Держи хвост пистолетом - Калинина Дарья Александровна - Страница 41

– Она часто навещает меня. Когда есть время, тогда и заезжает. Мы с ней немного посидели, а потом она сказала, что ей пора, и попросила немного фруктов из сада. Я пошел за ними. Далеко забираться не стал, собрал персики с крайнего дерева и повернул обратно, а тут мне под ноги, должно быть, и попался тот сук. Я об него споткнулся и...

Тут он решил, что рассказ о том, как он полетел в грязь, может несколько уменьшить его мужественность в глазах двух представительниц прекрасного пола, и после некоторого колебания сказал:

– Очки с носа у меня свалились и разлетелись вдребезги.

– Очень печально, – сказала я. – И неужели очки совсем теперь не годятся?

– Судите сами, – ответил дедуля, кидая на стол то, что совсем недавно было очками.

Выглядели они так, словно по ним основательно потоптался бронтозавр или другой зверь, ничуть не уступающий ему в массе. Они были все перепачканы землей, что неудивительно, так как свалились прямо в нее. Но дужки были смяты и сами стекла раздавлены на такие маленькие кусочки, что становилось ясно, такого не могло случиться при падении на относительно мягкую садовую землю. Разве что у них в саду, как у нас на даче, сплошные камни, на один из которых и угораздило свалиться очкам. Мариша же впилась глазами в очки и принялась их чуть ли не облизывать.

– Это где случилось? – наконец отреагировала она. – В саду? Возле персиков? Просто жуткая история. Кстати, я вспомнила, зачем мы к вам пришли. Вы не продадите нам немного фруктов?

– Только если вы сами их соберете, – ответил старичок. – К сожалению, я теперь не отличу персик от горной тучи.

Мы охотно согласились и отправились в сад.

– Смотри под ноги, – предупредила меня Мариша. – Не затопчи следы. Нам повезло, что этой ночью не было дождя.

Я сильно сомневалась, что это всерьез можно считать таким уж везением, но под ноги смотрела и скоро была вознаграждена, увидев на траве осколок линзы. Заметила чисто случайно, солнечный луч как раз упал на него, и он заиграл не хуже драгоценного камня, ограненного по всем правилам. Осколок был основательно вдавлен в землю чьим-то каблуком. Я указала на него Марише, и она засияла не хуже самого осколка.

– Кто-то нарочно раздавил дедушкины очки! – с торжеством произнесла она, тщательно обнюхав каждый сантиметр земли.

– Может быть, это он сам на них и наступил, – предположила я.

– Он ходит в тапочках, – возразила мне со знанием дела Мариша.

– Это он сейчас в тапочках, потому что караулить сад он все равно не может, вот и улегся отдохнуть. А тут мы, он и надел тапочки. Ты тоже дома не в модельных туфлях ходишь, – сказала я.

– А ты видела размер его тапок? У него же нога как у страуса. Размер сорок шестой, не меньше. А на земле следы от силы тридцать восьмого размера. Они почти совпадают с моими, а я ношу тридцать седьмой.

Я ехидно хмыкнула, но Мариша сделала вид, что не слышит, и продолжала:

– И к тому же отчетливо видно, что этот кто-то долго стоял под деревом, а уже потом, дождавшись подходящего момента, подошел к очкам и встал на них.

– Может быть, это сделала Белла. Но совсем не обязательно, что специально. Просто увидела, как дед упал, и бросилась ему на помощь.

– Во-первых, он не говорил, что она пошла с ним в сад, – возразила Мариша. – А во-вторых, этот человек несколько раз наступил на очки и каждый раз норовил встать на них каблуком. Ты можешь себе представить такую ситуацию, чтобы, помогая встать кому-то, ты вдавливаешь каблук одной и той же ноги несколько раз в землю и еще слегка поворачиваешь его, чтобы поглубже вошел.

Я постаралась изобразить то, о чем она толковала, но поняла, что мои телодвижения далеки от реальных.

– Значит, это Белла?

– Белла или кто-то приехавший с ней.

– Но дед ничего не говорил о том, что родственница приехала не одна.

– Он мог и не заметить. Особенно если тот человек не хотел, чтобы его видели. Он, к примеру, мог лечь на дно машины или просто пригнуться. Все-таки на улице было уже темно.

