Держи хвост пистолетом - Калинина Дарья Александровна - Страница 26

Он, кажется, внял моим словам или просто сообразил, что вырваться из Маришиных рук ему не удастся, и затих.

– Лезь на крышу, через нее мы незаметно проникнем в дом, – распорядилась Мариша, подталкивая упирающегося Илью к груде камней, по которой запросто можно было вскарабкаться на пологую крышу.

Несмотря на проливной дождь, он стремительно вскарабкался наверх и, хотя домик был невысок, сразу же скрылся из наших глаз за пеленой дождя.

– Теперь полезу я, – решила Мариша, – потому что за этим придурком надо приглядывать, вдруг он там чего-нибудь натворит. А ты лезь сразу же за мной, не вздумай здесь остаться.

Когда я вскарабкалась на крышу, там уже царило оживление. Мариша схватила Илью и трясла его словно грушу.

– Что случилось? – вежливо поинтересовалась я.

– Этот недоумок боится высоты, – проинформировала меня раскочегарившаяся Мариша.

– Думаешь, таким образом он вылечится?

– Надо же что-то с ним делать, – ответила она, выпуская Илью из рук.

Оставшись без поддержки, он тут же свалился.

– Черт, – выругалась Мариша. – Не хватало еще, чтобы те, кто в доме, услышали нас.

Но либо люди, которые находились в доме, приняли шум падения Ильи за раскаты грома, либо им было ни до чего. Чуть дальше в крыше виднелась аккуратная дыра, проделанная с неизвестной мне целью, но она как нельзя лучше подходила для того, чтобы проникнуть в эту средневековую рухлядь. Илья идти с нами молча отказался, продолжая лежать на жесткой крыше под потоками дождя. Мы постояли немного над ним, посоветовали не валять дурака, но, так как мудрому совету он не внял, пришлось идти без него.

Дыра в крыше находилась как раз над выгребной ямой, и зловоние, которое из нее исходило, лишь отчасти уменьшалось из-за дождя.

– Какие антисанитарные условия! – возмутилась я. – Кто же располагает туалет прямо в доме, да еще при здешней жаре?

Но пока я возмущалась, Мариша уже начала спускаться вниз по тросу, который валялся на крыше, обвязав его вокруг какой-то скобы. Мне пришлось последовать за ней. Стараясь не дышать, мы спустились вниз и поскорей выскользнули через маленькую дверку. Внезапно я заметила некоторую скованность в движениях Мариши, она явно старалась не привлекать к нашим передвижениям ничьего внимания. С этой целью она кралась вдоль стены и даже не шмыгала носом. Зная ее наплевательское отношение к чужому покою, я всерьез встревожилась, заподозрив, что здесь кроется нечто большее, чем забота о покое окружающих. Так и оказалось. Мариша внезапно остановилась и, прижав палец ко рту, прошептала:

– Если хочешь выбраться отсюда живой, не вздумай шуметь.

У меня отвисла челюсть.

– Потому что здесь явно не чисто, – продолжала шептать она мне на ухо. – В соседней комнате собралась та еще компашка. Надо бы послушать, о чем они говорят, прежде чем докладывать, что мы тут. Пошли.

Мы прошли мимо заветной двери, из-за которой доносились голоса, и оказались в маленьком углублении, обильно затянутом паутиной. Одна из стен интересующей нас комнаты выходила в этот закуток, и в этой же стене не хватало одной доски. В образовавшуюся щель мы могли рассмотреть нескольких черноволосых мужчин, по виду напоминающих горцев, и одного цивилизованного дядьку, который явно чувствовал себя здесь не вполне в своей тарелке, но тем не менее он что-то горячо втолковывал остальным. Дядьку я определенно где-то уже видела, только не могла вспомнить где.

– Однако у него костюмчик сшит не в местном ателье, – завистливо прошептала мне на ухо Мариша. – А морда у него поперек себя шире, она мне напоминает те сытые рожи, что выступают по телевизору, каждый раз обещая населению все большее процветание. Что этому типу могло понадобиться в такой дыре?

– Предлагаю послушать, о чем спорят. Благо говорят они на русском, – сказала я.

