Просветленные не боятся темноты (СИ) - Гор Олег - Страница 9

Я покосился на монаха - к чему он ведет?

- Состояние же просветленности Будды выражается в том учении-Дхарме, которое он принес в мир, состоящий из обычных дхарм, что существуют мгновение каждая. Следишь за моей мыслью?

- Пытаюсь, - признался я.

Да, я вроде бы следил, но в то же время рулил, стараясь не зацепить припаркованный мотобайк и лезущую под колеса собаку, черную и мохнатую, как вожак хорошо знакомой мне своры.

- Дхарма равна дхармам, следовательно просветление-бодхи составляет единое целое с дхармами, с миром, со всеми тысячами вещей, персон и явлений, что легко можно наблюдать вокруг.

- Ну да... - протянул я, хотя вовсе не испытывал уверенности, что понимаю все правильно.

Но задумавшись о тезисах, озвученных братом Поном, я был вынужден отодвинуть в сторону мысли о предстоящей встрече с бандюками, и вполне вероятно, что хитрый монах того и добивался.

- Источник просветления-бодхи именуется обычно нирваной... - продолжал он. - Лишенная желаний, недостижимая, не прерывная и не непрерывная, не подверженная разрушению, не сотворенная... Выходит, что она, несмотря на упомянутые мной свойства, лежит в основе любых дхарм, даже тех, что образуют привычную для нас сансару.

Голова у меня пошла кругом, я попытался восстановить логическую цепочку с самого начала.

- То есть нирвана и сансара - это не пара противоположностей, это одно и то же? - поинтересовался я жалобно.

- Совершенно верно! - воскликнул брат Пон. - Пребывая в сансаре, мы находимся в то же самое время и в нирване, хотя никоим образом не осознаем этого! Представляешь?

На короткий я миг я понял, о чем он говорит, и понимание это было как вспышка белого света, озарившего все мое существо. Оно не помешало мне вести машину, я вовремя затормозил на светофоре, и даже не въехал в зад двигавшемуся впереди грузовику.

Затем понимание исчезло, точнее, ушло из рассудка, оставшись на грани сознания и подсознания.

Глава 4. Второе "я"

Вновь брат Пон заговорил, когда мы вывернули на Тепразит.

- Теперь вернемся к перемещению сознания, - непреклонно заявил он. - Работай! Перемещай его в руку!

- Но подходящее ли... - начал я.

- Я тебе уже говорил, что не бывает негодного времени и места для практики, - перебил меня монах.

Я вздохнул и подчинился.

Времени до встречи оставалось достаточно, поэтому ехал я медленно и осторожно, побаиваясь, что в любой момент могу потерять сознание, как это случилось на пляже... Одновременно пытался качнуть центр восприятия, перевести его для начала в плечо, а затем и в кисть, сжимавшую руль.

- Вспомни "растворение в пустоте", - посоветовал брат Пон, видевший, что у меня ничего не выходит. - Уничтожь себя, а потом воссоздай заново, но не вокруг поросшего волосами полушария, а взяв за основу набор мелких костей, подвижных, обтянутых кожей, с роговыми наростами.

Легко сказать - "уничтожь себя"!

Не сидя со скрещенными ногами в тишине лесного вата, а лавируя в потоке машин на оживленной улице!

Самое удивительно, что у меня все получилось, и с такой легкостью, с какой никогда не выходило до этого. Я сохранил обычное сознание и возможность управлять автомобилем, но в то же время растворился, исчез, превратился в висящую в безвидной пустоте точку сознания.

А потом выстроил собственное существо заново.

И на миг, на несколько секунд воспринял себя как причудливое жирафоподобное существо - крохотная голова без глаза и рта на длинном отростке, и к ней крепится все остальное, неуклюжее, громадное тело, другие отростки разной формы, и один с прилепившимся к нему органами чувств.

- Я же говорил, что у тебя получится, - сказал брат Пон.

Я вымученно улыбнулся.

Мимо моего "Ниссана", едва не сшибив зеркало, в этот миг пронесся мотобайщик лет четырнадцати - на байке его мигал включенный для красоты поворотник, а на заднем сидении красила губы юная барышня в короткой юбочке.

