Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Есть ли сердца у призраков (СИ) - "Missandea" - Страница 45


45
Изменить размер шрифта:

Последнее радовало больше: пожалуй, это тянет на какое-то достижение. Ариана в жизни никого не била, но последние месяцы только и хотела, что дать Питеру по лицу. Если бы он растерялся, рассердился, то её цель была бы достигнута. Но Питер Гарднер засмеялся, и Ариана вышла проигравшей даже из этой битвы.

Он выигрывал по всем фронтам, а она проигрывала. Тоже по всем.

Ариана пыталась спрятаться за иронией, юмором, знанием жизни. Спрятать там жуткую мысль о том, что сегодня вечером ей отрубят голову. Спрятать панический ужас, подбирающийся к горлу тошнотой, и огромный комок невыплаканных слёз бессилия.

Но, к счастью, дверь снова открылась, и на пороге появился до боли знакомый ей человек ― отец Алисандр, главный священник кафедрального собора.

Она надеялась, что он будет крестить её детей.

― Святой отец! ― воскликнула Ариана, вставая и понимая, что безумно рада видеть знакомое доброе лицо.

― Дочь моя, ― улыбнулся он, крестя её и благословляя. ― Я не знал, что ты здесь.

― Я и сама этого не знала, ― откликнулась она, вытаскивая из угла ещё один мешок. ― Садитесь, пожалуйста. А Вы здесь как оказались?

― Когда вчера утром на столицу напали, я служил в соборе. Здесь же меня и арестовали. Моя камера за стеной, ― с улыбкой ответил священник.

― Я подумала, что перед смертью положено исповедаться, и попросила Питера позвать Вас. Простите, что побеспокоила, ― вздохнула Ариана.

Он посмотрел на принцессу внимательно и серьёзно.

― Только я не знаю, с чего начать, святой отец. Меня не было здесь почти три месяца, и за это время я совершила очень, очень много дурного, ― пробормотала она, чувствуя стыд.

― Что же ты успела натворить, дитя моё? ― добродушно рассмеялся отец Алисандр.

― Ну… ― задумалась Ариана: чтобы припомнить всё, и часа не хватит, наверное. ― Я желала зла одному человеку. И я впадала в отчаяние. Я злилась, я даже ругалась! ― воскликнула она, припомнив «чёрт тебя подери», брошенное Ричарду во время родов Лилит.

― Это всё?

― Я… я не знаю, грех это или нет, ― пробормотала Ариана. ― Я полюбила одного человека. Очень сильно.

― Были ли вы вместе? ― осторожно, но сурово спросил святой отец.

― Да, конечно, ― растерянно ответила принцесса. ― Как я полюбила его, если бы он не был рядом со мной?

― Ты не понимаешь, дочь моя, я спрашиваю… ― он задумался, а потом продолжил: ― Помни, что моими устами говорит Господь, и поэтому отвечай честно и не смущайся: спали ли вы в одной постели?

Было стыдно. Ужасно стыдно. Но нужно было говорить, говорить всё: иначе Господь никогда не простит её.

― Да, ― ответила Ариана, покраснев. ― Я очень болела тогда, и он спал со мной.

Отец Алисандр, почему-то напрягшийся вначале, выдохнул и улыбнулся.

― Это очень большой грех, да? ― прошептала она. ― Мне хотелось поцеловать его. Я хотела этого. Я понимаю, что совершила…

― Нет, дочь моя, ― сказал он, улыбаясь. ― Любите друг друга в Господе и во славу его, ибо нет греха в любви вашей.

Ариана вздохнула с облегчением, а потом вдруг засмеялась:

― Знаете, нам на это осталось полдня.

― Я буду молиться, чтобы Господь даровал тебе мужество, ― проговорил святой отец, и Ариана видела, что в глазах его стоят слёзы. ― Я крестил тебя, твоих сестёр и братьев, девочка моя. Я думал, что обвенчаю тебя, ― улыбнулся он. ― Я буду молиться о кончине быстрой и безболезненной для вас. Ничего не бойся, дитя моё. После всех земных испытаний Господь будет ждать тебя на небесах.

― Я не знаю, что скажу ему, ― пожала плечами Ариана, улыбаясь и чувствуя слёзы на губах. ― Но что мне делать, святой отец? Вдруг на том свете я не увижусь с тем, кого люблю?.. Ричард никогда не молился.

― Для того чтобы попасть к Господу, не обязательно молиться. Скажи мне, верит ли твой жених в Бога? ― серьёзно спросил отец Алисандр.

― Он знает, что Бог есть. Поверил в ночь, когда я вернулась с того света, ― засмеялась Ариана, утирая ненужные слёзы.

