Призраки прошлого (ЛП) - Дархауэр Дж. М. - Страница 68

Уже ранний вечер. Регистрируюсь, не удосуживаясь использовать псевдоним. Я не поднимаюсь наверх, так как у меня нет багажа, поэтому просто сую ключ-карту в карман и ухожу на улицу.

Это Нью-Йорк. Ты можешь получить все, что хочешь. Но, тем не менее, я никогда не нахожу то, что ищу, из-за хаоса здесь. Занимает около часа найти зарядку для телефона. Также беру еды навынос и возвращаюсь в номер двадцать пять минут шестого.

Ставлю телефон на зарядку и съедаю половину сэндвича, когда экран загорается. Сразу приходит уйма уведомлений, издавая сигнал за сигналом.

И я вижу множество сообщение от Кеннеди.

Я на работе всего десять минут, а день уже кажется отвратительным.

Насколько человек будет плохим, если уволится, отработав два дня, а не две недели?

Ты можешь забрать Мэдди из сада? У меня двойная смена.

Брр, ты спишь?

Не бери в голову.

На хрен все.

Последнее приходит через два с половиной часа. «На хрен» от Кеннеди не приводит ни к чему хорошему.

Выбросив вторую половину сэндвича, так как пропал аппетит, печатаю ответ, потому что, вероятно, она думает, что я ее игнорирую.

Извини, кое-что произошло. Телефон разрядился, поэтому только сейчас получил твои сообщения. Все хорошо?

Сразу появляются точки, означающие, что она печатает ответ, но снова исчезают, снова и снова, гребные пять минут, прежде чем приходит сообщение.

Определенно «хорошо».

Она использует мои слова. Они говорят все, что мне нужно знать, но я все равно отвечаю, ее же фразой.

Никто не плакал и никто не побит?

Все хорошо.

Очевидно, что нет, поэтому я открываю FaceTime и набираю Кеннеди. Текстовые сообщения ничего не дают. Мне нужно смотреть на нее.

Она не отвечает сразу, проходит какое-то время, прежде чем ее лицо возникает на экране — она окружена подушками и одеялом.

— Ты в кровати? — спрашиваю, находясь в замешательстве. — Думал, у тебя двойная смена.

— Я уволилась.

— Оу, ничего себе.

— Да, — бормочет, уставившись на меня через экран. Даже в телефоне ее взгляд пронзительный. — Выглядит так, что я не одна в спальне.

— В номере отеля фактически.

— Выглядит роскошно. Что за повод?

— Был на приеме у врача, — поднимаю руку, чтобы она увидела запястье. — Больше никакого гипса.

— Рада за тебя, — отвечает, затихая, прежде чем добавить: — Знаю, что это звучит саркастично, но я не это имела в виду. Рада за тебя.

— Спасибо, — опускаю руку. — Так все в порядке?

— Все хорошо.

— Так не кажется.

Сейчас все кажется неловким, будто что-то вклинивается между нами и отталкивает Кеннеди от меня, в то время как я отчаянно пытаюсь найти способ приблизиться к ней.

— Просто один из этих дней, — говорит Кеннеди.

— Когда хочется выпить?

— Больше, как когда я ставлю все под вопрос.

— Дай догадаться. Ты уволилась с работы, пришла домой и обнаружила, что меня нет, что взбесило, потому что тебе не нравится идея зависеть от кого-то, и тем более от кого-то такого ненадежного?

— Довольно хорошее предположение.

— Я тоже так подумал.

— Думаю, нам стоит начать с малого. Сначала купить тебе кактус, и ты бы попробовал о нем позаботиться.

Смеюсь.

— Джек бы оценил. Он предлагал мне купить растение.

— Джек — твой наставник, верно?

— Верно.

— Вы познакомились на собраниях АА?

— Нет, я познакомился с ним в лечебнице. У нас были групповые занятия, и он всегда провоцировал меня и осуждал за осквернение окружающей среды. Мне было тяжело, после того, как вышел с реабилитации, и я отыскал его. Джек напоминает мне тебя.

Она выглядит удивленной.

— Меня?

— Да, он не церемонился со мной, как другие. Иногда мне все еще кажется, что я застрял в «Фултон Эйдж», окруженный фальшивыми улыбками, идеальными людьми с их идеальными гребаными жизнями. Но Джек не притворяется, как и ты.

— Мне нравится услышанное об этом парне. Он симпатичный?

— Он не твой тип.

— Откуда ты знаешь?

— Он совсем не похож на меня.

Кеннеди гримасничает.

— Кто сказал, что ты мне нравишься?

— Я сказал, — отвечаю. — А также твоя вагина, похоже, очень любит меня в последнее время.

Она закатывает глаза, отчего мне хочется рассмеяться.

— Кстати говоря, у нас когда-нибудь был секс по телефону?

Кеннеди пытается не улыбаться, но я вижу изумление в ее глазах.

— Я сейчас отключусь.

— Да ладно тебе. Потрогай себя для меня.

Экран становится черным.

Бросаю телефон на кровать. Не проходит и минуты, как он начинает звонить, и я улыбаюсь.

Может, она изменила мнение.

Может, просто не хочет, чтобы я видел.

Беру телефон, чтобы ответить, но замираю при виде имени. Серена.

Я почти ответил, не глядя.

Медля, отклоняю вызов.

Провожу пальцами по краю телефона, какое-то беспокойство пробуждается во мне, но я отталкиваю его. Я все еще ничего не слышал от Клиффа. Будет долгий вечерок.

Открываю текстовые сообщения и пишу Кеннеди.

Скажи Мэдисон, что я люблю ее, и что желаю ей сладких снов. Вряд ли вернусь до того, как она ляжет спать.

Ответ приходит через минуту-две.

Она говорит, что тоже тебя любит.

Улыбаюсь, когда ниже загораются еще точки, извещающие, что она печатает снова.

Виновата. Она сказала, что любит тебя больше, чем пугающую картонную версию тебя в ее спальне. (Она заставила меня ее установить)

И еще одно.

Мэдди говорит, что этот Бризо НЕ пугающий, и это я его назвала так, а не она. Она любит фигуру.

И еще.

Но не так сильно, как любит тебя.

Смеясь, отвечаю.

Рад слышать.

Так, ты вернешься сегодня вечером?

Буду поздно, но приеду.

Кеннеди отвечает простым смайликом.

:)

Я сомневаюсь, прежде чем напечатать:

Я люблю тебя, Кей. Надеюсь, ты веришь в это.

Ничего не приходит в течение пары минут. Пялюсь на экран в тишине. Как только собираюсь сдаться, приходит ответ.

Верю.

***

БАХ. БАХ. БАХ.

Вздрогнув, сажусь в постели, когда стук в дверь звенит в моих ушах. Затуманенными глазами осматриваю номер отеля, погруженный в лунный свет. Требуется какое-то время вспомнить, где я нахожусь, и осознать, что кто-то тарабанит в дверь.

Пошатываясь, встаю, практически сваливая проклятую прикроватную лампу, когда пытаюсь включить свет. В результате сдаюсь и перемещаюсь в темноте. Стук не прекращается, пока я не достигаю двери.

Смотрю в глазок.

Клифф.

Распахиваю дверь, но хмурюсь, разглядывая его.

— Как ты узнал, в каком я номере?

— Спросил на ресепшен.

— И они тебе сказали?

— Да.

— Невероятно, — бормочу, когда он входит.

— Невероятно то, что ты использовал свое настоящее имя при регистрации, — парирует он, включая лампу, с которой я не мог разобраться. — Мне пришлось использовать полдюжины твоих псевдонимов, но в итоге это оказался Джонатан Каннингем.