Этот путь для савана - Чейз Джеймс Хедли - Страница 31

— Войдите, — сказал Голович.

Показался Датч. У него было белое оцепенелое лицо человека, редко бывающего на солнце.

— Тут вас спрашивает какой-то тип, — сказал он Головичу. — Он говорит, что вы его ждете.

Голович побледнел и медленно кивнул головой.

— Хорошо. Впусти его.

Датч вопросительно посмотрел на Сейгеля, но тот отвернулся. Датч проковылял через комнату и открыл дверь, ведущую в соседний кабинет.

— Входите, — услышал Сейгель, как он пригласил кого-то.

Сейгель стоя ожидал его появления с бьющимся сердцем. Хотя он много раз слышал имя Феррари за время своей преступной жизни, но ни разу не видел ни его самого, ни его фотографии. Однако в его голове сложился его образ. Он представлял его огромным, неотесанным, мощным, грубым и свирепым. С такой репутацией, которую имел Феррари, можно было выглядеть, по мнению Сейгеля, лишь так. И когда Вито Феррари спокойно вошел в комнату, Сейгель был потрясен.

Феррари оказался на дюйм, или около того, ниже пяти футов, почти карлик, и, казалось, состоял только из кожи и костей. Черная визитка висела на нем так, будто ее повесили на проволочный манекен. Сейгеля сразу же поразила совершенно необычная манера передвигаться, присущая Феррари. Казалось, он скользит по паркету бесшумно и плавно, как призрак, а когда Сейгель взглянул в его лицо, оно снова напомнило ему призрак.

Лицо Феррари было клинообразным. У него был широкий лоб и узкий квадратный подбородок. Нос, крючковатый и слишком большой, почти доставал до рта, лишенного губ. Желтая кожа обтягивала скулы так плотно, что делала видимой структуру черепа и в целом голова напоминала голову мертвого человека. Его глазки были так глубоко спрятаны в глазницах, что были почти невидимы, но когда Сейгель внимательно присмотрелся, то ему показалось, что он глядит в неподвижные глаза воскового портрета.

Голович и Сейгель были так поражены неожиданной внешностью Феррари, что молча смотрели на него, неспособные произнести ни слова.

Феррари снял свою черную шляпу. Его темные густые волосы лишь слегка поседели на висках. Он положил шляпу на стул, а сам сел в кресло, где до этого сидел Сейгель.

— Мужчина и женщина, так я понял, — сказал он. У него был странный низкий голос, от которого у Сейгеля мурашки забегали по спине. Такой голос можно было услышать на спиритическом сеансе у медиума.

Голович поспешно взял себя в руки.

— Я очень рад, что вы здесь, — сказал он и тут же понял, что изливается напрасно. — Очень хорошо, что Большой Джо…

— Где они? — прервал его Феррари, сверля глазами. Голович поперхнулся и стал заикаться. Он беспомощно взглянул на Сейгеля.

— Вы имеете в виду тех двоих, о которых вы приехали позаботиться? — спросил Сейгель дрожащим голосом.

— А кого же еще? — нетерпеливо сказал Феррари. — Где они? Или вы не знаете?

— Они в охотничьем домике в Батчер-вуде, — поспешно ответил Голович, получивший только сегодня утром подробную информацию от Мак Кена. — У меня есть карта. — Он выбрал из ящика стола нужную папку, достал аккуратно составленный план и протянул его через стол Феррари.

Тот взял план, свернул его вчетверо и положил в карман, даже мельком не взглянув.

— Как бы вы хотели, чтобы я убил их?

— Это я оставляю полностью на ваше усмотрение, — поспешно сказал Голович, — но важно, чтобы казалось, что они умерли случайно.

— Когда они должны умереть? — спросил Феррари, продолжая сидеть.

— Не лучше ли сначала обсудить, как добраться до них? — предложил Голович, задетый наглым тоном убийцы. — Если бы все это было так просто, я бы за вами не посылал. Их охраняют днем и ночью. Никто не может подойти близко к домику незамеченным. Целое подразделение полиции с собаками и прожекторами охраняет все подступы. Шесть специально отобранных детективов и все прекрасные стрелки — по очереди охраняют этих двоих. Две женщины-детектива ни на минуту не расстаются с Фрэнси Колеман, даже когда она спит. Таким же образом два детектива охраняют Вайнера. Неважно, когда они умрут, гораздо важнее, как мы доберемся до них.

