Туманность Андромеды - Ефремов Иван Антонович - Страница 14

– У них нет поблизости планет с высшими формами жизни, – вдруг сказал Юний Ант, неотрывно следивший за картой незнакомого звездного неба.

– Нет, – возразил Дар Ветер, – с одной стороны у них лежит плоская звездная система, одно из позднейших образований Галактики. Но мы знаем, что плоские и сферические системы, новые и древние, нередко чередуются. И действительно, со стороны Эридана у них есть система с мыслящей жизнью, входящая в Кольцо.

– ВВР 4955+МО 3529… и так далее, – вставил Мвен Мас. – Но почему же они не знают о ней?

– Система вошла в Великое Кольцо двести семьдесят пять лет назад, а это сообщение отправлено раньше, – ответил Дар Ветер.

Краснокожая девушка далекого мира стряхнула с пальца синий шарик и повернулась лицом к зрителям с раскрытыми руками, будто готовясь обнять кого-то, незримо стоявшего перед ней. Она слегка откинула голову и плечи назад – так сделала бы и женщина Земли в страстном призыве. Губы полураскрытого рта шевелились, повторяя неслышные слова. Так она замерла, зовущая, бросая в ледяной мрак межзвездных пространств свою горячую человеческую мольбу о товарищах – людях других миров.

И снова ее блистающая красота заставила оцепенеть наблюдателей Земли. В ней не было чеканной бронзовой суровости земных краснокожих людей. Круглое лицо с небольшим носом и огромными, широко расставленными синими глазами, с маленьким ртом скорее напоминало северные народности Земли. Густые волнистые черные волосы не были жесткими. В каждой линии лица и тела сквозила веселая и легкая уверенность, бессознательно воспринимавшаяся как ощущение большой силы.

– Неужели они ничего не знают о Великом Кольце? – почти простонала Веда Конг, склоняясь перед прекрасной сестрой из космоса.

– Теперь, наверное, знают, – отозвался Дар Ветер, – ведь то, что мы видим, произошло триста лет назад.

– Восемьдесят восемь парсек, – пророкотал низкий голос Мвена Маса, – восемьдесят восемь. Все, кого мы видели, давно уже мертвы.

И, словно подтверждая его слова, видение чудесного мира погасло, потух и зеленый указатель связи. Передача по Великому Кольцу окончилась.

С минуту все находились в оцепенении. Первым опомнился Дар Ветер. Досадливо закусив губу, он поспешно передвинул гранатовую рукоятку. Выключение столба направленной энергии отозвалось густым медным гулом, предупреждающим инженеров энергостанций о том, что необходимо снова разлить могучий поток по его обычным каналам. Только проделав все операции с приборами, заведующий внешними станциями обернулся к своим товарищам.

Юний Ант, высоко подняв брови, перебирал исчерканные листочки.

– Часть мемонограммы (памятной записи) со звездной картой на потолке надо сейчас же отправить в Институт Южного Неба! – обратился он к молодому помощнику Дар Ветра.

Тот посмотрел на Юния Анта удивленно, как будто проснувшись от необычайного сна.

Суровый ученый затаил усмешку – разве видение не было в самом деле грезой о прекрасном мире, посланной в пространство три века назад? Грезой, которую так осязаемо увидят сейчас миллиарды людей на Земле и на станциях Луны, Марса и Венеры.

– Вы были правы, Мвен Мас, – улыбнулся Дар Ветер, – объявив еще до передачи, что сегодня случится необыкновенное. Впервые за четыреста лет существования для нас Великого Кольца из глубин Вселенной явилась планета с братьями не только по разуму, но и по телу. Я весь наполнен радостью открытия! Хорошо началась ваша деятельность! Древние люди сочли бы это счастливым предзнаменованием, или, как скажут наши психологи, случилось совпадение обстоятельств, благоприятствующее уверенности и подъему в дальнейшей работе.

Дар Ветер спохватился, нервная реакция сделала его многословным. Излишества речи в Эру Великого Кольца считались одним из самых позорных недостатков человека, и заведующий внешними станциями умолк, не закончив фразы.

– Да, да! – рассеянно отозвался Мвен Мас.

Юний Ант уловил нотку отрешенности в его голосе, замедленных движениях и насторожился. Веда Конг тихо провела пальцем по кисти Дар Ветра и кивнула на африканца.