В другой момент я наверняка сказал бы, что по этому поводу думаю, но тут смолчал.

- Ну что, настало время мне самому раствориться, - сообщил монах, потирая руки. - Если твои "друзья" не идиоты, то на подъезде к месту встречи выставили наблюдателя, знающего, как выглядит твоя машина, вооруженного биноклем и сотовым телефоном, да еще и не одного...

- Наверняка, - подтвердил я, и тут понял, что рядом со мной никого нет.

- Брат Пон? - позвал я.

Да нет же, вот он, сидит, как ни в чем не бывало, и врывающийся в окошко ветер треплет его черные волосы.

В следующий момент я вижу размытый силуэт, как в фильме "Хищник".

Потом опять ничего...

- Люди первым делом воспринимают не другого, а собственное представление об этом другом, - голос монаха доносился приглушенно, точно из-за прикрытой двери. - Если его убрать... Пшик, и нет ничего.

Магистраль Сукхумвита встретила нас обычным вечерним скоплением машин. Проехав некоторое время в сторону Бангкока, я развернулся, и двинул обратно, выглядывая на обочине знак с цифрами "четыре" и "три".

Его я так не увидел, зато обнаружил ориентир-заправку, и прямо за ней повернул.

Свет фар вырвал из тьмы покосившийся забор с одной стороны и брошенное, недостроенное здание с другой.

- Иди внутрь, и не бойся, - прошелестела пустота рядом со мной.

- Я не боюсь, - сказал я, и ничуть не преувеличил.

Страха или тревоги я в этот момент не испытывал - что может сделать одна иллюзия другой, чего меня может ждать не содержащегося внутри моего туннеля восприятия?

Я нашарил в бардачке фонарик и выбрался из машины.

Пиликнула сигнализация, узкий луч света заплясал по ржавым арматуринам, торчавшим из бетонного блока, по грудам мусора, что прятались меж толстых квадратных столбов.

- Эй, есть кто?! - позвал я.

Из темноты прикатилось искаженное эхо, и где-то в недрах здания мигнул и погас свет.

Понятно, меня ждут...

Я сделал было шаг вперед, но уловил сверху шорох и остановился, и тут же в лицо ударила волна воздуха. На землю прямо у ног шлепнулся блок то ли бетона, то ли цемента размером с человеческую голову, осколки брызнули в стороны, один чиркнул по моей лодыжке, другой ударил в живот.

Вот тут я ощутил острый укол страха!

Вряд ли эту штуку кинули в меня нарочно, скорее всего здание просто дышит на ладан и вот-вот развалится!

- Эй, двигай сюда, - сказали из мрака, и я узнал хриплый голос: его обладатель беседовал со мной по телефону.

- А мне ничего на голову не упадет? - спросил я, глядя вверх.

- На это уж воля Будды, - добавил еще кто-то на плохом английском. - Иди сюда. Только в глаза не свети.

Я без торопливости сделал несколько шагов, различил две мужских фигуры: крепкие ребята, вроде бы молодые, облачены в майки без рукавов, джинсы и армейские ботинки.

Наверняка те самые типы, что громили мой магазин.

Кулаки буквально зачесались, накатило желание врезать кое-кому, и сильно, не сдерживаясь.

- Ты все понял? - спросил хриплый.

- Ты нам должен, - добавил второй, наверняка полагавший, что фаранги поголовно тупые, и им надо все объяснять.

- С чего бы вдруг? - осведомился я.

- А это ты спроси мистера Чена по прозвищу Одноглазый, - сообщил мне хриплый.

Все поплыло у меня перед глазами, не так, как это бывает при распаде мира на частички-дхармы, а куда более банальным образом, от удивления я на некоторое время лишился дара речи.

Откуда они знают?!

С Одноглазым я познакомился давно, когда только приехал в Таиланд и по глупости верил, что я, умный белый господин, сейчас легко наколочу бабла за счет наивных узкоглазых азиатов. Пересеклись мы в Бангкоке, несколько месяцев крутили дела вместе, и так вышло, что я оказался у него в долгу, счастье еще, что не напрямую, а через одного из подручных.