Этот путь для савана - Чейз Джеймс Хедли - Страница 40

Конрад вышел им навстречу. Все трое вошли в большую гостиную, и пока Мак Кен снимал шляпу, Конрад сказал:

— Она собирается говорить! Мы, наконец, прижали Маурера! Она действительно видела, как он убил Джун!

Мак Кен застыл и уставился на Конрада. Его мясистое лицо стало багровым, а глаза налились кровью.

— Тогда, какого черта, она раньше молчала, — прорычал он.

— Эта целая история, — ответил Конрад. — Вам лучше выслушать ее самим.

Мак Кен бросил плащ на спинку кресла и медленно направился тяжелыми шагами к камину. «Если это правда, — подумал он, — то с Маурером покончено». Мак Кен не обманывался на счет того, что Маурер пойдет на электрический стул, не раскрыв всех своих делишек, и, конечно, он не станет молчать о деньгах, которые платил ему. Он был встревожен и с трудом скрывал это.

— Вы уверены, что она не лжет? — спросил он Конрада.

— Да, уверен, — ответил тот. — Но вы сами сможете судить, когда услышите, что она рассказывает. Форест сел и достал сигару.

— Вначале расскажи о Вайнере, — сказал он.

— Рассказывать особенно нечего, — ответил Конрад. — Это был несчастный случай. Принимал сегодня вечером ванну, мы с О'Брайеном отвели его сегодня туда и сержант тщательно осмотрел комнату. Мы ожидали снаружи. Через двадцать минут я сказал Вайнеру, чтобы он выходил, но ответа не последовало. Дверь оказалась запертой. Мы взломали ее и нашли его утонувшим в ванне. Док сказал, что у него следы удара на затылке. Он думает, что Вайнер залез в ванну, потерял сознание, упал назад и ударился головой о краны.

— Обычно все находятся лицом к кранам, когда принимают ванну, — заметил Форест.

Да, но Вайнер, видимо, поступал не так. Во всяком случае, он был мертв в то время, когда мы вытащили его из воды, и уже ничего не смогли сделать.

— Вы совершенно уверены, что никто не мог до него добраться, Пол? Мне кажется подозрительным, что дверь была закрыта на замок.

— Мне тоже показалось, но я уверен, что никто не мог туда проникнуть, в то время, когда он там находился. Окно слишком мало. Даже карлику, чтобы пролезть, понадобилось бы минут десять, а за это время Вайнер мог бы поднять тревогу. Нет, я убежден, что это несчастный случай.

— Хм, это сделало большую дыру в нашем деле, — сказал Форест — Нам нужны свидетели, и Вайнер мог нам их дать.

— Подождите, пока не услышите, что скажет мисс Колеман. Я думаю, вы согласитесь, что ее показания не нуждаются в подтверждении.

— Ну, так чего же мы ждем? — пробурчал Мак Кен.

— Ты хочешь еще что-нибудь сказать мне. Пол? — спросил Форест, игнорируя Мак Кена.

— Да, — Конрад закурил сигарету и продолжил:

— Вы помните говорили, что она, возможно, молчит по личным мотивам? Вы были правы. У нее очень личные мотивы не признаваться в том, что она видела Маурера. Я уже выслушал ее историю и не могу сказать, что целиком порицаю ее за молчание. Она хотела избежать паблисити. Ее имя не Колеман. У нее всемирно известное имя. Ее отцом был Дэвид Тэйлтеллер.

Форес и Мак Кен уставились на него.

— Бостонский душитель? — спросил Форест, и Конрад увидел, как он потрясен.

— Да, он самый. Я не думаю, что есть хотя бы один человек из тех, кто не знает о Тэйлтеллере и не был бы потрясен его ужасными убийствами детей. Вспомните, он был в конце концов пойман на месте преступления и линчеван разъяренной толпой, которая разгромила его дом, убила жену и едва не прикончила дочь. И вот эта дочь и есть Фрэнси Колеман. Теперь вы понимаете, почему она так боялась быть выставленной всем напоказ? Она успешно скрыла свое имя и начала новую жизнь. Последние шесть лет она жила под этим именем и до сих пор об этом знала только Джун Арно, так как Фрэнси верила, что та сохранит ее тайну. Затем Джун была убита и Фрэнси действительно видела, как произошло убийство. Она сразу же поняла, что, если она станет объектом внимания прессы, то быстро обнаружится кто она, и снова на ней будет клеймо дочери наиболее отвратительного убийцы века. Она не могла примириться с этим, и поэтому отказалась признаться, что видела Маурера, и я не осуждаю ее за это. А вы?

