Диктофон, фата и два кольца, или История Валерии Стрелкиной, родившейся под знаком Льва - Ларина Елена - Страница 17

— Прошу вас, проходите в гостиную, — вместо ответа сказал он.

Мы вошли в небольшую комнату, отделанную с отменным вкусом. Посередине стоял уже накрытый стол.

— Присаживайтесь, — предложил Дима.

Я опустилась в мягкое кресло. И пристально посмотрела на него.

— Итак… — начала я.

— Вам чай или кофе? — спросил он.

— Или. С пирожными, пожалуйста

Он взял кофейник, поднялся и подошел ко мне. Опять очень близко. Потом налил кофе в крохотную чашечку.

«Наверняка мейсоновский фарфор. Причем конец девятнадцатого века», — подумала я, не в силах отвести взгляд от этого произведения искусства.

А Дима тем временем уже подавал мне тарелку восхитительных пирожных.

— Выбирайте.

Я залюбовалась крохотными сладостями.

— Чудо. Даже не знаю, с какого начать.

— Позвольте, тогда я положу вам на свой вкус.

Он так и сделал, а я отметила, что мне нравится, как он за мной ухаживает. И я с теплотой на него посмотрела. Он улыбнулся мне и сел напротив.

— Лера… Я хочу предложить вам работу. В этом доме…

— Очень интересно.

— Я надеюсь, что это действительно станет для вас интересным.

— Вы меня уже заинтриговали…

— Это хорошо. Недавно я занялся реконструкцией подвала. Многое пришлось снести, что-то перестроить. Так вот… Я обнаружил тайник.

— Серьезно? Как в старинных книгах?

— Ага. Дом ведь старый, ему более двухсот лет. И раньше любили устраивать подобные штучки.

— И что же было в этом тайнике?

— Золото и брильянты!

Я изумленно уставилась на Диму, а он в ответ заразительно рассмеялся.

— Да ну вас! — засмеялась я в ответ. — Я ведь вправду могла поверить.

— Да… Золотые монеты были бы очень кстати. Но, увы, там лишь всяческие записи, документы. Причем все вперемешку.

— В каком смысле?

— Понимаете, там есть записи кухарки, еще что-то… Так я чуть мозги не сломал, читая и разбирая эти документы. Столько всего в них перемешано.

— И вы хотите…

— Чтобы вы разобрались в них. Понимаете, у нас уже давно возникла мысль написать книгу о Белопольских, и эти документы должны очень пригодиться.

Дима замолчал, задумчиво глядя на меня.

Я же в свою очередь тоже не торопилась прервать паузу.

— Лера, если вас заинтересует история Белопольских, может быть, вы взялись бы за эту книгу?

— Не знаю. Пока трудно что-то сказать. Я ведь еще и не видела этих документов. Надо в принципе понять, о чем писать. И потом, если я правильно поняла, вначале меня ждет большая работа по их сортировке.

— Все верно. Перво-наперво нужно заняться изучением содержания бумаг, я бы даже сказал, классификацией. А потом уже…

Но тут Дима неожиданно осекся и замолчал. За дверью раздались голоса. Первый принадлежал Маше, второй голос был мне неизвестен.

— Они в маленькой гостиной, — произнесла девушка.

В ответ я ничего не услышала, но по тому, как напрягся Дима, как едва заметно приподнялся и пристально стал всматриваться в дверь, поняла, что назревает нечто неладное. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что приехал некто, кого Дима не только не ждал, но и совершенно не хотел видеть. Более того, этот некто определенно занимал главенствующее положение в доме, иначе бы Маша тотчас доложила о прибытии незваного гостя Дмитрию. Следовательно, это мог быть только один человек — хозяин усадьбы. И тут я услышала…

— Я сейчас к ним пройду.

Голос был немного резкий, чуть с хрипотцой. Очень отличающийся от бархатного, завораживающего баритона Димы. Но у меня этот голос ассоциировался только с одним лицом, лицом, которое я не могла забыть, несмотря на все свои усилия. Мужчина, которого я видела рядом с Димой в тот день! Я перевела взгляд на Дмитрия. На его губах промелькнула недобрая усмешка, он весь подобрался, точно кот, приготовившийся если не к схватке, то к обороне.

