Защитник демонов - Лосев Владимир - Страница 6

– Кстати, у моей самки появилось еще одно желание, поэтому, если она узнает, что ты здесь, покоя тебе не будет.

– Неужели она так никогда и не уймется? – Скрыт проявился перед ним. – Я уже не так молод, чтобы постоянно бегать от нее. Как прошло путешествие в мир людей?

– Скверно, – признался Врон. – Едва удалось спастись, люди устроили на нас настоящую охоту. Моя самка ранена. Ты не мог бы привести лекаря?

– Лекарь далеко, он вернулся к своей семье, но если очень нужно, я приведу, только это будет нескоро. Дня три мы с ним будем топать…

– Три дня – это слишком долго, пусть идет лучше в город. Надеюсь, что у Ласки хватит сил дойти до него.

– Город – это хорошо, это недалеко от того места, где он живет.

Скрыт направился к двери, постепенно исчезая.

– А зачем ты приходил?

– Плохие вести от демонов, которых ты увел в другой мир. Хоть мы их и не любим, но они все равно наши родственники, им нужна твоя помощь.

– Я не буду им помогать, демоны-воины хотели убить меня, мне пришлось с ними драться, чтобы спасти свою жизнь.

– Тебя все хотят убить, иногда даже я, – проворчал скрыт. – Но это ничего не значит, просто ты такой. Встретимся в городе, там я тебе все объясню.

Скрыт исчез.

– Я не буду им помогать, – крикнул вслед ему Врон.

Ответа он не услышал. Ласка кормила ребенка, бледность с ее лица исчезла, выглядела она совсем неплохо, хоть по-прежнему держалась за раненый бок.

– Кто там был?

– Приходил скрыт. У демонов в другом мире какие-то неприятности, он хочет, чтобы я им помог.

– Ты же не будешь им помогать? Они наши враги. Неужели ты забыл, сколько полукровок они убили в монастыре охотников?

– Я так и сказал скрыту. Но боюсь, что все равно придется им помочь.

– Почему? – недовольно нахмурилась Ласка.

– Демонам мы ничего не должны, но скрыту многим обязаны. Он кормил тебя, когда я уходил в другой мир. Он привел лекаря, когда тебе пришло время рожать. Он помогал нам все это время, и мы обязаны ему жизнью нашего ребенка.

– Это правда, – неохотно согласилась Ласка. – Но по чему он хочет, чтобы ты помогал демонам-воинам? Он же не любит их так же, как и мы.

– Он говорит, что они ему родственники…

– Я тоже им родственница, хоть и дальняя, – фыркнула Ласка. – Только от таких родственников нужно держаться подальше, от них одни неприятности…

– Мы потом с тобой это обсудим, а сейчас нам нужно идти. Потеплело, солнце светит, нельзя упускать такую погоду…

– Набери еды древних, и мы пойдем. Только ты понесешь малыша, я все еще плохо себя чувствую.

Врон приспособил сосуды с едой повелителей у себя за спиной и взял на руки мальчика.

Солнце светило ярко, снег таял, дул теплый ветерок, и идти было приятно. Они добрались до города, когда уже стемнело. Ласка чувствовала себя плохо. Несмотря на то что все раны на ней заживали быстро, эта рана то затягивалась, то снова открывалась. Ласка постоянно держалась за бок, но не жаловалась и упрямо шла вперед, хоть каждый шаг ей давался нелегко.

Когда перед ними показался город, Ласка опустилась на снег и устало покачала головой.

– Все, больше не могу, отнеси малыша, потом вернись за мной. Скверная рана, возможно, ребра сломаны. С такими ранами ходить нельзя, а мы с тобой прошли уже два дневных перехода…

Врон в наступившей темноте с трудом нашел отпечаток руки в стене, открыл проход, положил на теплый камень ребенка и вернулся за Лаской. Она была без сознания и бредила, ее лицо стало багрово-красным от высокой температуры. Врон поднял ее на руки. Ласка тихо простонала:

– Накорми малыша едой древних. Я не смогу его покормить, а он голоден.

Врон положил ее на пол, нерешительно обмакнул палец в питье и приложил его к губам малыша, тот зачмокал, потом отвернулся. Похоже, что эта еда его не устраивала. Врон вздохнул, привязал мальчика на грудь, взвалил на плечи Ласку и потащил их к ближайшему дому.

– Скрыт, – крикнул он, но услышал в ответ только вой ветра.