Феррари пробежал по носу костлявыми пальцами по всей его длине, рассматривая Головича, как ученый, который рассматривает неизвестный микроб.

— Я вас спросил, когда им нужно умереть? — повторил он вопрос.

Голович посмотрел на Сейгеля и пожал жирными плечами.

— Как можно быстрее, — резко ответил он.

— Очень хорошо. Когда я изучу карту и осмотрю местность, сообщу вам дату, — сказал Феррари, говоря по-английски медленно и старательно с заметным итальянским акцентом. — Вероятно, это будет через два дня.

— Это значит, что вы убьете их через два дня? — воскликнул Сейгель. — Это невозможно!

— Возможно, они оба не умрут через два дня, — сказал Феррари, — но один из них непременно умрет к этому времени. Они могли бы оба умереть через два дня, если бы вы не настаивали, чтобы их смерть выглядела случайной. Если два человека так быстро и одновременно умирают, получается невероятное совпадение. Вы совершенно уверены, что их смерть должна выглядеть случайной?

— Это весьма существенно, — сказал Голович, втайне радуясь, что сделал задачу Феррари более трудной. — Если газеты заподозрят, что они были убиты, то поднимется такой вой, что начнется расследование, а мы не можем этого позволить.

— Хорошо, — Феррари провел своей клещевидной рукой по волосам. — Очень хорошо, один из них исчезнет через два-три дня. Когда мы выполним первую работу, нам придется подумать, что делать с другим.

— Вы простите мне мой скептицизм, — сухо сказал Голович, — но мы здесь обсудили все пути и средства, как добраться до них, но решения найти не удалось. Вы же говорите так, будто работа эта уже сделана, а вы еще даже не изучили место действия.

Феррари снова пробежался пальцем по носу. Похоже, это было его привычкой.

— Но я специалист, — спокойно сказал он. — Вы — любители. Вы неверно подошли к этой работе. Вы смотрели на трудности. Вы сами себе говорили, что это невозможно. Вы сами нанесли себе поражение, а не ситуация заставила вас признать поражение. — Феррари откинулся назад, сцепив костлявые пальцы на колене. «Он смотрит, как никто другой в мире», — думал Сейгель, наблюдая за ним в каком-то состоянии болезненного восхищения.

— Я приступаю к работе уверенно. У меня не было неудач и я не собираюсь их терпеть. Мне приходилось выполнять более сложную работу, чем эта.

— Это очень серьезная работа, — сказал Сейгель, пытаясь поймать взгляд этих глубоко запавших глаз, которые казались дырами в мозг. — Вам сильно повезет, если вы доберетесь до одного из них, не говоря уже об обоих.

Феррари подался вперед и улыбнулся. Зубы у него были большие, желтые и испорченные. Он напоминал Сейгелю злобную лошадь, протягивающую морду, чтобы укусить.

— Удача не при чем, — сказал Феррари. — Если бы я рассчитывал на нее, я бы никогда и ничего не добился. Я говорю вам: они оба умрут. Я гарантирую это. Я не надеюсь, что вы поверите мне на слово. Ждите и смотрите. Не забывайте, что я уже вам сказал: когда я берусь за работу, я ее делаю! У меня не было провалов и никогда не будет!

Слушая его, Голович почувствовал, как стало уменьшаться то тошнотворное напряжение, которое он испытывал с того момента, как узнал, что девушка и Вайнер в руках Конрада.

У него вдруг появилось предчувствие, что этот маленький ужасный человек спасет его королевство.

Глава 7

— Входи, Пол, — сказал Форест, отодвигая бумаги, которые лежали перед ним. — Садись. Какие новости?

Конрад сел и, вытаскивая из пачки сигарету, сказал:

— Тактика, наконец, сработала. Вайнер заговорил. Форест кивнул.

— Я так и думал, что он заговорит. Это была рискованная игра, и мы выглядели бы довольно глупо, если бы он согласился выйти на свободу под залог. Мне почему-то верилось, что у него не хватит самообладания выйти в этот холодный жестокий мир. А как девушка?

Конрад нахмурился.