Дверь открылась, и я увидела Его. Именно того, кого и ожидала увидеть. Он стоял в дверном проеме и пристально смотрел на Дмитрия. Взгляд у него был тяжелый, недобрый, и мне невольно захотелось стать маленькой-маленькой, съежиться и провалиться под пол. Но в то же время… Меня охватило странное чувство, которое постепенно помимо моей воли обволакивало все мое существо. Это чувство, неизвестное мне раньше, порождало в душе сладкую истому, будто я видела перед собой единственно близкого и родного человека. Казалось, что это сон, который вот так материализовался и воплотился наяву.

Тут я неожиданно вспомнила, как мы с Эльгой Карловной на занятиях играли в одну игру. Нам раздавали фотографии незнакомых людей, и мы должны были по внешнему виду определить, к какому знаку Зодиака относится этот человек. Игра нам так понравилась, что потом, гуляя после занятий нашего кружка, мы с девчонками тренировались на случайных прохожих. Иногда нам удавалось узнать, насколько мы были правы, иногда нет. Но чаще всего я отгадывала правильно и выходила победительницей. Видимо, физиогномические упражнения, которые проводил со мной отец, не прошли даром и приносили свои плоды.

Вглядываясь в лицо хозяина усадьбы, я почти сразу решила, что передо мной стоит типичный Овен, огромным усилием воли сдерживающий свой гнев. И тотчас настырный внутренний голос некстати и не к месту напомнил: «А ведь Овен самый подходящий партнер для Льва!»

И тут я одернула сама себя. Господи, да приди же в себя! Ты смотришь на него, как влюбленная школьница, а ведь он совершенно не рад твоему присутствию в этом доме. Словно подтверждая мои мысли, Дмитрий неловко заерзал в кресле. Вид у него был мрачный и даже настороженный. Он усмехнулся, но тоже ничего не сказал.

— Я не помешал? — насмешливо спросил вошедший.

Дима отрицательно покачал головой. Мужчина прошел в комнату, не сводя с меня взгляда светло-карих глаз. Наверное, при других обстоятельствах эти глаза могли смотреть нежно, тепло и даже как-то обволакивающе. Но сейчас я чувствовала, что меня изучают, точно неизвестный экспонат, который непонятно с какой стати расположился в его гостиной.

— Будь добр, представь меня своей даме, — резко сказал он.

Он выжидающе посмотрел на Дмитрия. Тот не отвел взгляд, а я подумала: интересно какая кошка пробежала между ними?

— Это Лера… — сказал Дима.

Он хотел продолжить представление моей особы, но осекся под тяжелым взглядом хозяина усадьбы. Лицо мужчины побледнело, и когда он заговорил, то я заметила, что голос его стал на несколько тонов ниже. И от этого каждое слово точно отпечатывалось в голове присутствующих. Очень неприятное ощущение, должна признаться.

— Мне кажется, я строго-настрого запретил тебе приводить в мой дом женщин.

Он в упор посмотрел на Дмитрия, потом перевел презрительный, я бы даже сказала, уничтожающий взгляд на меня. И я почувствовала гнев и обиду. Я резко поднялась.

— Не имею чести знать, как вас зовут и как к вам обращаться… — начала я.

— Матвей Громов.

Меня точно обухом по голове стукнули. И я машинально опустилась назад в кресло. Громов задумчиво посмотрел на меня, явно удивленный такой реакцией. А у меня все поплыло перед глазами. «Такого не может быть! Просто потому, что не может быть никогда!» — крутилось у меня в голове. Все происходящее показалось немыслимым нелепым представлением. Вот тебе и шуточки подсознания, детка. Из всех мужчин на земле тебя угораздило влюбиться в самую неподходящую кандидатуру.

Я краем глаза заметила, что и Громов, и Дима внимательно за мной наблюдают. И я должна, нет, просто обязана хоть что-то сказать. Но что?! Объявить Громову, какой он нехороший и что по его милости меня вытурили с работы?! А потом вот так, совсем случайно, я забрела именно в его дом и именно в тот день, когда он соизволил посетить свою родовую усадьбу? Да… Эффектная могла бы получиться сцена, в лучших традициях латиноамериканского телесериала. С воплями, заламыванием рук и кучей мелодраматических эффектов. Но в том-то и беда, что на меня напал столбняк. Со мной такое бывает нечасто, по пальцам можно посчитать… Но, видимо, ситуация способствовала. И я сидела, не в силах выдавить из себя ни звука. Сидела и, расширив глаза, смотрела на Громова, чувствуя, как на губах появляется улыбка — последнее средство самозащиты женщины в отчаянной ситуации.