Право на месть (Страх - 2) - Константинов Владимир - Страница 14

- А что у меня с лицом?

- Оно у тебя какое-то опрокинутое. Случилось что?

- У меня с другом беда.

- Кто такой?

- Подполковник милиции Дмитрий Беркутов. Вы должны его помнить. Мы вместе по делу Кудрявцева работали.

- Ну как же, как же, отлично помню. Кондовый мужик, весельчак. И что же с ним?

- Его похитили,

- Шутишь?! - не поверил шеф.

- Разве такими вещами шутят, товарищ генерал.

- Дожили! - в сердцах проговорил он. - Черт знает что творится! И кто же его?

- В аэропорту Толмачево наряду милиции похитившие Беркутова представились сотрудниками ФСБ из Москвы. Один даже предъявил удостоверение на имя подполковника Петрова. Вам эта фамилия ничего не говорит?

- Нет, ничего. Решительным образом - ничего, - категорически проговорил генерал. Но после небольшой паузы, что-то вспомнив, воскликнул: - Впрочем, вру. Было такое дело. Прошлой осенью, где-то к конце октября начале ноября мне позвонил наш куратор генерал-лейтенант Крамаренко Дмитрий Васильевич и сказал, что к нам со спецзаданием вылетает подполковник Петров. Если он обратиться за помощью к нам, то оказать ему всяческое содействие.

- Этот Петров с кем-нибудь из наших работников контактировал?

- Нет. Он даже не объявился. Но разговор с Крамаренко в отношении подполковника Петрова был, это точно. Слушай, неужели в этом замешаны наши органы?

- Не знаю, - пожал я плечами. - Но подозреваю, что они замешаны куда как в более серьезных вещах.

- Да-а! - протянул генерал, качая головой. - Пора, наверное, на пенсию, чтобы не видеть и не слышать весь этот дурдом.

- А в этом году Петров не объявлялся в нашем городе?

- Шут его знает, - пожал плечами генерал, - может быть и объявлялся. Но только мне об этом ничего не известно.

На следующий день Колесов сообщил, что решен вопрос о его командировке в Москву. Я откровенно ему позавидывал. Попробовал отпроситься у генерала поехать вместе с Сергеем, но тот не разрешил. А ещё через день Колесов вместе с Говоровым и Шиловым отбыли в Москву.

Сегодня в конце дня зазвонил телефон.

- Привет, Юрий Валентинович! - узнал я по голосу Иванова.

- Зравствуйте, Сергей Иванович!

- Как жизнь молодая?

- Спасибо! Ничего хорошего,

- Что так?

- А то вы не знаете, что Диму Беркутова?

- Да, здесь ты прав. Но ничего, мужик он удачливый, будем надеяться, что и на этот раз выберется. У тебя как со временем?

- А в чем дело?

- Сможешь сейчас ко мне подъехать? Есть серьезный разговор.

- Смогу.

- В таком случае, не прощаюсь. Жду.

Сергей Иванович выглядел энергичным, подтянутым, помолодевшим. Светло-коричневый костюм в едва заметную темную полоску очень ему шел. Женитьба на Светлане Козициной пошла ему явно на пользу, вернула, можно сказать, вторую молодость. Он вышел из-за стола, подошел, крепко пожал мне руку,

- Выглядишь молодцом, Юрий Валентинович! Никогда прежде не видел тебя в форме. Она тебе очень идет.

- Форма всем идет.

- Э-э, не скажи, на ином она сидит, как на корове - седло, а на тебе как влитая. Будто специально для тебя создавалась.

- Скажите тоже.

- Присаживася, есть разговор. - Когда я сел в кресло, Иванов продолжил: - Скажи, у вас в управлении работает майор Карпинский?

- Да. Карпинский Всеволод Илларионович.

- Кто он такой? Оперативник?

- Нет. Выполняет контрольные функции - курирует часть наших органов на местах. А что он натворил?

- Вот для этого я тебя собственно и пригласил.

- Но я его плохо знаю, чтобы что-то сказать о нем конкретно. А почему он вас заинтересовал?

И Иванов рассказал о визите Карпинского к директору Электродного завода.

- Я хочу, чтобы ты выяснил - получал ли он от кого из руководства вашего управления задание о посещении завода или действовал по чьей-то иной указке, - сказал Иванов в заключении.

- Это будет довольно трудно выяснить.

- Если было бы легко, то я бы к тебе не обращался, - весело подмигнул мне Сергей Иванович. - Понимаешь, с этим Карпинским я связываю надежды выйти на подполковника ФСБ из Москвы Петрова и как следует того прищучить. Кстати, тебе эта фамилия ничего не говорит?

