Призраки прошлого (ЛП) - Дархауэр Дж. М. - Страница 66

— Я не страдаю, — снова заявляю. — Твое нахождение здесь не причиняет мне боль. Ты не причиняешь нам боль, будучи отцом. Единственное, что ты портишь, свой имидж.

— Мне плевать на мой имидж.

Но это не так. У него уже давно есть определенный образ.

— У Джонни Каннинга нет семьи, так же как нет девушки, — говорю. — У Джонни Каннинга есть известные актрисы и модели, которые могут или не могут стать его женой. Джонни Каннинг не проводит время в маленьких городках и не ходит на детсадовский спектакли, где какая-то маленькая девочка будет притворяться снежинкой. Для Джонни Каннинга имеет значение только кокаин.

Он ничего не говорит, уставившись в пол.

— Может, ты этого не замечаешь, потому что привык. Может, потому что слишком близок ко всей этой жизни, но с моего места это очевидно. Вы двое разных людей. У тебя две разные жизни. Я поделюсь своей историей с одним из них. И пока ты не решишь, кто ты на самом деле, и кем хочешь быть, ничего не изменится.

— Я не хочу продолжать причинять тебе боль, — шепчет. — Я никогда не хотел делать тебе больно.

— Знаю, — толкаю парня на кровать, чтобы забраться на его колени. Обхватываю руками лицо, когда говорю:

— Я знаю, Джонатан. Ты всегда хотел доставить мне удовольствие.

— Потому что я люблю тебя, — говорит он.

— Больше, чем виски? — спрашиваю.

— Больше, чем виски, — соглашается. — Больше, чем кокаин.

— Больше, чем моделей и актрис?

— Большую часть времени они мне даже не нравятся. Но тебя я люблю. Клянусь, черт побери, я люблю тебя со своего восемнадцатого дня рождения, когда мы сидели на диване твоих родителей и смотрели по телевизору, как я играю мертвого ребенка.

— Моя любимая твоя роль, — шепчу, целуя его. — Ты все еще должен мне автограф, мертвый ребенок из «Закон и порядок».

24 глава

Джонатан

— Поторопись, милая! — кричит Кеннеди от входной двери, глядя на часы. — Время выходить! Мне нужно на работу.

— Я отведу ее, — предлагаю. — Если хочешь.

— Ты не должен.

Подходит Мэдди, волоча за собой рюкзак.

— Я хочу, чтобы папочка отвел меня в сад снова. Пожалуйста!

Кеннеди моргает пару раз, прежде чем бормочет:

— Или, может, должен.

— Никаких проблем, — отвечаю.

Кеннеди вздыхает смиренно, прежде чем Мэдисон берет меня за руку.

— Ты все взяла?

Дочка кивает.

— Угу.

— Сегодня вторник, — говорит Кеннеди. — Ты взяла что-нибудь на «Покажи и расскажи»?

Еще один кивок.

— Угу.

— Бризо, — предполагает Кеннеди.

Улыбка на это раз.

— Угу.

— Конечно, — бормочет ее мама, наклонившись, чтобы поцеловать Мэдди в лобик.

— Хорошего дня. Люблю тебя.

— Люблю, мамочка, — отвечает Мэдисон. — Больше, чем «Покажи и расскажи».

— Больше, чем сожженные хот-доги твоего отца, — говорит Кеннеди игриво, выпрямляясь. Затем целует меня, задерживаясь у моих губ и с улыбкой шепча: — Увидимся после работы.

Затем уходит за дверь, и Мэдди тянет меня за руку.

— Пойдем, папочка. Время выходить в сад.

Нужно обладать ловкостью, чтобы отвести ребенка в детский сад утром. Напротив здания припаркована машина копов, также они будут перед детским садом. Но между ними надо пройти хоть и небольшое, но расстояние, а в нашей ситуации, это как гребаная игра в Джуманджи.

Бросайте кубик и надейтесь, что откуда ни возьмись не выскочат дикие животные.

Вчера нам повезло, но сегодня не очень. В квартале от школы кто-то зовет меня по имени и бежит к нам, пытаясь заставить остановиться.

Игнорирую его и продолжаю идти.

— Папа, этот мужчина говорит с тобой, — произносит Мэдди.

— Знаю, — отвечаю. — Притворись, что он не здесь.

— Как будто он невидимка? — спрашивает. — Как Бризо?

— Именно так, — отвечаю. — Неважно, что он говорит или делает, веди себя так, будто ничего нет.

