Есть ли сердца у призраков (СИ) - "Missandea" - Страница 5

Все до одного.

Пока весь Север остался без хозяев.

Тогда они заявили, мол, триста лет назад наш прапрапрапрапра…дедушка, какой-то там Седрик Гарднер, был в родстве с Ройсами. Даже бумагу предъявили. Так Гарднеры начали править Севером и, соответственно, стали одной из самых могущественных семей Оримнеи. Ну а Джетта Гарднер была просто отвратительна. Год назад её выдали замуж за Рональда Роудмана, тридцатилетнего богатого старикана, но это ничуть не смутило её. Письма Джетты так и дышали гордостью: вот, посмотрите, я замужем за богатейшим человеком, мои родители правят всем Севером, и денег у нас столько, что можно спать на них.

Ариана ненавидела её.

Она ненавидела писать ей до тошноты вежливые письма.

Она не будет их писать, хватит!

Но, как и всегда…

Оримнея, Лилиэн

Джетте Джулии Сеймс Гарднер

Дорогая леди Джетта…

***

Письма были написаны, гонцы ― разосланы. Эддард Эйдриан и Рейнар Джордейн сегодня, слава богу, уехали на охоту, и женская часть монаршей семьи была предоставлена самим себе. Ариана толком не знала, зачем, но встала и отправилась к матери в покои.

Королева Анамария сидела за столом в своем кабинете и что-то писала. Видимо, сегодня день такой – все пишут. Присев в поклоне, Ариана обратилась к матери:

― Доброе утро, мама.

― Доброе утро, дорогая, ― подняла Анамария уже усталые, несмотря на утро, глаза.

― Чем Вы занимаетесь? ― спросила принцесса, присев на стул рядом с матерью и заглянув ей через плечо.

― Пишу приглашения на ноябрьский бал.

― Боже, какая скука, ― улыбнулась дочь.

― Согласна с тобой, моя милая, ― подняла голову королева. ― Сегодня воскресенье. Ты не забыла написать письма?

Принцесса покачала головой.

― Прекрасно, ― довольно кивнула Анамария и вдруг насторожилась, ― а Джетте?

― Ах, мама, да, ей тоже! ― с раздражением воскликнула Ариана. ― Хотя с большим удовольствием я бы не писала ей ни строчки. Зачем это вообще нужно? Гарднеры нам не друзья!

― Прекрати немедленно, ― строго взглянула королева на дочь, ― не друзья, и что? Даже по отношению к врагам мы обязаны соблюдать правила вежливости. А Гарднеры не враги. Пока ещё, — тихо-тихо выдохнула Анамария, но так, чтобы принцесса не услышала. — Они просто «не друзья».

― Ладно, ― вздохнула девушка. ― Скучно здесь. Я пойду в сад гулять, вы позволите мне?

― Хорошо. Только будь осторожна и возьми с собой кого-нибудь из служанок, ― привычно предостерегла мать, прекрасно зная, что дочь даже не услышала её.

― Ненавижу писать письма этим Гарднерам, ― тихонько прошипела королева, убедившись, что Ариана уже не может её услышать.

***

― Я надеюсь, всем всё ясно? ― холодно спросил высокий седой мужчина.

За столом сидели две красивые женщины, очень похожие друг на друга. С первого же взгляда можно было понять, что это мать и дочь. Обе красивые, светловолосые, будто близняшки, только одна старше другой. Сидели они спокойно, прямо, не ломаясь и не пытаясь изображать из себя что-то. Это благородная выдержанность была в их крови. Они медленно, неторопливо кивнули, отвечая на вопрос мужчины.

Молодой человек лет двадцати, сидевший у самого окна и мрачно смотрящий на улицу, был также очень похож на женщин. Только не было в его лице материнского благородства. Черты были искажены невыразимой мукой и презрением к самому себе. Он нетерпеливо повернулся и вскочил.

― Я не понимаю, почему ты так упорно отказываешь мне, отец! ― громко спросил он, и на его правильном лице изобразилось страдание.

― Наши планы хорошо продуманы, и в них совершенно не вписывается твоя помолвка с младшей девчонкой Осторианов. Я думал, мы уже достаточно обсуждали это.

― Почему ты не хочешь понять?! Союз с Осторианами только усилит нас, и…

― Я уже сказал, ― ледяным голосом прервал отец сына. ― Этого не будет. Скоро мамочка и папочка Арианы найдут ей какого-нибудь плешивенького лорда, объявят помолвку, но замуж она за него так и не выйдет – не успеет. Если до апреля, когда у нее день рождения, мы успеем совершить задуманное, ко дню своей свадьбы она уже будет мертва.