«Может быть, он чересчур впечатлителен?» – мелькнуло в уме Дар Ветра, и он пристально посмотрел на своего преемника.

Но Мвен Мас, почувствовав скрытое недоумение собеседников, выпрямился и стал прежним внимательным знатоком своего дела. Движущаяся лестница перенесла их наверх, к широким окнам и звездному небу, снова ставшему столь же далеким, как и во все тридцать тысячелетий существования человека, – вернее, его вида, называвшегося Гомо сапиенс – Человеком разумным.

Мвен Мас и Дар Ветер должны были остаться.

Веда Конг шепнула Дар Ветру, что никогда не забудет этой ночи.

– Я сама показалась себе такой жалкой! – заключила она, улыбаясь наперекор своим грустным словам.

Дар Ветер понял, что она имеет в виду, и отрицательно покачал головой.

– А я уверен, что если бы красная женщина увидела вас, Веда, то она гордилась бы своей сестрой. Право, наша Земля не хуже их мира! – Лицо Дар Ветра засветилось любовью.

– Ну, это вашими глазами, милый друг, – улыбнулась Веда. – Вы спросите Мвена Маса!.. – Она шутя прикрыла глаза ладонью и скрылась за выступом стены.

Когда Мвен Мас наконец остался один, наступило утро. В прохладном неподвижном воздухе разлился сероватый свет, море и небо приняли одинаковую хрустальную прозрачность: серебристую у моря, с розовым оттенком у неба.

Мвен Мас долго стоял на балконе обсерватории, вглядываясь в полузнакомые очертания зданий.

На невысоком плато поодаль высилась гигантская алюминиевая арка, перечеркнутая девятью параллельными рядами алюминиевых полос, разделенных промежутками опалово-кремовых и серебристо-белых пластических стекол – здание Совета Звездоплавания. Перед ним стоял памятник первым людям, вышедшим на просторы космоса. Склон крутейшей горы в облаках и вихрях заканчивался звездолетом старинного типа – рыбообразной ракетой, нацелившей заостренный нос в еще недоступную высоту. Цепочка людей, поддерживая друг друга, с неимоверными усилиями карабкалась вверх, спирально обвивая подножие памятника, – летчики ракетных кораблей, физики, астрономы, биологи, смелые писатели-фантасты… Рассвет уже рдел на корпусе древнего звездолета и на легких ажурных контурах зданий, а Мвен Мас все еще мерил балкон широкими шагами. Еще ни разу он не испытывал такого потрясения. Воспитанный в общих правилах Эры Великого Кольца, он прошел суровую физическую закалку и с успехом выполнил свои подвиги Геркулеса. Так в память прекрасных мифов Древней Эллады назывались трудные дела, выполнявшиеся каждым молодым человеком в конце школьного периода. Если юноша справлялся с подвигами, то считался достойным приступить к высшей ступени образования.

Мвен Мас устроил водоснабжение рудника в Западном Тибете, восстановил араукариевый лес на плоскогорье Нахэбта в Южной Америке и истреблял акул, вновь появившихся у берегов Австралии. Его жизненная закалка и выдающиеся способности позволили ему выдержать многие годы настойчивого учения и подготовить себя к тяжелой и ответственной деятельности. Сегодня, в первый же час его новой работы, случилась встреча с родным Земле миром, и в его душе появилось что-то новое. С тревогой Мвен Мас чувствовал, что в нем открылась какая-то бездна, над которой он ходил все годы своей жизни, не подозревая о ее существовании. Так непереносимо сильна жажда новой встречи с планетой звезды Эпсилон Тукана – этим миром, будто возникшим по образам лучших сказок земного человечества. Не забыть ему краснокожей девушки, ее простертых зовущих рук, нежных полураскрывшихся губ!..

И то, что чудовищное расстояние в двести девяносто световых лет, недоступное никаким возможностям земной техники, отделяло его от чудесного мира, не ослабляло, а только усиливало жгучую мечту.

В душе Мвена Маса выросло нечто живущее теперь само по себе и непокорное контролю воли и спокойного разума. Африканец жил, почти отшельнически погрузившись в занятия, еще никогда не любил и не испытывал ничего похожего на тревогу и небывалую радость, зароненную в его душу сегодняшней встречей через громадные поля пространства и времени.