Держи хвост пистолетом - Калинина Дарья Александровна - Страница 36

После полученных объяснений мы с Маришей снова внимательно уставились на лица наших пленников. Они были грязные и заросшие щетиной, но так выглядело подавляющее большинство местного мужского поголовья. Поэтому нам оставалось только смириться с Оксаниным вердиктом и ждать подкрепления. Оно появилось в лице Махмеда и еще нескольких сотрудников турбазы.

– Это они по мою душу явились, – пожаловалась Оксана. – Не успела я зайти в номер, как они на меня набросились.

– По твою душу? – оскорбленно завопила Мариша. – Почему по твою, если они сидели в нашем номере?

– Да, почему? – поддакнула я, возмущенная ничуть не меньше Мариши, что кто-то пытается присвоить себе наших злоумышленников.

До сего момента нам и в голову не приходило попытаться присвоить себе в качестве частной собственности этих бандитов, но стоило кому-то еще предъявить на них права, и я почувствовала, что нас пытаются несправедливо обойти.

– Потому что с сегодняшнего дня меня переселили к вам, – ответила Оксана. – Одного не могу понять, как они так быстро про это пронюхали?

– А зачем тебя переселили к нам? – подозрительно спросила я, не чувствуя никакой благодарности судьбе за такое соседство.

– Других мест не было, – пояснила Оксана. – Всюду дезинфекция, а неутомимые джигиты из местных выяснили, в каком домике живу я, и приготовились штурмовать его нынче ночью. Вот Махмед и переселил туда одну старую корову, чтобы сделать горячим парням сюрприз, а меня временно вселил к вам. Сказал, что нам вместе будет не так скучно и вполне безопасно.

На мой взгляд, Оксане было бы значительно безопасней остаться с той визгливой особой, которую мы наблюдали сегодня вечером. Другое дело, если Махмед заподозрил что-то неладное и подселил свою любовницу к нам для того, чтобы помешать нам следить за ним.

– Тащу я с собой раскладушку и постельное белье, темно, ничего не видно, – продолжала рассказывать Оксана, – захожу к вам в номер, и вдруг натыкаюсь на кого-то огромного и вонючего. Хорошо, что передо мной раскладушка. Я пихаю ее изо всех сил вперед, и нападающий скрючивается у меня под ногами. И что вы думаете?..

Оксана сделала эффектную паузу, за время которой успела поправить прическу и макияж.

– Что? – хором спросили мы у нее.

– На меня немедленно набрасывается еще один псих, который рвется к выходу, – захлопнув одолженную у Мариши пудреницу, произнесла Оксана. – Конечно, я возмутилась! Такое отношение к даме! Но раскладушка выручила меня и в этот раз. А потом события начали развиваться так быстро, что я с трудом могу припомнить, что именно делала. Но точно помню, что раскладушка куда-то делась, а нападающих оставалось еще значительно больше меня.

– Двое, – педантично отметила Мариша.

– И эти двое ненормальных явно пытались меня убить, – продолжала Оксана. – То, что они психи, было совершенно ясно, так как они обвиняли меня в том, что я умыкнула у них бронетранспортер и вообще спутала им все карты. Так и сказали! А я за всю свою жизнь ни у кого не угоняла ничего крупней велосипеда.

– Постойте-ка, – перебил ее один из парней, который пришел с Махмедом. – Я сегодня был в столице и слышал там про какой-то танк, который якобы пригнали в город две девчонки. – Может быть, они спутали тебя с одной из них?

– Как они могли меня с ними спутать, если девчонки живут в М.? – набросилась на него Оксана.

– А они как раз и не там живут, – возразил ей парень. – Они приезжие.

После его слов все почему-то уставились на нас и принялись пристально рассматривать, видимо, пытаясь определить, годимся ли мы на роль угонщиков бронетанковой техники.

– Да, – скромно потупившись, сказала Мариша. – Это были мы. Только бронетранспортер мы нашли на дороге. Грех было оставлять без присмотра такую отличную вещь. Сами виноваты, а на нас теперь пытаются свалить.

Окружающие молчали, но в их глазах читалось откровенное недоверие. У всех, кроме Оксаны. В ее взгляде промелькнуло уважение к нам.