― Позволь мне сделать ей предложение…

― Нет! ― твёрдо сказал мужчина. ― Нет. Ты не будешь помолвлен с этой девчонкой. И довольно об этом.

― Отец, я могу идти? Хочу посмотреть, как Александрия, она ведь простужена, ― спросила белокурая Хенритте, вставая.

― Конечно, иди, побудь с дочерью, ― кивнул Мейсон, ― и ты, Соррель, можешь идти. Джетте ни слова. Эта глупая девчонка не умеет хранить секреты, ― обратился он к жене.

Женщины вышли, не проронив ни слова, а блондин вновь сел и уставился в одну точку.

― Я не понимаю твоей одержимости этой ничтожной девчонкой, ― сказал отец, сев рядом с сыном, ― когда Эмилии Осториан исполнилось одиннадцать, помнишь, я предлагал тебе жениться на ней. Почему ты не захотел тогда? Почему хочешь сейчас? Только не говори, что чувствуешь что-то к ней, я все равно не поверю.

― Хочу. Какая разница, ведь она уже будет мертва через полгода. Не все ли равно, почему? ― наконец обернулся Питер к отцу, и его голубые глаза заблестели.

― Нет, не всё равно. Тебе уже давно пора жениться, я согласен. Двадцать четыре, как-никак. Что ж, давай найдем тебе невесту. Листнийский король, который вместе с нами будет проворачивать это дело с Осторианами, и поможет свергнуть их, с удовольствием отдаст тебе одну из своих многочисленных сестёр.

― Я хочу жениться на Ариане Осториан, ― процедил сквозь зубы парень. Гарднер-старший вздохнул и, покачав головой, вышел.

— И я женюсь.

***

Звёзды падали. Срываясь вниз, чертили небо золотистыми полосками, сверкая в своем падении еще ярче, чем в покое. Будто хотели, чтобы их запомнили. Иногда девушке казалось, что эти далёкие маленькие огоньки - не что иное, как души людей. Добрые и прекрасные светят ярко и открыто. Завистливые и мелочные — тускло и мерцают, будто боясь погаснуть. Но ведь и они светят, значит, есть и в них добро. Можно было смотреть на звёзды всю ночь, но наступал рассвет, и они исчезали. А принцессе всегда так хотелось даже в самый солнечный день иметь где-то у себя кусочек таинственного и манящего тёмного неба.

Ариана любила лежать вот так, на траве, по вечерам. Вместе с Норой, которая тихонько дышала рядом. Она любила ночное небо. Звездный свет всегда казался ей загадочным, тихим и недостижимо прекрасным.

Светом памяти.

И вновь Ариана вспомнила бледного черноволосого юношу.

Ей всегда хотелось быть выше, ещё выше. Тянуться к небу что есть силы, чтобы, наконец, коснуться звёзд.

========== 4. Благословенная принцесса ==========

Серьёзных дел на день не планировалось, кроме примерок платьев к ноябрьскому балу и к помолвке, которые принцесса, впрочем, планировала прогулять, поэтому Ариана потащила Нору в сад.

Утро было чудесным. Несмотря на то, что сентябрь уже перевалил за половину, погода не портилась. Ариана любила эту пору осени, когда пока нет всепоглощающей сырости и дождей. Когда осень ещё пышная, разноцветная и тёплая. Трава в королевском парке пожелтела и высохла, склоняясь к земле; повсюду цвели астры, георгины и хризантемы. Первый осенний месяц раскрасил деревья в красный, бордовый, жёлтый, золотистый, и яркие листья не давали принцессе грустить. Было ещё совсем тепло, и лишь прохладный ветерок напоминал о том, что лето закончилось безвозвратно.

― Госпожа, сегодня вечером заседание благотворительного фонда, ― осторожно сказала Нора, - на котором Вы обязательно должны присутствовать.

― Да, конечно, я буду, ― выдохнула принцесса. ― Только ты мне напомни, ладно?

В ответ служанка только кивнула. Погуляв еще минут пятнадцать, девушки нашли скамейку и сели.

― Знаешь, я в последнее время часто задумываюсь над этой ерундой, ― помолчав, проговорила Ариана. ― Ну, про благословенную принцессу и так далее. Это так глупо, — пожала плечами она.

Сказку, вернее не сказку, а быль про благословенную принцессу знали все. Может быть, поэтому Ариану так любили в народе.