Тоннельщики (СИ) - Сапегин Александр Павлович - Страница 30

Из динамика послышался тяжёлый вздох:

— Я их предупреждала…

— Маша, не тяни резину. Я ещё жду рассказа и кино, но терпение уже на исходе.

Богдан как в воду глядел. Мухин, успевший за несколько дней пребывания на станции заработать кличку «Мушка», не усидел на попе ровно. Душа поэта требовала выхода из узких рамок закрытого помещения. И эта недобитая дрозофила не придумала ничего лучше, чем состряпать голограмму высокого разрешения, у которой невозможно разглядеть мерцание. К делу шутник подошёл с творческим подходом. Арендовав у связистов на час голографический терминал, он приделал актрискам из одного фильма очень фривольного содержания лица станционных красавиц, которых успел снять на камеру перед утренней планёркой, поработал над анимацией с томными, сексуальными улыбками и зазывающей стрельбой глазок. В общем, вложил в объёмную картинку душу и талант. Его бы энергию, да в мирное русло.

После дневной смены, сменившись с вахты, уставший народ привычно направился смыть трудовой пот в душевой или в бане. Кто куда, конечно, но жужжащий крылышками режиссер и сценарист присобачил проектор с миниатюрной голокамерой видеонаблюдения на коробе вентиляции перед тамбуром банного модуля. Включался проектор посредством замыкания контакта на простом датчике движения. Сделав дело, Мухин прошёл в оранжерею. В руках у отдыхающего штурмана поблёскивал планшет. Завалившись в кресло-качалку, спрятанную за кустами садовых роз, шутник приготовился лицезреть представление. Олег просчитал все, кроме того, что механики, по доброте душевной, уступят очередь на мытьё девчонкам. Когда за прозрачной дверью тамбура нарисовались объекты видеошаржа в стиле «ню» собственными персонами, шутник осознал, что дело труба. Проклятущий датчик движения, вместо того, чтобы внять молитвам и сломаться, сработал с точностью швейцарского часового механизма. И дамы живые встретили своих разбитных и фривольно-игривых голографических копий. Глядя на краснеющие и наливающиеся праведным гневом лица станционных фурий, Олег догнал — ему не жить. Конструкция оранжереи не предусматривала запасного или аварийного выхода, если только в открытый космос, но со скафандрами в царстве кустов и мини фонтанов было туго, точнее, совсем никак. А вход перегородили валькирии, злющие, как сотни чертей ада. Камеру и голопроектор девчонки обнаружили через жалкие десять секунд, проследить фокус им не составило труда. Робкая надежда на «пронесёт» не оправдалась. Леночка Винокурова, по долгу службы имеющая ограниченный доступ к Марье, камня на камне не оставила от робких надежд Мухина. Тщета человеческая скончалась в муках. Будучи дамой откровенно неглупой и даже креативной, хоть длинный светлый волос исстари не ассоциируется с умом, она грамотно сформировала несколько вопросов Марье и, не сходя с осколков разбитого вдребезги проектора, указала изрыгающим дым и пламя подругам район поиска паршивца, осмелившегося покуситься на девичью честь.

Что сказать, пинали Мухина от души, но травм, несовместимых с дальнейшей производственной деятельностью, не наносили. Таки «крыша» у девчат осталась на месте, а вот коллективному желанию выпустить пар они не стали сопротивляться. За волосы «кинематографиста» никто не дергал и «табло» не царапал, эти пережитки прошлого давно канули в историю. При всеобщей воинской повинности, начальной военной подготовке в школах и обязательных спортивных секциях, откровенно бабские приёмы выяснения отношений потеряли актуальность, отмерли за ненадобностью. «Мушку» сначала бросили через бедро, потом грамотно встретили хуком слева, от удара в ухо с подъёмом ступни он ловко увернулся, рыбкой ушел от острого кулачка, целившего в «солнышко», но с трёхкратной чемпионкой отряда по муай-тай в среднем весе разойтись не сумел. Отслужившая в десантуре Даша Баженова одинаково профессионально работала ногами и руками, и участь тайного агента госбезопасности была предрешена. Охающее тело, подсвечивающее великолепным бланшем под левым глазом и шепелявящее через прореху в верхнем ряду зубов, за ноги отволокли в лазарет и сдали на руки Варваре.

