Право на месть (Страх - 2) - Константинов Владимир - Страница 55

- Да, очень, - надсадно просипел я. - Помогите, пожалуйста!

- Да, конечно. Я сейчас же вызову скорую помощь, - ответил мужчина, доставая сотовый телефон.

- Нет-нет, только не скорую, - запротестовал я.

- Но почему?! - удивился он.

- Меня разыскивают.

- Кто?

- Все. Бандиты, милиция.

- Вы совершили преступление?

- Нет. Скорее, наоборот. Это долго объяснять. Просто, я самый несчастный человек.

- Странно... Впрочем, вам виднее. Вы сможете подняться?

- Попробую. - Я попытался встать, но низ живота вновь пронзила резкая боль. Застонав, я сел на бетонный пол. - Извините, но у меня это вряд ли получится.

- Ничего, я вам помогу. - Мужчина оказался могучего телосложения. Он легко меня поднял, перекинул мою правую руку себе через плечо. - Так удобно? - спросил он, держа меня почти на весу.

- Терпимо, - ответил я, сквозь зубы.

И мы направились к выходу. Неподалеку от перехода стоял, припаркованным к тротуару, "форд" мужчины. Он открыл дверцу и усадил меня на заднее сидение. Сам сел за руль и, повернулся ко мне.

- По-моему, нам пора познакомиться. Разрешите представиться. Платов Андрей Андреевич, художник.

И только тут я обнаружил отсутствие документов и пистолета. Это был новый страшный удар. Ну почему, почему я такой невезучий!

- Калюжный Эдуард Васильевич, - ответил потеряно.

- А чем вы занимаетесь, Эдуард Васильевич?

- Я работаю в прокуратуре.

- Где, простите?! - не поверил Платов, вероятно посчитав, что ослышался.

- В прокуратуре.

- Да, но в таком месте и в таком виде, - с сомнением проговорил он.

- Я понимаю, что поверить в это трудно, но только это так. Я и сам, порой, в то, что со мной случилось верю с трудом. Все это похоже на страшный сон или бред. Простите, но я себя очень плохо чувствую. - У меня закружилась голова, все перевернулось и я потерял сознание.

Очнулся я лежащим на диване в большой светлой комнате. Напротив на стуле сидел мой спаситель. Теперь я смог как следует его рассмотреть. У него было открытое симпатичное славянское лицо с широкопосаженными голубыми глазами, несколько великоватым мясистым носом и полными яркими губами. Мое возвращение к жизни он встретил широкой радостной улыбкой.

- Очнулись! Я то я, грешным делом, испугался. Вынужден был вызвать своего врача. Он должен быть с минуту на минуту. Но вы не беспокойтесь, человек он надежный. Я за него мог поручиться.

- Спасибо вам, Игорь Игоревич!

- Да, чего там! - махнул он рукой. - Мы ведь люди.

- К сожалению, людей уже почти не осталось.

- Эка вы, батенька, хватили. Это в вас обида говорит. Людей большинство. Просто, в последние годы их поставили в такое унизительное положение, что они на время забыли, кто они есть.

- Может быть вы и правы, - согласился я. - Но, боюсь, что время это может быть безвозратным.

- А я оптимист. Верю, что скоро все измениться к лючшему. Так не может долго продолжаться. Не должно.

- Дай-то Бог!

- Кто же вас так, Эдуард Васильевич?

- Команьоны, - усмехнулся я.

- Компаньоны?! - удивился Платов. - Но какие у вас могут быть компаньоны?

- Видите ли, Андрей Андреевич, чтобы не умереть с голоду, я был вынужден нищенствовать. Но поскольку я в этом деле новичок, то не знал, что за место обязан был выложить рэкетирам тысячу долларов. Вот за это меня и того.

- Вы это серьезно?! - вновь засомневался в правдивости моих слов Платов. - Тысячу долларов за место?

- Да. Сейчас даже за право стать нищим надо платить.

= Дела-а! - развел руками Андрей Андреевич.

В это время раздался звонок.

- Это, очевидно, Сергиенко, - сказал он, вставая и направляясь к двери. Вернулся он вместе с маленьким и щуплым мужчиной лет пятидесяти. Рядом с могучим хозяином хозяином он выглядел совсем несолидно. Он чем-то напоминал мне врача-логопеда блистательно сыгранного в одном из фильмов Роланом Быковым. Да и своими манерами он напоминал тот персонаж.

