Холод (СИ) - Макара Дэйв - Страница 78

- Сам посмотри! - Подхватив сползающее одеяло, Марша выбралась из кровати и, по стеночке, спряталась за меня.

Мужское кольцо, подвешенное на цепочке, на цепочке уже не висело. Оплавленные звенья свободно болтались, свешиваясь с абажура настольной лампы, а кольцо, висело в воздухе и медленно вращалось, светясь раскаленным металлом.

- Бл... Тоже мне, "Кольцо всевластья"! - Ругнулась за моей спиной Альба. - Ты, чем золото чистил, секретом не поделишься?

- Сайд! Я же просила, не трогать... - Марша обреченно выдохнула. - Ну, что ты за человек...

- Ничего я не чистил. - Сразу расставил точки над "ё", я. - Пошли, покажу...

***

- ... Я не снимаю с себя ответственности, за применение воздействия на господина Тойтерьерова. И даже не пытаюсь оправдываться повышенной температурой. - На заседании комиссии, в окружении "всех своих", меня "понесло". - Да, я действительно получил искреннее удовольствие от "виртуального" избиения сотрудника ОВР, господина Тойтерьерова и его физических страданий и унижения на глазах всего коллектива. Более того, я считаю, что господина Тойтерьерова следовало избить реально, засунуть в мешок с негашеной известью и бросить в воду, на глазах не только моего родного коллектива, но и на глазах коллектива сотрудников ОВР и его непосредственного начальника. Возможно, именно такое решение приучит некоторых к вежливости и внимательности, при работе с различными коллективами и отдельными личностями. Господин Тойтерьеров, при всей его уникальной и хрупкой нервной системе - истеричный хам, место работы которого, при всем богатстве выбора, не ближе пятисот километров от любого коллектива. Я полностью признаю себя виновным в том, что подобные сотрудники вообще появляются на службе в нашей организации. Господин Тойтерьеров, мало того, что продемонстрировал все "прелести" нового типа обучения молодежи и их вербальное общение с себе подобными, он еще и продемонстрировал истинно юношеский максимализм, который, миновав стадию взросления, сразу впал в старческий маразм. Только этим фактом я могу объяснить тот момент, что в рапорте, господин Тойтерьеров, ни разу не смог правильно написать ни мое имя, ни должность, постоянно называя меня "анналитиком Сидом". Ну, а как мы все прекрасно знаем: "грязный раб, марает имя своего хозяина..."

Усевшись на свое место, наклонился к Амине и шепотом задал мучающий меня вопрос: - "Ну, как, я?"

- Здорово. - Также прошептала Амина. - Только он не Тойтерьеров. Он - Тойманн. А так - все замечательно. Ты, только что утопил себя лет на пять. Или больше. Если до судьи дойдет смысл твоей последней фразы. А, особенно мне понравилось про мешок с негашёной известью... И, так эмоционально и экспрессивно, что я аж вживе представила!

Судья Нович, Элла Николаевна, невысокая блондинка, в черной судейской мантии и очках в тонкой золотой оправе, все прекрасно поняла.

- Для начала, - Элла Николаевна встала и сделала строгое лицо. - Я пытаюсь понять, для чего на меня взвалили этот фарс. Ознакомившись с делом, простите - жалобой - я уже приняла решение и отнюдь не в пользу господина Тойтерьерова. Простите - Тойманна...

- Сайд... Ты ей понравился! - Шепнула Амина и довольно откинулась на спинку стула, пряча улыбку.