— Я могу, — кивает Мэдди. — И раз я теперь снежинка, у меня даже нет ушек. Я ничего не слышу.

— Умница!

Парень пытается. Почти выпрыгивает из штанов.

Больше чем один раз я хочу вспылить и ударить его за то, что он произносит своим грязным ртом прямо перед моей дочерью. Ты снова пьешь? Все еще нюхаешь? Почему напал на репортера? Ты зол, что мир узнал твой маленький грязный секрет? Милый ребенок, почему ты пытаешься ее спрятать? Ты стыдишься ее матери или что-то подобное?

Останавливаюсь перед садом и говорю Мэдисон:

— Иди внутрь.

Пытаюсь выпустить ее руку, но она не дает, крепче сжимая, и тянет меня за собой:

— Нет, ты тоже должен зайти.

— Я должен зайти внутрь?

— Да.

— Зачем?

— Потому что, — отвечает Мэдди, потянув изо всех сил, чтобы я сдвинулся с места. Соглашаюсь следовать за ней, позволяя вести меня в класс.

— Разве я не должен расписаться о присутствии или что-то подобное? — спрашиваю. — Показать документы? Они же не разрешают взрослым просто так разгуливать по коридору?

— Не знаю, — отвечает, пожав плечом.

— Ну, это все проясняет...

Мэдди заводит меня в классную комнату, останавливаясь в проходе.

— Та-да!

Смотрю на нее в замешательстве, когда все присутствующие смотрят на нас.

— Это урок профориентации?

— Нет, глупыш, — поясняет. — «Покажи и расскажи».

— Что?

— Мы можем приносить любимые вещи, чтобы показать друг другу, — объясняет мне Мэдди принцип «Покажи и расскажи», как будто думает, что я не понимаю. — Но ничего дорогого, потому что могут украсть, но я за тебя ничего не платила.

— Ты привела меня на «Покажи и расскажи»? — спрашиваю недоверчиво. — Я думал, ты понесешь Бризо.

Как только произношу эти слова, меня осеняет.

Она привела меня в качестве Бризо.

— Ага, — подтверждает Мэдди. — Миссис Эплтон, можно мне начать наше занятие «Покажи и расскажи» сейчас? Потому что я не могу держать его в рюкзаке до обеда.

Кажется, учительница понятия не имеет, что сказать, поэтому просто машет рукой, давая разрешение. Звенит звонок, и Мэдисон толкает меня в центр комнаты.

— Это мой папочка, но он не просто мой папа. Также он Бризо. Настоящий Бризо!

Раздаются ахи и охи, но мальчонка за последней партой хмурится.

— Он не похож на Бризо.

— Это он, — говорит Мэдди, прежде чем смотрит на меня. — Правда, папочка?

Поговорим о неловком.

— Правда.

Учительница прочищает горло.

— Вопросы можно будет задать после, ребята. В процессе презентации — нет.

Смотрю на женщину недоверчиво.

— Вопросы?

Она кивает, слегка удивленная.

— Во-первых, у меня появился мой папочка... Я не знаю когда, — начинает Мэдди, хмурясь, пока думает об этом. Полагаю, я не вписываюсь в формат. — Когда я была младенцем, думаю, но не знала о нем до того, как мне исполнилось пять. И, эм, думаю, моя мама подарила мне его.

Учительница очень сильно старается не рассмеяться.

— Во-вторых, он был создан его мамой и папой, но я их не знаю, — продолжает Мэдисон. — И, в-третьих, он мой любимый, потому что он мой папочка. И потому что он Бризо. Поэтому спасибо за внимание и можете поднять руки, если есть вопросы.

Поднимается слишком много рук, в том числе и помощницы воспитателя в углу комнаты. Мэдисон сияет, излучая радость от того, что находится в центре внимания.

— Можно мне стул? У меня такое чувство, что я задержусь у вас.

После того как усаживаю свою задницу, сыпятся вопросы. Бризо, правда, реальный? Он может стать невидимым? Когда он стал Бризо? Почему он не похож на него? Мэдисон изо всех сил отвечает на них, но иногда я встреваю, чтобы уточнить, что на самом деле я не супергерой.

— Но ты настоящий супергерой? — спрашивает мальчонка.

Мэдисон смотрит на меня выжидающе, уступая мне право ответить, но я не знаю, что сказать. Не собираюсь разбивать фантазии в полной комнате детсадовцев. За мной и так следят папарацци, не хватает еще разгневанных мамаш.