Город - Константинов Владимир - Страница 27

Дьявол сидел за своим огромным столом и смотрел на вошедшего враждебно и настороженно. Его одутловатое бледное лицо подергивалось в нервном тике, выпуклые глаза были все сплошь в красных прожилках. Бархан понимал, какие адские муки тот постоянно испытывает. По существу, он - самый несчастный человек в Солнечной системе. Но сочувствия в Фюреру не испытывал. Нет. Лишь злорадство. Думал:

"Мало тебе еще, сукин сын, за все твои мерзости, за непомерную гордыню твою. Мало."

- Ты где это пропадаешь, нахал?! - заорал хозяин, выкатывая глаза и брызжа слюной. - Почему тебя трижды приходится вызывать?

Фюрер любил подобные провокации, любил когда перед ним оправдывались.

Бархан выдержал его взгляд, умехнулся, дерзко ответил:

- Ты что-то путаешь, Фюрер. Я прибыл по первому твоему, так сказать, зову. - У демона не было настроения прогибаться перед этой сволочью. Было желание хоть чем-то ему досадить.

- Что?! - вылетел из-за стола бесноватый хозяин. - Какой я тебе, козел, фюрер?! Совсем обнаглел, мать твою. - Он забегал по кабинету, заразмахивал руками, затопал ногами. Подбежал к столу и трижды ударил по нему кулаком. - Мудак, так перетак!

Исчерпав таким образом весь свой арсенал методов "убеждения", дьявол сразу успокоился и, озадаченно глядя на Бархана, спросил:

- Ты что, такой крутой, да? Такой продвинутый?

Он любил испытовать в разговоре с подчиненными новые жаргонные словечки, придуманные демоном, отвечающим за литературно-художественную часть ада, ещё до того, как тот внедрит их в новую современную литературу на Земле или в общение между людьми.

Бархан пожал плечами, равнодушно ответил:

- Есть малость.

- Ты, Бархан, никак хочешь, чтобы я тебя назначил своим заместителем. Меня уже давно просит антихрист подсмотреть ему замену.

У Бархана похолодело все внутри. Худшего наказания, как продвижение по службе, здесь трудно было придумать. И хотя он знал, что решение принимается ни этой сволочью, а Высшим советом при Создателе, но сатана был членом Совета и к его голосу прислушивались. А потому, усмирив свой гнев, изобразил на лице покорность и смирение, склонил голову и виновато сказал:

- Простите, сир! Я погорячился.

- Тот-то же, мать твою! - усмехнулся дьявол. И после довольно продолжительной паузы сказал: - И все же, Бархан, ты своим поведением заслуживашь должности главного черта. По моему, основоположник марксизма слишком на ней засиделся. Надо дать человеку некоторое послабление. Ты как считаешь?

Бархан промолчал, так как понимал, что любое, сказанное им слово в данной ситуации может сыграть против него.

- Собирайся в командировку, - распорядился дьявол.

- Куда? - поинтересовался Бархан.

- В город. Посмотришь там что к чему. Потом доложишь.

- Хорошо, сир.

"Дался ему этот вшивый город!" - с раздражением подумал Бархан, покидая кабинет хозяина. Он не любил бывать в городе. Терпеть не мог идиота Пантокрина и всю камарилью. Этот мерзкий правитель напоминал Бархану самого Фюрера, только, разумеется, в гораздо меньших масштабах. Этакий уездный маленький фюрер. Однако, приказ есть приказ. Приказ начальства - закон для подчиненного. Вот именно.

Через десять минут он уже был в городе и обнаружил, что Пантокрин начал новую кампанию борьбы со "шпионом Остального мира". Ну, не придурок ли?! Роль шпиона была отведена парню Григорию Орлову, тезке некогда знаменитого на Руси графа. Парень оказался настолько щустрым и удачливым, что здорово пощипал нервы не только Пантокрину с приспешниками, но и нечистой силе. Симпатии Бархана были полностью на его стороне, но он представлял силы зла и не имел права ни словом, ни делом помочь Орлову. Наоборот, вынужден был помогать негодяю Пантокрину. Бархан долго мучился над дилеммой - как ему поступить, пока его голову не посетила счастливая мысль: "А что если предложить Самому заменить Пантокрина этим вот парнем?" Мысль показалась ему настолько интересной, что он тут же принялся досконально изучать ситуацию в городе, чтобы потом использовать её в разговоре с Орловым.

Утром следующего дня он уже был на докладе у Сатаны.

5. У начальника тюрьмы.

В кабинете начальника тюрьмы, первое, что обращало на себя внимание, так это ноги, торчавшие из-под стола как раз в том месте, где должен был сидеть начальник. Обуты ноги в великолепные, сияющие глянцем, сапоги. Врывавшиеся в окно солнечные лучи, отражаясь в голенищах, светлыми бликами играли на унылых, выкрашенных в серо-болотный цвет стенах.

- Кто там? - раздался натуженный голос из-под стола.

Стражник вытянулся, отдал ногам начальника честь, проорал:

- Я, вашбродь, шпиона привел!

Ноги изчесли. Вместо них показалась полная, круглая, красная от прилива крови, улыбающаяся, видно очень чем-то довольная, физиономия.

- А, господин шпион! Рад вас видеть! Давно жду. А я тут это... Я, видите ли, рак.

- Вот как?! - "удивился" Григорий. - Тогда я, с вашего позволения, буду лебедем.

- Ой, да вы шутник! - воскликнул начальник тюрьмы и принялся смеяться. Смеялся до слез, до икоты.

Веселым человеком был этот начальник тюрьмы. И шутки понимал. Надо же!

- Вы меня неверно поняли, - сказал он, отдышавшись. - Рак я по гороскопу. А советник нашего Наисветлейшего Правителя по гороскопам сказал, что раки сегодня должны как можно больше стоять на голове. Только в таком положении у нас, раков, появится возможность додуматься до чего-нибудь гениального.

- Ну и как, додумались?

- Пока нет, но время у меня ещё есть.

- Желаю успеха!

- Спасибо! Вы хотели меня видеть?

- Да. Прошу перевести меня в другую камеру и обеспечить участие в моем деле адвоката.

Начальник тюрьмы сокрушенно вздохнул и развел руками.

- К сожалению, не могу выполнить ни одну из ваших просьб. Перевод ваш в другую камеру возможен лишь при условии полного признания. Адвоката же не могу вам предоставить в виду их отсутствия. Они уже давно разбрелись кто куда. Кто ушел в прокуроры, кто в палачи, а кто стал просто обывателем. И то верно, кому охота защищать преступников?

- А вы не допускаете, что человек может быть арестован по ошибке, что он не совершал преступления?