- Здр-равствуйте! - весело поздоровался он, на французкий манер "прокатывая" во рту "р". - Ну-с, что тут у нас? Я бы попр-росил р-раздеться.

Я сел и принялся стаскивать с себя пиджак и рубашку. За это впемя доктор успел рассказать анекдот.

- На медни один мой постоянный пациент меня свеженьким анекдотцем попотчевал. Значит так. Спит муж с женой дома. Вдр-руг. звонок в двер-рь. Жена спросонок кричит: "Муж!" Муж соскакивет, мечется по комнате. "Куда мне спр-рятаться?" Жена говор-рит: "На балкон!" Стоит он на болконе, мер-рзнет и думает: "Если к ней вер-рнулся муж, то кто я?" - Сергиенко заливисто рассмеялся. - Пр-редставляете! "То кто я?!" Хи-хи-хи! Ха-ха-ха!.

"Свежий" анекдот оказался с длинной бородой. Мы с Платовым переглянулись и сочувственно улыбнулись.

Затем доктор долго ощупывал мое тело быстрыми пальцами, прослушивал через статоскоп, протукивал резиновым молоточком. "Нутес, посмотр-рите сюда, любезный... Так. замечательно! А тепер-рь вот сюда... Пр-ревосходно!"

Закончив осмотр, он долго думал, подведя глаза к потолку, затем сделал вывод:

- Ничего сер-рьезного. Кр-р-райняя степень истощения. Кр-райняя! Безобр-разие пр-росто. Обшир-рнейшие гематомы всего тела, ушибы тканей. почек, печени. Пер-реломы двух р-ребер-р. Сотрясение мозга. Вот пока и все.

- Что же делать? - растерялся Платов от всех этих перечислений.

- Пр-режде всго, хор-рошее питание и покой, постельный р-режим. Вот так.

- И это все?! - очень удивился художник.

- Все. Я выпишу кое-что, но чисто укр-репляющее. - Сел быстро написал два рецепта, протянул Платову. - Это есть в каждой аптеке.

- Спасибо, Вячеслав Иванович!

- Не за что, - ответил тот, выжидательно глядя на Платова.

Тот, прочтя этот взгляд, спохватился.

- Ах да, извините. - Достал из кармана бумажник, отсчитал несколько сотенных купюр, протянул доктору. - Вот, пожалуйста.

Тот выхватил деньги. Еще мгновение и они исчезли в его кармане.

- Ну-с, желаю здравствовать! Если что, звоните, не стесняйтесь, проговорил Сергиенко и буквально выбежал из комнаты. Платов пошел его провожать.

Я огляделся. Гостинная, где я лежал была не менне сорока кваджратных метров. По стенам было развешано множество картин. Здесь были пейзажи, чем-то напоминающие полотна Левитана, и современные картины, где на фоне геометрических фигур, громоздившихся друг на друга, необычных сооружений, напоминающих то ли космические станции, то ли сооружения будущего, был написаны люди с большими туловищами, длинными шеями и маленькими головами, были и чисто абстрактные полотна. запоминающиеся лишь необычно яркими красками.

- Это все ваши картины? - спросил я вернувшегося Платова.

- Да, мои, - кивнул он. - Но это лишь м алая часть.

- Какие они разные.

- Я попробовал себя почти во всех направлениях. Где-то что-то получилось, где-то не очень.

- Вот эти современные картины со странными людьми, - указал я рукой. Недавно вы обвиняли меня в пессимизме, но ведь и вы не верите в будущее человека. Или я ошибаюсь?

Платов весело рассмеялся.

- Это, скорее, предупреждение, что урбанизация вкупе с техническим прогрессом могут привести к плачевным результатам. Но я, думаю, до этого не дойдет. Человек в конце концов поймет, что может превратиться лишь в придаток какого-нибудь суперкомпьютера, что ему будет лишь позволено нажимать на клавиши.

- А это абстракция? - кивнул я в сторону картины с яркой палитрой пятен.

- Да. Но эта мне не очень удалась.

- Я конечно мало разбираюсь в живописи, но абстрактное искусство мне непонятно. "Черный квадрат" Малевича мне кажется простым надувательством людей.

- Я с вами совершенно согласен. "Черный квадрат", ржавая консервная банка, дохлая кошка и тому подобное, выдаваемые за вершины творчества обыкновенное шарлатанство. В абстрактном искусстве я сторонник лишь одного направления, известного под названием "ташизм". Что такое на ваш взгляд музыка?