— Ну, нет, — медленно сказал Форест. — Это, конечно, особый случай. Но почему она переменила свое решение? Ты сказал, что теперь она решила дать показания.

— О, да, она даст показания. Она думает, что Маурер убил Вайнера, и она не хочет, чтобы Маурер ускользнул от наказания.

— И еще она хочет, чтобы Маурер не ускользнул от наказания за убийство Джун Арно? — ухватился Мак Кен. — Что-то не клеится, не правда ли?

— Джун Арно для нее ничего не значила, в то время как Вайнер значил. Вайнер спас ей жизнь, и его смерть была для нее ударом. Лично я думаю, что она уже несколько дней колебалась, и смерть Вайнера только подтолкнула ее. Психологическая реакция.

— Почему она вообразила, что Маурер убил Вайнера? — резко спросил Мак Кен.

Конрад пожал плечами.

— Я не знаю. Вайнер сказал ей, что Маурер до него доберется, и, я думаю, она поверила ему. Могу сказать, что переубедить ее нельзя. Она не утверждает, будто знает, как Маурер добрался до Вайнера, но она абсолютно уверена, что добрался.

— А ты абсолютно уверен, Пол, что Маурер не добрался? — спокойно спросил Форест.

— Я не могу быть абсолютно уверенным, — раздраженно ответил Конрад, — но, черт меня побери, если я знаю, как бы он смог это сделать.

— Вы оба делаете из Маурера козла отпущения, — вмешался Мак Кен. — Когда вы собираетесь встретиться с этой девушкой?

Конрад повернулся, задетый задиристым тоном Мак Кена. — Послушайте, капитан, я должен напомнить вам, что эта девушка является свидетелем и находится под защитой суда. Я не допущу никаких полицейских приемов во время допроса. Вас пригласили сюда как заинтересованное лицо, но это не дает вам никакого права ставить вопросы так грубо, как, я думаю, вы намереваетесь.

Глаза Мак Кена вспыхнули, а лицо потемнело от бешенства.

— Вы не имеете права разговаривать со мной таким образом… — начал он, но Форест прервал его:

— Имеем, капитан, — сказал он. — Я присоединяюсь ко всему тому, что только что сказал Конрад. Эта девушка важный свидетель, и я присмотрю, чтобы с ней правильно обращались.

— Она сокрыватель фактов! — сказал Мак Кен, с усилием сдерживая свой темперамент. — И вам нечего возразить, чтобы квалифицировать это иначе.

— Ну, ладно, — нетерпеливо сказал Конрад, — пойдем и поговорим с ней. Мы хотим Маурера, и она может нам его дать. Это все, что нам нужно, и успокойтесь.

На мгновение Конрад подумал, что Мак Кен собирается его ударить, но тому удалось сдержать себя.

— О'кей, — согласился он, — пошли к ней.

Все трое поднялись наверх в комнату Фрэнси. Она с побелевшим лицом и темными кругами под глазами стояла у окна. С ней была Мэдж Филдинг.

— Мисс Колеман, это окружной прокурор, — сказал Конрад, — а это капитан полиции Мак Кен. Они пришли выслушать вашу историю. Господа, это мисс Колеман.

Форест подошел ближе и улыбнулся Фрэнси.

— Садитесь, мисс Колеман, — предложил он. — Я рад, что вы собираетесь помочь нам. Я хочу, чтобы вы знали: я полностью понимаю, почему вы до сих пор не сделали заявления, и я хочу, чтобы вы знали, что мы сделаем все, чтобы защитить вас от огласки или неприятных последствии после суда.

Фрэнси подняла на него глаза.

— Благодарю вас, — сказала она и села.

— Вы не возражаете, если ваше заявление будет записано? — продолжал Форест.

— Наоборот. Я хочу, чтобы оно было записано. Конрад подал знак Мэдж, которая подошла к столу, села и открыла приготовленный блокнот.

— Начинайте, — сказал Форест Конраду, — допрос. Конрад подошел к ней.

— Для протокола, мисс Колеман. Вы — Фрэнси Колеман, и у вас в настоящее время нет постоянного адреса, так? Фрэнси посмотрела на него.

— Да.

— Девятого числа этого месяца вы ходили навестить мисс Арно?

— Да.

— Почему вы пошли к ней?

— Я была без работы, — ответила она. — И у меня не было денег. Однажды я уже работала с мисс Арно, играла маленькую роль в одном из ее фильмов. Она собиралась играть теперь в новом фильме, поэтому я пошла спросить у нее, не найдется ли там роли и для меня.