― Если в сердце его нет зла, если он любит тебя всей душой и хочет воссоединиться с тобой после смерти, то я верю, что Господь примет его в царствие своё.

В дверях показался солдат.

― Время за полдень, давайдавай, дедуля, пойдём, ― поторопил он.

― Я отпускаю тебе твои грехи, дитя моё. Не бойся ничего и помни: все земные страдания ничто по сравнению с тем, что ожидает тебя в Царствие небесном, ― сказал он, улыбаясь и крестя Ариану.

Он ушёл. Солнце тоже: оно спряталось за тучи, и повалил снег. Ариана закрыла глаза, стараясь не заплакать. Ей снилась мама, прекрасная, как и всегда. Она была в темнице. Дверь отворилась, вошёл Питер, бросив кусок хлеба ей под ноги. Мама взглянула на него, прищурившись, и спросила будничным тоном: «А что, винограда совсем нет?» Мама очень любила виноград.

Проснулась Ариана в слезах и с улыбкой на губах. Это было нечестно, так нечестно ― умирать, не успев ничего!

Но умирать не обязательно.

Она, поражённая этой мыслью, села прямо на пол, ухватившись за стену.

Выбор есть. Можно выбрать ту жизнь. Полную кошмаров? Да. С ненавистным человеком? Да! Но ключевым словом было «жизнь». Ей пятнадцать, она молода. За несколько лет может случиться всё, что угодно: она сумеет сбежать, убить Питера, господи, да что угодно! Но она будет жива, она будет дышать!

… и смотреть, стоя рука об руку с Питером, как кровь её матери льётся на белые мраморные ступени собора. Как кровь Ричарда льётся.

― Прости меня, Господи, пожалуйста, прости. И дай сил не думать об этом, прошу тебя! ― прошептала она, зажмурившись.

Она никогда не станет предательницей. Лучше умереть, чем жить, сознавая, что она забыла всё, что было дорого. Она не сможет смотреть в зеркало после этого.

В подвале стало совсем темно: за окном стоял зимний вечер, а факелов не было. На небе появились звёзды, и снег перестал идти, когда к ней снова зашёл Питер. Он был серьёзнее, чем обычно, и не улыбался.

― Я больше не буду спрашивать, ― заявил он с порога. ― Ты выбираешь смерть или жизнь?

Жизнь.

Жизнь.

Жизнь.

Пожалуйста, ей так хочется жить!

― Смерть, ― тихо ответила она, вытирая слёзы. Этого не хватало! Рыдать при Гарднере! Ну и где твоё достоинство, Осториан?

― Почему? Объясни мне, почему?! ― как-то отчаянно воскликнул он, подходя и заглядывая ей в глаза, видимо, ободренный слезами Арианы.

По-человечески. Слишком уж часто ей начинает казаться, что он похож на человека. Может, так и есть? Она уже не могла задумываться над своими глупыми мыслями.

Хотелось сказать что-нибудь пафосное, вроде «я лучше умру, чем буду жить с таким монстром, как ты» или «для меня честь умереть вместе со своей семьёй», но сил совсем не было. Наверное, сказывался голод ― Ариану вдруг зашатало.

Он подхватил её под спину, но Ариана вырвалась и, оперевшись рукой о стену, села. Он опустился рядом.

― Где угрозы? ― криво улыбнулась она. ― Почему ты не радуешься?

― Потому что я не хочу, чтобы ты умирала.

Тишина. Она тоже не хочет умирать. Больше всего на свете ей хотелось сказать, что она согласна.

― Дай мне увидеться с семьёй и Ричардом перед смертью, ― сказала она тихо.

― Нет.

― Прошу тебя.

― Нет, ― он мотнул головой, и платиновые волосы упали на лоб.

― Я люблю его, ― прошептала она.

Было не страшно. Ни капельки.

― Или ты будешь моей, или умрёшь. Ричарда я убью первым на твоих глазах, ― выдохнул он, опуская голову.

Усталость. Она была всеобщей сегодня.

Ариана встала, покачиваясь, ― он тоже. Луна освещала бледное красивое лицо в обрамлении светлых волос. Голубые насмешливые глаза были полны боли.

― Я не хочу совершать дурных поступков перед смертью, так что не буду врать, ― слабо улыбнулась она. ― Не спрашивай меня больше о том выборе, потому что с каждой минутой говорить «нет» всё сложнее. Я хочу жить, но никогда не предам свою семью. И его тоже не предам. Потому что очень-очень люблю, ― прошептала срывающимся голосом, вытирая слёзы и стараясь не смотреть в его лицо. ― Я умру сегодня. Так позволь мне увидеть их всех! У тебя же есть сердце…