Свидание вслепую (СИ) - "Jane Evans" - Страница 7

— Для неё играл целый симфонический оркестр, а она сказала «нет», — мрачно усмехнувшись, изрёк Драко и поморщился: воспоминания, облечённые в слова, оказались горькими на вкус. Почти такими же горькими, как в миг, когда он много лет назад стыдливо рассказывал отцу, что его дружбу отверг Гарри Поттер. — Так что я бы поспорил, у кого оно было ужаснее.

— А что если я скажу, что уже присмотрела себе свадебное платье и даже оставила за него залог? — упавшим голосом выдала Мэри.

— А что если я скажу, что целый год посвятил отношениям с женщиной, которая, как оказалось, никогда и не думала выходить за меня замуж? — включился в спор Драко.

— А что если я скажу, что посвятила таким отношениям пять лет? — едко выпалила Мэри.

Драко нечего было на это сказать. Вероятно, он мог бы поделиться историей о нелёгкой судьбе оправданного Пожирателя Смерти, но вряд ли Мэри оценила бы его порыв.

— Так что, похоже, ты был прав: я величайшая неудачница, — спустя минуту заключила она. — А теперь я ещё и одинока.

— Да, ты неудачница, — устало согласился Драко. — Но и я неудачник. Так что теперь ты не одинока.

У него внутри что-то встрепенулось, когда её робкие нежные пальцы накрыли тыльную сторону его руки.

*

За четыре дня до Нового года

Гермиона была взволнованна. Причин для этого было немало: и отчаянные попытки Рона поговорить, и слёзные мольбы друзей дать тому шанс, а ещё внезапно свалившийся на неё отчёт, который необходимо было закончить до Нового года. И хотя попытки были легко пресечены, мольбы хладнокровно выслушаны, а отчёт почти доделан, тревога всё равно никуда не делась, по-прежнему легко пульсируя где-то в районе солнечного сплетения. А всё потому, что главным оказалось другое: Гермиону беспокоил тот факт, что она начала симпатизировать едва знакомому человеку. Да что там! Она даже не видела его лица, никогда не смотрела ему в глаза, и это пугало, хотя, положа руку на сердце, вызывало ещё больший интерес.

— Значит, тебе интересно, как я выгляжу? — в этот вечер спустя три часа непрерывных разговоров насмешливо спросил Крис, отставив бокал вина. — Что ж, могу описать: пять футов роста, длинная чёрная борода, игриво завивающаяся в районе колен…

— Очень смешно. А мне, между прочим, правда хочется хотя бы приблизительно понять, с кем я разговариваю, — покачала головой Гермиона.

— Значит, бородатый карлик — не тот типаж, на который ты рассчитывала? Жаль, а я надеялся, — невозмутимо отозвался Крис.

— Я знаю, что ты высокий, — упрямо скрестила руки на груди Гермиона.

— В самом деле? И откуда знаешь?

Она пожала плечами.

— Интуиция.

— Как насчёт того, чтобы проверить её, потанцевав со мной? — внезапно предложил Крис. В зале как раз заиграла медленная мелодия, а многие, как всегда, покинули свои места.

От его слов сердце Гермионы невольно стало биться немного чаще. Ведь если они будут вместе танцевать, то она действительно сможет хотя бы частично понять, с кем общается в полной темноте. Потому что прикосновения и слова — это всё, что у них осталось. Было бы глупо не воспользоваться этим.

— Я не танцую, — слабо попыталась возразить Гермиона.

— Я научу, — услышала она шёпот уже прямо над ухом, и это тут же отдалось странным волнением в теле. Смущённая своей реакцией, а может, и неожиданностью момента, Гермиона, неуклюже заправив прядь за ухо, вышла из-за стола и сразу же столкнулась с Крисом. Автоматически выставив ладони перед собой, она упёрла руки тому в грудь, а затем, пробормотав извинения, отступила назад. Этого случайного столкновения хватило, чтобы понять: Крис в отличной спортивной форме, а ещё от него потрясающе пахло.

— Чёртова темнота, — чувствуя неловкость, прокомментировала Гермиона, радуясь, что никто не может видеть, как румянец предательски залил ей щёки.

