Нулевая планета - Трофимов Ерофей - Страница 43

Но время шло, а оговорённого сигнала опасности всё не было. Наконец, с мостика сообщили, что катер верховного вернулся и уже входит в шлюзовую камеру. Сообразив, что ничего срочного пока не будет, ксеноброн занялся уходом за своей кожей. Пример верховного иногда заставлял его вздрагивать от предстоящего, и чаще использовать гель, но текущие дела и командование пограничным флотом частенько заставляли его забыть о проблеме старения.

Понежившись под струями душа, Альказ старательно очистил кожу скребницей, избавившись от ороговевших чешуек и смазав каждую складку тела смягчающим гелем, ощутил зверский голод. Выдавив из синтезатора сразу три порции протеина, Альказ проглотил их, даже не заметив. Удивлённо посмотрев на пустую тарелку, ксеноброн швырнул посудину в утилизатор и, устроившись поудобнее на своём ложе, свернулся в клубок.

Теперь, оставалось только ждать и вести постоянное наблюдение за аномалией. Пришлые уже доказали свою агрессивность, а значит, ни о каких переговорах или совместных действиях речи быть не может. Выходит, верховный был прав, когда говорил, что объединение ксеносов с людьми против пришлых вполне возможно. И люди с успехом это доказали, вмешавшись в драку на стороне ксеносов.

Люди. Ксеноброн вдруг поймал себя на мысли, что называет мягкотелых так, как называл их верховный. Странная это раса. Непонятная. То они, кучка трусливых рабов, способных только плакать и молить победителей о пощаде, а то вдруг, безжалостные враги, сметающие на своём пути всё живое. А главная их загадка, эмоции. То, как они умеют чувствовать, переживать и выбрасывать эти чувства в окружающий эфир. Ведь именно поэтому рабы и стали так ценны для расы ксеносов.

Вспомнив о ценности рабов и молельном зале, Альказ вернулся к разговору с техножрецом и подумал, не слишком ли круто он с ним обошёлся. Ссориться с теми, кто может напрямую обратиться к духу корабля, глупо. Ведь без его помощи, линкор превратится в бездушную груду железа. Так и не найдя ответа на свой вопрос, ксеноброн сосредоточился и осторожно позвал дух корабля. Сейчас, когда верховного рядом не было, ему очень нужна была поддержка.

Альказ не боялся ответственности, или смерти, как не боялся принимать решения и идти до конца, но одно дело, отвечать за жизни своих подчинённых перед Верховными Управляющими, и совсем другое, делать это перед самим собой. Ответ своего покровителя ксеноброн получил почти сразу. По его мыслям пробежала тёплая волна осторожного касания. Это было сродни океанской волне. Она может быть ласковой и мягкой, а может быть твёрдой и безжалостной.

Осознав, что ему ответили, ксеноброн принялся вспоминать все события, произошедшие за последнее время. Даже свой спор с техножрецом он словно видел со стороны. Закончив демонстрацию, Альказ осторожно задал свой вопрос. Стоило ли ссориться с техножрецом? Но после короткой паузы, его сомнения развеялись, словно листья от осеннего ветра. Всё та же тёплая волна подхватила сознание ксеноброна и понесла его куда-то вдаль. Туда, где нет ни тревог, ни волнений.

Альказ ощущал себя так, словно его вернули в глубокое детство. Туда, где ему было тепло и беспечно. Ощущение покоя и благости захватили ксеноброна целиком. Он даже забыл о своих переживаниях по ушедшему к мягкотелым верховному. Возвращение было тяжёлым. Из счастливого забытья ксеноброна вырвал громкий стук в дверь. С трудом открыв глаза, Альказ несколько мгновений пытался понять, где находится и что происходит. Потом, узнав собственную каюту и различив тяжёлые удары в дверь, он тяжело поднялся на ноги и, добравшись до двери, активировал замок.

Дверь распахнулась, и в каюту едва не ввалились посыльный с мостика, двое абордажников и техножрец, на которого нарычал Альказ. Увидев генерала, вся четвёрка так и замерла на пороге в самых нелепых позах. Похоже, абордажники уже собирались взломать дверь. Внимательно оглядев всех собравшихся, Альказ хрипло спросил:

— Что случилось? С чего вдруг вы вздумали ломиться в мою каюту, словно это отсек размножения?