– Ну и соседки мне достались! – с восторгом заключила она наконец. – С вами не соскучишься. Правда, Махмедик?

– Да-а, – протянул Махмед. – А где это произошло?

– Здесь недалеко, – пренебрежительно махнула я рукой. – Вышли прогуляться перед сном, смотрим – танк, а в нем никого. Дай, думаем, прокатимся.

Махмед разинул рот и в полном оцепенении уставился на меня.

– Где недалеко? – наконец выдавил он из себя. – Вы хоть понимаете, что означает появление танка в наших местах? Танк – это не игрушка, танк означает начало боевых действий. А вы даже не потрудились поставить меня в известность.

– А почему мы должны были ставить вас в известность? – вмешалась Мариша. – И где бы мы вас нашли, интересно знать, если у себя в домике вы не ночуете и у жены в городе тоже? Что, мы должны были на танке по всем ущельям рыскать? А может быть, вы были в таком месте, куда танку и не добраться, что мы должны были делать в таком случае?

Из всей Маришиной отповеди Махмед сделал только один вывод, а именно, что его обвиняют в супружеской измене. Он надулся и сквозь зубы заметил нам, чтобы мы не совались в его личную жизнь, а тратили больше времени на свою собственную. Мы так увлеклись, препираясь с Махмедом, что не заметили, как внимательно смотрит на нас Оксана.

– А кто стрелял? – наконец перебила она нас. – Кто из вас стрелял в бандитов?

Мариша скромно молчала, автомат она запихала под крыльцо сразу же после того, как стало ясно, что победа осталась за нами, а остальные только недоуменно пожимали плечами: у них из оружия были только кухонные ножи и водопроводный шланг, стрелять из которого было крайне затруднительно.

– Пошли поговорим с нашими задержанными, – предложил Махмед. – Надо же узнать, кого они намеревались убить.

Трое пленников лежали все на той же лужайке. Выглядели они сейчас значительно более мирно, чем четверть часа назад. Двое из них уже полностью пришли в себя, но отвечать на вопросы отказывались. Верней, не отказывались, они просто на них не отвечали.

– Ты неправильно с ними обращаешься, – заметила Оксана Махмеду. – Так они тебе ничего не скажут. Даша, будь добра, дай мне свой маникюрный наборчик. Он у тебя на полке над кроватью.

Мне было любопытно, как она собирается разговорить троих матерых бандитов с помощью маникюрных принадлежностей, и я без разговоров отправилась за требуемой вещью. Наборчика на полке не оказалось, по правде говоря, и самой полки на месте не было. Ее остатки валялись по всей комнате, а сам наборчик мне удалось обнаружить под шкафом для одежды. Кроме него, там валялась еще и пустая банка из-под тоника, из которой во все стороны торчали проволочки. Я мимоходом отметила странную конструкцию банки и поспешила к остальным.

– Что так долго? – недовольно спросила Оксана, получив из моих рук кожаный футляр.

– Долго пришлось искать, – пояснила я, пытаясь забыть о противной банке, которая никак не хотела исчезать у меня из головы. Чтобы отвлечься, я спросила: – А что ты собираешься делать с ним?

– Она пообещала этим парням, что будет отщипывать от их яиц по кусочку, для этого ей и понадобились маникюрные щипчики, – восторженно шепнула мне Мариша.

Еще бы! Не ее же набором будут это делать! А как мне потом пользоваться этими щипчиками? Да я к ним в жизни не прикоснусь. Пусть меня хоть на части режут. А ведь это мой любимый маникюрный набор, я его так ценила. Черт бы подрал эту Оксану, и как она умудрилась разнюхать, что и где у нас лежит? Оксана тем временем выбрала подходящие по размеру щипчики, многозначительно пощелкала ими в воздухе и, убедившись в их полной исправности, направилась к бандитам. Все четверо затаили дух. Трое бандитов по вполне понятной причине, а я по причине внезапно обострившегося чувства собственницы. Бандитов, явившихся пусть и за мной, собирались пытать моими щипчиками, а я должна была стоять и смотреть на это безобразие.

– Не смей это делать! – завопила я, когда Оксана почти вплотную приблизилась к бандитам. – Мы же цивилизованные люди, что про нас подумают окружающие? Отнесем пленников хотя бы в дом, их хоть видно не будет.