– И речи быть не может! – завопил в это время холеный дядька из телевизора. – За такие деньги вы не найдете никого, кто бы помог вам. Вы хоть соображаете, чем я рискую, если все откроется?

– А кто говорит, что все откроется? – жизнерадостно возразил ему один из горцев, который изъяснялся почти без акцента. – Если мы будет держаться вместе, то ничего и никогда не откроется.

– Я не согласен, – продолжал сердиться сытый дядька. – Вы получаете оружие, без которого вам будет не так-то просто продолжить войну, и по цене, за которую вы больше нигде его не найдете, а в обмен вы предлагаете мне эту жалкую подачку, которая не составляет и десятой части сэкономленных денег.

– Но ты забываешь про освободившееся кресло, – напомнил ему еще один из горцев.

– Еще неизвестно, кого в него посадят, – недовольно буркнул дядька. – Вы мне в том, чтобы занять его, не помощники. Значит, придется действовать самому, вербовать себе сторонников, а для этого нужны деньги, и большие.

– Мы предлагаем тебе достаточно, – возразил ему третий из горцев.

– Меньше чем за пять я не согласен, – насупился дядька. – Трех мне не хватит даже на то, чтобы удержаться в случае чего на своем месте. А уж о том, чтобы получить повышение, и думать нечего. Если вы не согласны, то ищите себе другого партнера.

– Тебе прекрасно известно, что никого другого мы за этот короткий срок найти не сумеем, – злобно бросил ему самый молодой из участников беседы.

– Хватит! – решительно прервал его высокий мускулистый бородач, который до сих пор в разговоре не участвовал, а молча наблюдал за остальными.

Он единственный в комнате сидел ближе всех к нам. Поэтому у нас было время, чтобы хорошенько его рассмотреть и запомнить. Внешность у него была яркая, даже густая борода ничуть его не портила. И потом нос с благородной горбинкой, ровные зубы, гладкая кожа, да и вообще он был красивым мужиком. Кроме красоты, он еще явно обладал авторитетом среди собравшихся. Потому что, как только он скомандовал, все сразу же заткнулись и выжидательно уставились на него.

– Ты получишь свои деньги, – спокойно сказал он гладкому дядьке, не обращая внимания на поднявшийся ропот остальных. – Важней сегодня для нас быть вместе. Выгода сулит быть слишком большой, чтобы мы сейчас перессорились, словно паршивые собаки, и упустили ее.

Гладкий дядька порозовел от удовольствия и стал энергично причесывать свои коротенькие волосы, которые растрепались у него в пылу спора.

– Значит, договорились, – подытожил он. – Сегодня наш знакомый должен отправиться через горы по отмеченной красным цветом дороге. Ваши люди уже там?

– Они будут там, – кивком подтвердил самый молодой. – И ему будет обеспечен теплый прием. Все пройдет по высшему разряду. Нейтрализовать его охрану для моих ребят не проблема.

Гладкий дядька недовольно поморщился и заметил, что в таком серьезном деле нельзя быть слишком самоуверенным и страховаться надо от всех возможных случайностей. Молодой парень снова вспыхнул и потребовал, чтобы ему не указывали, как устраивать засады, что он устроил за свою жизнь больше засад, чем сменилось месяцев. И никогда еще у него не случалось проколов. Дядька на это весьма ехидным голосом возразил, что все в жизни когда-то случается в первый раз. Парень вспыхнул словно порох и попытался придушить дядьку, но так как между ними стоял стол, то его попытка не увенчалась успехом. А кругленький мужичок стремительно попрощался со всеми и еще быстрей удалился, так что на вторую попытку у парня уже не осталось времени.

– Ах, собака! – вопил парень вслед ушедшему. – Я до тебя доберусь.

Вопил он долго, и, должно быть, от волнения его заклинило, но он продолжал вопить по-русски, не позаботившись перейти на свой родной язык. Мы с Маришей были ему очень благодарны. Таким образом наш словарный запас существенно расширился. Наконец парню надоело голословно оскорблять своего недруга, и он переключился на своих товарищей.

– Ты хочешь этому трусу отдать наши деньги? – обратился он к бородатому красавцу, который явно тут был главным. – Он недостоин быть нашим соратником, он предатель, он предал своего нынешнего хозяина, значит, предаст и нас.