Наведя какой-никакой порядок в наполовину разгромленной оранжерее, девчонки уравновесили жар души банным жаром и расслабились в парной, после чего тихо рассосались по каютам. Соображали, мстительницы трезво: вот-вот заявится руководство, тогда разборок не избежать. Мужская часть коллектива, посвящённая в подробности происшествия, решила держаться подальше от грядущей бури, превентивно зачехлив паруса и заныкавшись в тёмных гаванях. Разбежались по углам, как тараканы. Гер-рои… Хвостики поджали и по кустам.

Остановив воспроизведение, Богдан привычно сцепил пальцы рук в замок. Почему-то ему так легче думалось. Что делать? Из личного дела Богдан знал о том, что на межвахтовых отпусках Мухин учится на психолога в Новотроицком медуниверситете на Пандоре и даже пишет какую-то работу по взаимоотношениям в замкнутых человеческих сообществах на примере удалённых вахтовых станций в глубоком космосе. Не секрет, что наибольшее количество психических или нервных отклонений зарабатывается людьми именно здесь — на забытом всеми богами фронтире. Неспроста медицинская служба строго следит за психологическим климатом в коллективах. На всех вахтовых станциях непременным атрибутом стали оранжереи и залы с фонтанами, руководство везде насаждает различного рода конкурсы, соревнования и олимипиады начиная от вязания носков, заканчивая боями без правил и гонками на спидерах. Кто спускал пар творчеством и различными поделками, а кому-то требовалось меры куда жестче, чем резьба по дереву и вязание макраме. Накапливаемая агрессия тоже требовала выхода не только у мужчин, слабый пол тоже с несказанным удовольствием выбивал на ринге кровавую юшку из противников и противниц.

На каждой станции есть такие подсадные утки-шутники — своеобразные живые узлы или центры естественной психологической разрядки. Именно на их плечи во многом ложится нелёгкая работа и функция по разрядке и созданию положительных эмоций вкупе с набором светлых воспоминаний, но кое-кто, не будем показывать на него пальцем, хватанул лишку и переступил через край. Границ он уже не видел, а это нехороший симптом. Сигнал, даже не так — сигналище! Видимо тренинги в управлении разведки не пошли впрок. Последняя выходка Олега говорила, что его самого пора списывать на поверхность, пока этот неуёмный энтузиаст не натворил непоправимых дел. Маска балагура приросла к лицу, не оторвать, шутки становились жестокими. Борец с маньяками сам не замечал, как превращался в чудовище. Профессиональная деформация во всей её неприглядной красе. Требовалось срочно принимать меры.

— Скажите, как с этим великовозрастным дитём бороться, а?

Оставить безобразную, но не лишённую эстетики, драку без наказания нельзя, но, как и кому, какой мерой отмерить? Тот ещё вопрос. Решение пришло само собой. Он Мухина предупреждал? Предупреждал. Выпороть обещал? Обещал! Мухину порка и пинок по квартальной премии. Для начала на пятьдесят процентов. Валькириям придётся расстаться с пятнадцатью процентами. Всё же они красиво уработали «Мушку». За дело к тому же. И о чём он только думал? Двадцать пять лет олуху. Взрослый же человек! Пустота безбрежная, дай придурку мозгов, да хоть через задние ворота ввали!

Откладывать принятое решение в долгий ящик было не в правилах Северова. Приказ по участку он выпустит завтра, а пока… Сняв с брюк ремень, Богдан было направился в лазарет. Встал у двери, покачал ремень на ладони и кинул его на кресло. Детский сад какой-то! Кому расскажи, не поверят. Ещё раз зачем-то внимательно осмотрев помещение, вышел. С тихим шелестом закрылась дверь, чтобы отъехать обратно через десять секунд. Остановившись на пороге, Северов неслышно выругался, сплюнул на пол, в два стремительных длинных шага дошёл до кресла, подхватив с него изделие кожевенных дел мастера.

— Позору же не оберусь… Эх, плевать на дисциплинарный комитет. Пороть, только пороть! Клин клином вышибают, маму его через коромысло. — Богдан, всё еще сомневаясь, слегка хлестнул кресло, секунду понаблюдал за исчезающей полосой на седалище, решительно кивнул сам себе и вышел.