Каллиграфия (СИ) - Флоренская Юлия - Страница 63

«Главное не ошибиться, - бормотала она, колдуя с замком. - Ведь живут они вдвоем, спят на двух кроватях. Которая из них - ее?»

«Ненависть глуха, любовь слепа, - рассуждала Люси. -  Выходит, если ты одержим и тем, и другим, ты, почитай что, калека. И ни очки, ни слуховые аппараты тебя не спасут. Хотела бы я, чтоб у меня было каменное сердце».

... Внутри она сразу освоилась и первым делом обратила внимание на тумбочку у стены.

Там, среди предметов туалета, на салфетке лежала ветвь сакуры, живая, цветущая, словно только что сорванная с дерева.

- Ума не приложу, - пробормотала Люси. - Для чего здесь проводки и как они крепятся??

Заслышав шаги, она поспешно спрятала ветку за пазуху и повернулась к двери, готовая при необходимости напасть на того, кто войдет. С собой у нее всегда имелся кинжал, а сноровка подводила ее редко.

- Вы? - удивилась Джулия, замерев на пороге. - Мы с Джейн думали, вам плохо.

- О, нет, то была ложная тревога, - Люси выдавила улыбку и попятилась к окну.

- А что вы здесь делаете? Что за пакет у вас? Это для меня? Или, может, для Джейн? Если для Джейн, то она будет нескоро: в последнюю минуту ей позвонил Анджелос...

Помощница грека чувствовала себя ужасно глупо, у нее задергался глаз, а руки так и чесались, чтобы схватить кинжал и разом покончить с этой болтовней. Но что-то мешало, что-то, чего она сперва не заметила: легкое дрожание света у Джулии в волосах, которое можно было запросто спутать с солнечными бликами, если бы не одна деталь. Солнце давно перекочевало на западную часть неба, тогда как окно в комнате выходило на восток. Из ламп же горел только тусклый торшер.

По-настоящему Люси испугалась, когда дрожание усилилось и девушка стала напоминать огромный бенгальский огонь.

- Т-ты чего?! - не своим голосом проговорила воровка. Ее зубы выбивали дробь. - Т-ты это брось! - Она отступала, пока не натолкнулась спиной на шкафную стенку, и, едва не теряя сознание, сползла на пол.

- Что? Что такое? - взволновалась Венто. - Опять, да?! Проклятое свечение! Ах, когда же оно прекратится?! - Досадуя на судьбу, «бенгальский огонь» выбежал на площадку, нимало не озаботившись тем, чтобы закрыть за собой дверь.

«Обошлось», - с облегчением подумала Люси, закатив глаза к потолку. Ей так и не удалось подложить Джулии яды. С трудом поднявшись на ноги, она вперевалку добралась до своей опочивальни, безрезультатно задаваясь вопросом, что же привело ее в комнату для гостей.

[39] Есть люди, у которых тысяча вещей... всё хорошее и плохое, что бывает в мире (ит.)

[40] Я люблю лишь тебя (ит.)

Глава 18. Пожар

Донеро гулял по весеннему парку Академии, привычно обернув вокруг шеи клетчатый шарф и пыхтя трубкой. Несколько четверокурсников наблюдали за ним в окно биологической кафедры, шушукаясь о нем, о его ученице, а еще о том, что его будка чересчур неказиста и сам он старомоден. Географ же, задрав голову, на ходу любовался шоколадными почками с зелеными хохолками, темно-коричневыми почками, плачущими бриллиантовой смолой, белыми пушистыми котиками на темных, точно вычерченных тушью ветвях, и не было ему дела до пересудов да праздных разговоров, не чуждых и маститым академикам. Да что там, иной раз погрешал даже Деви!

Но не таков был Донеро: ему претила болтовня, а желторотым сплетникам он мог и вовсе уши надрать.

Но сегодня на него напала лень. «Никакой воспитательной работы - сказал он себе. - Занятия отменяются, - заявил он директору. - Меня замучает совесть, если я пропущу торжество Весны».

«Торжество? - оживился Деви. - Когда? Где?»

«В парке, от рассвета до заката. Я просто обязан на нем присутствовать».

«А, была не была! Я с вами!» - сказал директор, хватая свою шляпу и выволакивая оторопевшего географа из кабинета.

Прогулка в компании главного из главных в планы Донеро никак не входила, поэтому он решил потеряться, избрав для такого предприятия самый запущенный уголок парка. Сатурнион Деви был на редкость липуч и упорно не желал отставать, семеня за географом, словно преданная собачонка. Но вот, наконец... Слава нерадивым садовникам! Слава безответственным вертоградарям! Донеро ускорил шаг, нырнул в заросли и потом, давясь от смеха, четверть часа кричал «ау!», заставляя эхо лететь в сторону, противоположную той, где он прятался. Однажды заключив сделку с эхом, он был горазд на акустические ухищрения.

Пошедший по ложному следу и порядочно уставший от бесплодной беготни, Деви кое-как добрел до ступеней центрального входа, уселся там и промакнул лоб платком. А довольный своей изобретательностью Донеро выбрался из укрытия и, посвистывая, двинулся к дворцовому ансамблю, попросту именуемому общежитием. В его светлой голове сами собой стали складываться стихи:

День свеж, день радостен.

Я думать не хочу.

Пусть прошлое останется за бортом.

А будущее, что мираж, растает.

Я лучше погляжу на облака.

В поля бы мне, в туманные луга!

Да мраморные стены не пускают...

Грезила о лугах и Джулия, сгорбившись над лабораторным прибором, который вышел из строя, едва она к нему притронулась.

- Допотопная машина! Не выдерживает ни малейшего напряжения! - досадовала она.

- А нечего было искры метать! - напустился на нее Франческо. - Угораздило же тебя светиться! Мне, между прочим, на этом спектрофотометре еще образцы мерить!

- Будет тебе, ворчун, - встряла Джейн. - Не мучь ее. Она же не нарочно! Всему причиной особенность ее организма или, лучше сказать, аномалия. У меня у самой нарушенное восприятие: утром опять видела Аннет. И вела она себя очень подозрительно...

- Я один среди вас нормальный, что ли?! - воскликнул итальянец. - Прибор барахлит, Венто искрит, что твоя проводка, у Грин галлюцинации! Пойду я от вас, - собрался было он и вдруг повел носом. - Горелым пахнет. Эй, это всё твои проделки, Джулия?! Надо было сразу за синьором Кимура послать, а не ждать, пока «оно» само пройдет. Теперь прибору точно крышка, раз он горит.

- Это не он горит, - обеспокоенно сказала Джейн, прижавшись лбом к окну. - Это мы горим! Посмотрите, этажом ниже настоящее бедствие!

- Что? Пожар?! - всполошился Франческо, хватаясь за голову. - Ой-ёй-ёй, что же делать, что делать?!

- Мамочка, - прошептала англичанка. - А что, если подвальные помещения тоже в огне? Там ведь Анджелос...

По всему периметру из здания валили густые клубы дыма; пожирая деревянные балки, безголосо ревел огонь. Люди звали на помощь, где-то от сильного жара лопнуло стекло. Скоро облако копоти заволокло тот единственный участок неба, который был виден из окна, и Джулии показалось, будто померкло солнце.