- ... Отсмотрев материал, поговорив с аналитиками отдела и встретившись с пострадавшей стороной, я только утвердилась в своем мнении, что закон, в данном случае бессилен. К моему сожалению, мне не удалось поговорить с обвиняемым, простите - ответчиком... - Нович, привыкшая разбирать "тяжелую уголовку", время от времени срывалась на привычный ей язык, но быстро поправлялась. - И, теперь, нахожусь в очень большом затруднении. С одной стороны - ответчик не запирается и признает себя виновным. С другой - мало того что он унизил человека, воспользовавшись своими силами, возможностями и опытом, так еще и прямо на суде, продолжал называть Тойтерьерова - "Тойманном", простите, наоборот, демонстрируя свое превосходство. Право слово, не будь здесь сказано о "грязном рабе", я бы присудила этому человеку год условно и отпустила на вольный ветер. Теперь же, после его фразы... Появилась совершенно другая идея, как именно, можно наказать этого человека. Я считаю, что Отдел Внутренних Расследований ждет... Внутреннее расследование, возглавить которое предстоит ответчику. Это моя настоятельная рекомендация, которая будет передана Людвигу Ван Слоук, вместе с моими претензиями к его службе ОВР и требованием об отстранении с поста руководителя ОВР Вангелии Ваен. Заседание комиссии завершено. - Стукнув молоточком по подставке, судья Нович встала со своего места и прошла в комнатку, за своей спиной, оставив зал в полной тишине.

- "Верша справедливость!" - Пробормотал я себе под нос наш девиз и тяжело вздохнул.

- Язык твой - Враг твой! - Прошептала мне на ухо Марша, едва я поравнялся с ней. - Отличился, да?

- Но согласись - я был бесподобен! - Я рассмеялся.

- В бубен, бесподобен! - Амина подкралась сзади. - Вернись, "бесподобный", тебя судья хочет...

Комнатка судьи, без окон, со стеллажами до потолка, полностью утыканными книгами по юриспруденции, круглым столом и бардовым ковром с желтыми и зелеными полосами, еще один маленький, "журнальный" столик с тремя креслами, притаился в углу.

- Здравствуйте, Элла Николаевна. - Вежливость, вежливость и еще раз вежливость. Главное - не ржать!

- Здравствуйте. Присаживайтесь. - Она указала на пустующее кресло столь царственно, что повторять про себя "вежливость", уже не хотелось. - И расскажите, как это вы докатились до жизни такой...

- Я не сам. Меня докатили. - Элла Николаевна относилась к тем редким женщинам, врать которым не хотелось, вот хоть ты тресни. - Катили-катили и докатили.

- Секретность? - Элла Николаевна, без своей судейской сутаны превратилась миловидную женщину, за очками которой прятались голубые глаза, с золотыми искорками.

- Нет. Стыд. - Признался я и на душе полегчало.

- А почему - просто Сайд? Ни фамилии, ни отчества...

- Интернет ник.

- Не хотите разговаривать?

- Просто, нечего рассказывать. - Пожал я плечами.

Вдаваться в подробности, совершенно не хотелось. Да и не к чему знать этой молодой женщине, что первый состав "Фемиды", особенно простые смертные не входящие в руководящий аппарат, "вычеркивались" из реальности. Так и стоит моя могилка, в городе, который я так ненавижу, что при одном только воспоминании о нем, сжимаются кулаки, до побелевших костяшек.

- Кофе налить? - Элла Николаевна, сама любезность и дружелюбие. - Сайд?

- Вы простите, у меня супруга на улице, рассиживаться некогда - я обещал проводить ее на работу. - Отрезал я все возможные нити разговора. - Если Вы не против, встретимся в другой раз?

- Вы всегда держите свое обещание? - Заинтересовалась судья, рассматривая меня поверх оправы очков.

- Именно поэтому я так редко их и даю... - Подмигнул я, вставая с кресла. - Простите, что так невежливо...

- Я обязательно Вам позвоню. - Элла Николаевна встала с кресла и протянула мне руку для пожатия. - Пообещайте, что тогда мы поговорим.

- Видно будет! - Привычно отбрехался я и скрылся за дверью.

Прошел по коридору и зашел в туалет.

Посмотрел на свое отражение в зеркале и погрозил ему пальцем.

Очень, очень рядом прошло... Мое прошлое... Выросла Элька в Эллу. А я, едва не спалился, со своей любимой фразой...

"Нет уж, Элла Николаевна, не будет у нас встречи. Сегодня же поговорю с Маршей и подам рапорт о переводе на "Восток". Хватит этого метания. Пора признать, что полевой агент из меня не получился, а аналитик - хоть куда..." - Приняв решение, умыл руки, смывая с себя наваждение, и отправился искать жену.