан. – Ты же вдыхающая призраков? Скажи ей держаться, пока мы не спасем ее, – слезы жгли мои глаза. Я редко плакал, но не мог подавить их, как ни пытался.

«Я не могу пока потерять ее. Я не могу. Мне так жаль, что я врал тебе, Эва. Стоило давно рассказать тебе правду».

– Ее призрака тут нет, – виновато прошептала Роан. – Она, наверное, уже направляется в Загробный мир, – она сжала губы. – Мне очень жаль.

Качая головой, я прижал ладонь к ледяной щеке Эвы.

– Эва, прошу, не бросай меня.

Только тишина. Даше ветер не свистел.

– Прошу, – молил я. – Я не могу потерять тебя. Ты мне нужна, понимаешь? Нужна с того дня, как я тебя встретил. Ты для меня – единственная ведьма. Остальные… моя семья… Ты многое не знаешь. Я должен был рассказать тебе. Если вернешься, я все тебе расскажу. Прошу, только вернись.

Я беспокойно ждал признака, что Эва здесь, что она меня слышит. Но тишина сдавливала мою душу.

Может, потому я так поступил дальше. Может, боли было слишком много, и я сошел с ума.

Или я впервые в жизни думал ясно.

Я поддерживал Эву одной рукой, а другой вытащил палочку из кармана.

Пейтон повернулась и нахмурилась.

– Что ты делаешь?

– То, что нужно было сделать сразу, как только она умерла, – я поднял палочку, рука дрожала. – Я привяжу ее душу к своей. Так она не умрет, пока жив я.

– Уж слишком простое решение, – нахмурилась сильнее Пейтон. – Слишком просто.

– Потому что он все рассказал, – Роан обхватила себя руками. – Он не просто привяжет свою душу к себе. Его душа будет привязана к ее. И если она умрет, он тоже умрет. Это черная магия, многое может пойти не так. Вы можете остаться без душ, или ваши души запятнает тьма. Это опасно.

Я уже это все знал. Потому так медлил с исполнением заклинания. Но, если бы я выбирал между потерей Эвали и потерей души, я выбрал бы последнее.

– Откуда ты столько знаешь о темной магии? – с подозрением спросил я у Роан. – Я думал, ты – вдыхающая призраков?

– Скажем так, у меня есть связи с миром ведьм, я немного знаю о темной магии, – она заправила прядь волос за ухо, ветер усиливался. – Не делай это. Это слишком опасно.

– Я знаю риск, и я готов на это, – я придвинул палочку ко лбу Эвали.

– Уверен, что это хорошая идея? – осторожно спросила Пейтон. – А если Эва вернется, но без души? Она не будет даже Эвой.

– Если она потеряет душу, мы вернем ее. Это только потянет время, – если я потеряю душу, Эва поступит ради меня так же.

Гибрид–демон или нет, но Эва была самым добрым созданием из всех, кого я знал. Потеряв Райли, она много часов потратила, пытаясь спасти ее заклинанием. Когда я болел, она заботилась обо мне. И в худшие и самые темные дни в моей жизни она помогала держаться за свет, даже если не знала, что помогает. Она должна была знать, ведь я должен был говорить ей. Я должен был рассказать ей правду о себе, об обществе, о том, в какой кошмар меня заманил отец.

«Когда я верну ее, лжи больше не будет».

Моя рука дрожала, я приоткрыл рот, произнося запрещенное заклинание. Магия заискрилась на кончике палочки. С каждым словом сердце билось все быстрее, страх и облегчение смешивались во мне.

– Пусть это сработает, – прошептал я, закончив заклинание.

Эвали оставалась безжизненной в моих руках, ее грудь не двигалась, кожа была бледной и холодной.

– Блин! – завопил я. Почему не сработало? Что я сделал не так?

– Что ты здесь делаешь? – вдруг рявкнула Роан, пятясь, глядя на ограду передо мной. – Я говорила больше не приходить ко мне! – повисла тишина, Роан побледнела и посмотрела на меня. – Жнец здесь.

– Что? – хором сказали мы с Пейтон.

– Зачем? – я боялся ответа, тревожился, что появление Смерти связано с темным заклинанием, что я применил.

Роан опустила голову и зажала переносицу.

– Твое заклинание сработало, Хантер. Эва будет жить, но с последствиями, как я и говорила.

Я сглотнул.

– Какими?

Роан опустила руку и посмотрела мне в глаза.

– Жнец хотел забрать душу Эвы, когда ты применял заклинание, и теперь он заберет твою душу. Ты не умрешь, но станешь, видишь ли, Бездушным.