– А зачем этому кому-то могло потребоваться выводить из строя дедушку? – спросила я. – Бесплатных фруктов захотелось?

– Вечно ты выберешь самое простое объяснение, – недовольно пробурчала Мариша. – Почему бы тебе не предположить, что Гуля пронюхала, где обитает ее муженек по ночам, и подговорила Беллу укокошить его. А для этого надо было вывести из строя деда, что они и делают. Потом Белла уезжает на турбазу, создает там себе алиби, а в это время Гуля расправляется с Махмедом и соперницей, потом тихонько бредет по дороге, где в условленном месте ее подбирает Белла и доставляет домой. Дед ничего не видит, поэтому милиция закрывает это дело. Все карты им спутал пожар на турбазе. Махмеда на месте не оказалось, а убивать одну соперницу Гуля не захотела. Она как умная женщина понимала, что дело не в Ларисе, а в собственном муже. От него-то и надо избавляться в первую очередь.

– Все прекрасно, но зачем Белле участвовать в убийстве? Ведь, если я не ошибаюсь, Махмед приходится ей близким родственником.

– Откуда ты можешь знать все обстоятельства их жизни? – набросилась на меня Мариша. – Может быть, когда-то он причинил ей страшную боль, и она все эти годы лелеяла мечту расквитаться с ним.

– А Гуле почему именно сейчас приспичило убивать собственного мужа? Он ей не в первый раз изменяет, и она до сих пор закрывала на это глаза, – сказала я.

– Ты не забывай, что она может обвинять его в смерти своего любовника Мурата, – напомнила мне Мариша. – Она, наверное, не верит в алиби мужа, зная, как легко тот манипулирует своими любовницами. Вот если бы он был у нее под боком, тогда дело другое. А так поди докажи, где и с кем он был. Кстати, может, она не так уж и не права в своих подозрениях.

– Может, может, – передразнила я Маришу. – У тебя одни сплошные догадки. А на деле у нас есть след ноги тридцать восьмого размера, разбитые очки и неопределенной марки и цвета автомобиль, наверное, тот самый, который стоял в гараже у Махмеда.

В это время за нашими спинами раздался шорох. Мы с Маришей дружно насторожились, а первая мысль, которая пришла нам в головы, была про сбежавшего бандита. От нее мы покрылись холодным потом. Ну, в самом деле, кому тут еще быть в такой час! Шаги приближались, наш бандит не особенно старался соблюдать маскировку, должно быть, рассчитывал на полную нашу беззащитность. Мы замерли под чертовым персиковым деревом в полной уверенности, что пришел наш последний час. Правда, оставалась надежда, что, пока бандит будет расправляться с одной из нас, другой удастся сбежать. Но это было, что ни говори, весьма слабым утешением. Бандит же не только не потрудился шагать потише, но еще и принялся надсадно кашлять, видимо, решив таким образом окончательно деморализовать нас.

Мы уставились в то место, откуда раздавались эти звуки, ветви деревьев раздвинулись, и показалась седая голова сторожа. Никогда раньше я так не радовалась при виде чьей-то головы.

– Эй, вы тут? – неуверенно осведомился он.

Его неуверенность вполне можно было понять, мы с Маришей замерли в таких позах, что нас вполне можно было принять за два новых деревца, выросших тут за ночь, особенно если иметь такое слабое зрение, как у дедушки.

– Тут, – подтвердили мы.

– Набрали? – поинтересовался сторож. – А то я уж думал, что с вами что-то случилось. Больно надолго вы пропали.

Про фрукты мы совершенно забыли, теперь пришлось спешно рвать первые попавшиеся под руку.

– Берите, берите, – подбадривал нас старик. – И заодно нарвите и для Беллы. Она сегодня днем тоже обещала приехать, а мне сослепу не справиться самому. Нарву ей одних зеленых, она решит, что я на нее за что-то обиделся. Нехорошо получится. А она ведь очки мне обещала привезти.

Наконец мы справились с персиками и смогли распроститься с благожелательным сторожем.

– Жалко будет, если они и его тоже прикончат, – произнесла Мариша, когда мы зашагали в обратный путь.

– Совсем спятила, – невнятно пробормотала я, так как рот у меня был занят персиком.