А потом она почувствовала, как Крис подошёл ближе и взял её ладонь в свою — от этого прикосновения Гермиона слегка вздрогнула. В молчании они прошли до танцпола семнадцать шагов, и за это время она сделала всего два выдоха и три вдоха, последний из которых задержала, ощутив, как Крис, плавно проведя по её руке вверх, мягко притянул её к себе за талию. Жар его тела вмиг передался ей, хотя не исключено, что всё было с точностью наоборот. Гермиону такая близость с кем-то, кроме Рона, пугала, но вместе с тем приятно волновала, а ощущения от соприкосновения тел без права увидеть друг друга невольно заставляли её дышать чаще. Это же было немыслимо — довериться человеку, которого она знала всего три дня, это же было странно — осознавать, что этот человек понимает её куда лучше, чем большинство друзей. Но первое место по части странного и необъяснимого всё же взял тот ошеломляющий факт, что Гермионе начал нравиться Крис, ведь, несмотря на очевидные различия, у них так много общего, а благодаря их разговорам она забывала обо всём. Им нравились одни и те же книги, у них были схожие взгляды на жизнь и интересы во многом совпадали. Иногда Крис начинал предложение, а Гермиона его заканчивала, и тогда ей казалось, что они уже очень давно знают друг друга, возможно, всю жизнь.

— Вот видишь, я угадала — ты высокий, — стараясь скрыть волнение и отвлечься от сумбурных мыслей, произнесла Гермиона дрожащим голосом. Она отметила: Крис, определённо, выше неё как минимум на полголовы. — Но мне по-прежнему интересно, как ты выглядишь.

— О, я невероятный красавец, Мэри. Боюсь, увидь ты меня на свету, ослепла бы от такой красоты, — с лёгким сарказмом отозвался он, покачиваясь в такт музыке и увлекая Гермиону за собой, в то время как она занесла умение танцевать в мысленный список его неоспоримых плюсов.

— Мне неважно, красивый ты или нет. Я просто хочу понять, какой ты, — откликнулась она, а затем, озарённая внезапной идеей, остановилась.

— В чём дело? — с лёгким недоумением поинтересовался Крис, когда Гермиона отстранилась от него.

— Позволь мне прикоснуться к тебе, — следуя необъяснимому порыву, заговорила она.

Гермиона ожидала, что сейчас он съязвит, скажет что-нибудь обидное, а может, и вовсе рассмеётся в ответ на её странную просьбу, но он молчал.

Музыка разлилась вокруг них томными нотами.

— Если я прикоснусь к тебе, то смогу понять, — не услышав ответа, уже увереннее сказала Гермиона, а потом, приняв молчание за согласие, сделала небольшой шаг вперёд, слегка соприкоснувшись с телом Криса. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, но она, отметая страх, не спеша потянулась в темноту и наткнулась на его шею. Естественно, ни о какой бороде и речи не шло — его подбородок оказался гладко выбритым. Сглотнув, Гермиона дрожащими руками практически невесомо провела вверх, очертив контур лица с выступающими скулами, и дотронулась до мягких тонких волос. Чуть осмелев, она легко пропустила их сквозь пальцы и двинулась по направлению к шее, что дало представление о его причёске. Крис слегка вздрогнул от прикосновений, и она уже хотела пугливо убрать ладони, как он тихо произнёс:

— Всё в порядке.

И тогда, глубоко вздохнув, Гермиона всё же опустила одну руку, а второй вернулась к линии лба, после чего пальцем аккуратно провела по идеально прямому носу Криса, замерев возле рта. Это вырвало её из странного наваждения, и в миг, когда она почти отняла пальцы, Крис вдруг перехватил её ладонь и еле заметно прикоснулся губами к запястью.

Гермиона громко вздохнула, ведь мимолетная ласка, едва ощутимая в кромешной тьме, отозвалась в теле одурманивающим трепетом. А в следующую секунду он мягко притянул её за талию и нежно поцеловал в шею, опалив кожу горячим дыханием.

Этого хватило, чтобы оживить в Гермионе такие эмоции, которые она уже и забыла, что может испытывать.

Это приводило в ужас!

Ей не положено чувствовать это к тому, кого она едва знает. Это неправильно, глупо, опрометчиво… И снова неправильно.

Не сказав ни слова, Гермиона отстранилась от Криса и сделала несколько шагов назад, пытаясь успокоиться. Кровь прилила к лицу, а кожа покрылась мурашками.