- Мне о нем уже говорил Колесов. - И я рассказал содержание своего разговора с генералом.

- В конце октября - начале ноября, говоришь? - заинтересованно переспросил Иванов.

- Да.

- Как раз в это время были убиты журналист из Владивостока Вахрушев и работник Электродного завода Устинов. Уверен, без Петрова здесь не обошлось.

- За что же их убили?

- Лучше тебе этого не знать, будешь спокойнее спать.

- Извините. Я думал, что вы мне доверяете, - обиделся я.

- Зря, Юрий Валентинович, обижаешься. Я ведь вполне серьезно. Меня до сих пор, как обо всем вспомню. колотит. Но если ты непременно хочешь знать, изволь. К журналисту Вахрушеву каким-то образом попала видеокассета с записью беседы двух олигархов Сосновского и Лебедева. Так вот, там они рисовали сценарий будущего России. Но самое главное - часть того, что они там нарисовали уже произошло. Это и взрывы домов, и нападение на Дагестан, и приход к власти нового президента, и все остальное. Каково?

- Правда что ли?! - спросил я, буквально ошарашенный услышанным.

- Теперь представляешь, в какое дело нам угораздило вляпаться? Из-за этой кассеты уже наворочены горы трупов. Но я отчего-то уверен, что это не последние жертвы.

- Неужели же ими все контролируется?

- Похоже, что не только контролируется, но и все события развиываются по их сценарию.

- Что же делать?

- Бороться, - ответил Иванов, как мне показалось, слишком беспечно.

Шутит он или как? Ведь он не настолько наивен, чтобы не понимать - кто мы, и кто - они, какие силы за ними стоят? Поведение Сергея Ивановича вызвало глухое раздражение.

- Ну-ну, бодался теленок с дубом, - хмуро проговорил я, не глядя на Иванова.

- А ты что предлагаешь? Капитулировать? - спросил он насмешливо.

- Я ничего не предлагаю. В данной ситуации трудно предложить что-либо конструктивное.

- В твоем голосе слышаться панические нотки. Это ты зря. - Иванов встал, вышел из-за стола подошел ко мне сзади, положил руки на плечи, наклонился и очень доверительно сказал: - Не дрейфь, Юра. "Не так страшен черт, как его малюют". Временный успех господ сосновских, лебедевых, чубайсов и всей их камарильи ещё ничего не значит. Невозможно бесконечно обманывать людей. В конце-концов это для них очень плохо кончится. Многие уже сейчас начинают кое-что понимать. Время работает на нас. И потом, расклад сил явно не на их стороне. За нами с тобой вся Россия, а за ними лишь кучка продажных политиков.

Часть вторая: Сибирский десант.

Глава первая: Монаршие заботы.

Президент проснулся от завывания ветра. Посмотрел на часы. Всего пять. Попробовал было вновь уснуть, но ничего не получилось. За окном неистовствовала стихия. Что-то в последнее время явно разбалансировалось в природе. Да и не только в природе. Как там у Блока? "Ветер, ветер на всем Божьем свете". Вот именно. Прежде он любил поэзию. Прежде он много чего любил. Но свалившаяся на его плечи огромная ответственность убила все прежние чувства. Сейчас он только притворялся что любит поэзию, музыку, спорт, Родину. Внутри него, как говорят в народе, "будто Мамай прошел". Осталось лишь постоянное чувство страха, что все вот-вот кончится и он из короля в одночасье превратится в заурядную пешку. Думал ли он тогда, соглашаясь с предложением этого мерзкого сатира, что попадет в подобное двусмысленное, можно сказать, патовое положение? Увы. Он надеялся со временем изменить ситуацию в свою пользу. Но очень скоро надежды эти растаяли как дым. Формально в его руках сосредоточена огромная власть. Фактически же он ничего не может, даже назначить министра без согласия этого ублюдка. Любой его самостоятельный шаг может оказаться последним в его политической карьере. Это он понял после того, как Сосновский "любезно" предоставил ему копию видеокассеты с записью их беседы. Нетрудно предположить, что произойдет, если эта кассета будет прокручена по телевидению или попадет в Интернет. Из уважаемого и любимого народом президента он разом превратиться в кровавого палача, в последнее всеми презираемое ничтожество. Вряд ли кто когда простит ему взрывы домов и нападение на Дагестан. Такое не прощается. Олигарху что, тот лишь предложил. Принимал же решение он, он один. Он один за все и ответит.