— Пришло сообщение от верховного. Он на крейсере мягкотелых, и они принимают его как высокородного гостя. Даже выстроили почётный караул. С ним всё в порядке. Он приказал тщательно следить за аномалией и не беспокоиться о нём самом, — прочистив горло, ответил техножрец.

— Это хорошая новость, — осмыслив сказанное, кивнул Альказ. — Вы выполнили мой приказ?

— Да. Состояние накопителей, полны на две трети, — чуть смутившись, ответил техножрец.

— Что-то не так? — насторожился Альказ, заметив его реакцию.

— Я сообщил верховному о нашем споре, и он пообещал лично содрать с меня шкуру, если я ещё раз осмелюсь спорить с вами, — нехотя признался техножрец.

— Я постараюсь сохранить вашу шкуру в целости, если вы пообещаете больше не спорить со мной, — оскалил в усмешке клыки Альказ.

Вместо ответа, техножрец отступил на два шага назад и отвесил ему глубокий, церемониальный поклон. Насторожено смотревшие на него воины от изумления смогли только звучно лязгнуть клыками. Такие почести отдавались только особам, ступавшим на твердь. Большие почести оказывались только Верховным Управляющим.

Встречу нежданных гостей можно было бы назвать пышной, если бы все собравшиеся не знали истинной подоплёки такой помпы. Как только навигаторы сообщили о приближении к крейсеру катера крокодилов, Егоров приказал построить у шлюза взвод десантников в полной боевой выкладке. Благо, с момента начала боя, вся рота «медведей» находилась в полной боевой готовности. Так что, построение не заняло много времени.

Катер вошёл в шлюзовую камеру, автоматика уровняла давление, и двери шлюза открылись, впуская на борт крейсера делегацию. Стоявшие в тяжёлых скафандрах бойцы, захлопнувшие забрала своих шлемов смотрелись устрашающе. Процессия из четырёх носильщиков, тащивших странное сооружение, на котором лежало существо, смахивающее одновременно и на крокодила и на черепаху. Причём последнюю, оно напоминало только панцирем, закрывавшим всё тело данной особи.

Носилки сопровождали два крокодила, одетые в серые, бесформенные балахоны с большими капюшонами, скрывавшими головы идущих. Руки этой парочки так же скрывали широкие рукава этих странных одеяний. Носильщики, увидев строй вооружённых до зубов солдат, споткнулись на ровном месте, заставив идущих следом крокодилов угрожающе зашипеть.

Лежащий на носилках крокодил поднёс когтистую лапу к горлу и не громко произнёс:

— Надеюсь, вы не собираетесь арестовать нас только за то, что мы решили высказать вам свою благодарность лично?

— Это почётный караул, — пояснил Егоров, выступив вперёд. — В моей стране есть обычай встречать, таким образом, почётных гостей. Так что, беспокоиться вам не о чем. Мы хотели оказать вам соответствующие вашему рангу почести.

— Вам известен мой ранг? — удивился лежащий.

— Не совсем, — смутился каперанг. — Ваши подчинённые не соизволили сообщить нам такие подробности. Но в любом случае, уполномоченный вести первые в истории переговоры, не может быть рядовым по определению.

— Изящно, — улыбнулся крокодил, и от этой улыбки, стоящие за спиной командира корабля офицеры моментально насторожились.

— Очень хочется верить, что ваши люди не схватятся за оружие только из-за нашей внешности, — заметив их реакцию, съехидничал крокодил.

— А вы не хотите встать, чтобы ответить вежливостью на вежливость и например, встать? — влез в разговор стоявший в стороне офицер со шрамом на лице.

— А-а, личный враг нашего генерала, — почти пропел крокодил. — Рад познакомиться с таким отчаянным человеком. Но вынужден с сожалением сообщить, что я просто не в состоянии выразить вам свою признательность за оказанную честь. Как вы можете видеть, моя кожа превратилась в роговой панцирь и теперь, я даже с боку на бок без посторонней помощи перевернуться не могу. К сожалению, это проклятие нашей расы. Все стареющие особи постепенно превращаются вот в таких беспомощных инвалидов. В лёгкую добычу для гуртов.