Врон открыл дверь, положил Ласку на ложе и прижал к себе. Через какое-то время она перестала дрожать от озноба и заснула. Ребенок еще какое-то время гугукал, потом заплакал.

Врон стянул с Ласки балахон и приложил ребенка к ее груди, тот начал сосать. Потом он заснул. А Врон лежал и уныло смотрел в темноту. Если лекарь не придет, то его любимая умрет, а вслед за ней и малыш. И он потеряет все, что ему так дорого…

Утром у Ласки вновь началась лихорадка. Врон отнес ее в бассейн и положил в теплую воду, надеясь, что это поможет. Но Ласка не могла самостоятельно держаться в воде, и он сидел с ней рядом.

Младенец лежал у края бассейна и с любопытством смотрел на них темными глазами, но скоро он проголодался и стал плакать. Ласка очнулась и взглянула на него мутными глазами.

– Ты накормил его едой древних?

– Он не ест. Я пытался, но он отказывается.

– Помоги мне выйти из воды, – прошептала Ласка.

– Еще два-три дня болезни, и у меня пропадет молоко.

– Может быть, даже раньше. Ему придется есть эту еду, или он умрет.

Она дала младенцу грудь, тот звонко зачмокал губами, потом затих и заснул.

Ласка грустно улыбнулась, глядя на него.

– Жаль, что так все получилось. Пообещай мне, что ты вырастишь его, если я умру.

– Если ты собираешься умирать, то я тебе ничего обещать не буду. Я не знаю, как я буду жить без тебя, да и малыш тоже. Ты нужна нам…

– Пообещай, – прошептала Ласка и снова потеряла сознание.

Врон отнес их обоих на ложе, потом вышел из дома.

– Скрыт, – прокричал он так громко, как мог.

Он долго кричал, но ему отвечало только эхо, отражавшееся от высоких домов. Врон немного побродил по улицам, продолжая кричать, потом вернулся в дом. Он боялся закрыть глаза, думая о том, что Ласка умрет именно тогда, когда он спит. Врон лежал и чувствовал, как его энергия бежит к ней, но это не помогало. Ласке становилось все хуже и хуже, она уже не открывала глаза и больше не приходила в сознание.

Ребенок постоянно плакал, у Ласки, возможно от высокой температуры, перестало выделяться молоко, а есть пищу древних малыш отказывался.

Врона качало от слабости, когда он раз за разом выходил на улицу и звал скрыта. Он слишком много отдавал Ласке своей энергии и не успевал ее восстанавливать, хотя и ел пищу повелителей каждые полчаса. Но еще больше его приводило в отчаяние то, что ему нечем было накормить мальчика.

Врон все больше осознавал, что вскоре после того, как умрет Ласка, умрет и младенец, и тогда он останется совсем один.

Когда Врон уже решил, что спасение так и не придет, он услышал слабый скрежет когтей по стене. Звук был настолько слаб, что сначала Врон даже не поверил. Но потом вскочил и побежал к двери, пошатываясь от слабости. За дверью стояли скрыт и лекарь, усталые, сердитые и покрытые снегом.

– Что случилось? – мрачно осведомился лекарь. – Неужели все так плохо, что ты заставил меня идти всю ночь? Да еще этот несносный глупый демон подгонял меня всю дорогу.

– Моя женщина умирает, – выдохнул Врон, и из его глаз потекли слезы. – А я ничего не могу сделать.

– Да, похоже, дело серьезно, – проскрипел лекарь, отодвигая Врона и проходя в дом. – Если у человека бегут слезы, то это значит, что все и на самом деле плохо.

Врон побежал вперед, открывая двери и подкладывая под них мелкую каменную утварь, чтобы они не закрылись.

Лекарь склонился над Лаской и пробурчал:

– Совсем больная. Боюсь, ты позвал меня слишком поздно,

– Ты мог бы поспешить, а не ловить птиц по дороге, – заметил скрыт. – Я тебе говорил, что все очень плохо…

Лекарь сбросил окровавленную тряпку с Ласки и внимательно вгляделся в рану, потом, положив на нее руки, закрыл глаза. Так он простоял несколько бесконечно долгих мгновений, потом вздохнул.

– Там что-то есть. Что-то грязное и очень плохое, и это не дает ране закрыться. Придется вытаскивать. Мне нужна вода, – обратился он к Врону. – А еще лучше, если ты отнесешь ее в то место, где воды будет много. Да и ребенка не забудь, он тоже нуждается в моей помощи. Нет, в таком состоянии ты не донесешь даже свою самку. Пусть ребенка несет скрыт.