Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Коваль Юрий Иосифович - Суер Суер

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Суер - Коваль Юрий Иосифович - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

- Оттягивает! Оттягивает! - ворковали они.

- Неужели это так? - говорил Суер. - Неужели стоит только раздеться и тебе выдают пиво и воблу? Ни в одной стране мира я не встречал такого обычая. Иногда я задумываюсь, а не пора ли и мне на воблу?

- И на пиво, сэр, - пискнул Кацман. Мы оглянулись и увидели, что лоцман сидит в шлюпке абсолютно голый. Он дрогнул под взглядом капитана, и синяя русалка, выколотая на его груди, нырнула под мышку.

- Ладно, раздевайтесь, хлопцы, - сказал капитан. - Мы еще не едали воблы на отдаленных берегах.

И он снял свой капитанский френч.

Мы с Пахомычем не стали жеманиться, скинули жилеты и обнажили свои татуировки.

Шлюпка пристала к берегу. Тут же к нам подскочили Хренов и Семенов и выдали каждому по кружке пива и по хорошей вобле. Славно провяленная, она пахла солью и свободой.

- Пиво в тень! - приказал капитан. - Вначале войдем в неведомое сооружение. Все по порядку.

Мы прикрыли свои кружки воблой и поставили в тенек, а рачительный Пахомыч накрыл все это дело лопушком. На ближайшем неведомом сооружении висела вывеска:

ВОРОНЦОВСКИЕ БАНИ

- Что за оказия? - удивился Суер. - Воронцовские бани в Москве, как раз у Ново-Спасского монастыря.

- И здесь тоже, сэр! - вскричал Хренов.

- Здесь и Семеновские есть! - добавил Семенов. - А в Москве Семеновские ликвидировали!

Тут из Воронцовских бань выскочил сизорожий господин и крикнул:

- Скорее! Скорее! Я только что кинул!

И мы ворвались в предбанник, а оттуда прямо в парилку.

Чудовищный жар охватил наши татуировки.

С лоцмана ринул такой поток пота, что я невольно вспомнил о течении Ксиво-пиво. Удивительно было, что наш слабовольный лоцман сумел произвести такое мощное явление природы.

- Что же это? - шептал он. - Неужто это остров неподдельного счастья?

Да, это было так. Счастье полное, чистое, никакой подделки. Жители острова парились и мылись с утра и до вечера. Мыло и веники березовые им выдавались бесплатно, а за пиво и воблу они должны были только радостно скакать.

Весь день мы парились и мылись, скакали за пиво и прятали его под лопушки, и доставали, доставали, поверьте, из лопушков, и обгладывали воблью головку, и прыгали в океан. Пахомыч до того напарился, что смыл почти все свои татуировки, кроме, конечно, надписи: "Помни заветы матери". А надпись: "Нет в жизни счастья" он смыл бесповоротно. Счастье было! Вот оно было! Прямо перед нами!

В тот день мы побывали в Тетеринских, Можайских, Богородских, Донских, Дангауэровских, Хлебниковских, Оружейных, Кадашевских банях и, конечно, в Сандунах. Оказалось, что на острове имеются все московские бани *.

- Откуда такое богатство? - удивлялся Суер.

- Эмигранты повывезли, - ответствовали островитяне. К вечеру на берегу запылали костры и, раскачиваясь в лад, островитяне запели песню, необходимую для их организма:

В нашей жизни и темной и странной

Все ж имеется светлая грань.

Это с веником в день постоянный

Посещенье общественных бань.

Что вода для простою народа?

Это просто простая вода.

Братства банного дух и свобода

Нас всегда привлекали сюда.

В Тетеринские,

Воронцовские,

Донские,

Ямские,

Машковские,

Измайловские,

Селезневские,

Центральные

И Сандуны.

А Семеновские ликвидировали,

А Мироновские модернизировали,

Краснопресненские передислоцировали.

Доброслободские закрыли на ремонт.

Было много тяжелого, было,

Но и было всегда у меня:

Дуб, береза, мочало и мыло.

Пиво, вобла, массаж, простыня.

Тело - голое! Сердце - открытое!

Грудь - горячая! Хочется жить!

В наших банях Россия немытая

Омовенье спешит совершить!

Они пели и плакали, вспоминая далекую Россию.

- Мы-то отмылись, - всхлипывали некоторые, - а Россия...

Я и сам напелся и наплакался и задремал на плече капитана. Задремывая, я думал, что на этом острове можно бы остаться на всю жизнь.

- Бежим! - шепнул мне вдруг капитан. - Бежим, иначе нам не открыть больше ни одного острова. Мы здесь погибнем. Лучше ходить немытым, чем прокиснуть в глубоком наслажденьи.

И мы растолкали наших спящих сопарильщиков, кое-как приодели их, затолкали в шлюпку и покинули остров неподдельного счастья, о чем впоследствии множество раз сожалели.

Глава XVII Мудрость капитана

Только уже ночью, подплывая к "Лавру", мы обнаружили, что, кроме мичмана, прихватили с собой случайно еще одного Хренова. Ложного.

Это Пахомыч расстарался в темноте.

- Не понимаю, старпом, - досадовал Суер, - на кой хрен нам на "Лавре" два Хренова? Я и одним сыт по горло.

- Не знаю, кэп, - оправдывался Пахомыч. - Орут все: "Хренов, Хренов" ну я и перепутал, прихватил лишнего.

- А лишнего Семенова вы не прихватили?

- Надо пересчитаться, - растерянно отвечал старпом. Стали считать Семеновых, которых, слава Богу, оказалось один.

- А вдруг это не наш Семенов? - тревожился капитан. - Потрясите его.

Мы потрясли подозреваемого. Он мычал и хватался за какие-то пассатижи.

- Наш, - успокоился капитан.

- Что же делать с лишним Хреновым, сэр? - спрашивал старпом. Прикажете выбросить?

- Очень уж негуманно, - морщился Суер, - здесь полно акул. К тому же неизвестно, какой Хренов лучше: наш или ложный?

Оба Хренова сидели на банке, тесно прижавшись друг к другу.

Они посинели и дрожали, а наш посинел особенно. Мне стало жалко Хреновых, и я сказал: - Оставим обоих, кэп. Вон они какие синенькие.

- Ну нет, - ответил Суер, - "Лавр Георгиевич" этого не потерпит.

- Тогда возьмем того, что посинел сильнее.

Наш Хренов приободрился, а ложный напрягся и вдруг посинел сильнее нашего. Тут и наш Хренов стал синеть изо всех сил, но ложного не пересинил.

Это неожиданно понравилось капитану.

- Зачем нам такой синий Хренов? - рассуждал он. - Нам хватит и нашего, слабосинего.

- Капитан! - взмолился ложный Хренов. - Пожалейте меня! Возьмите на борт. Хотите, я покраснею?

- А позеленеть можете?

- Могу что угодно: краснеть, синеть, зеленеть, желтеть, белеть, сереть и чернеть.

- Ну тогда ты, парень, не пропадешь, - сказал капитан и одним махом выкинул за борт неправильного Хренова.