Мир иллюзий - Диксон Гордон Руперт - Страница 24

- Послушайте, - сказал он.

- Да? - любезно отозвался Эль Хоска. К тому времени они уже добрались до городских окраин и ступили на вымощенным пластиком тротуар.

- Вы считаете себя человеком непредубежденым, не так ли? предположил Фелиз.

Эль Хоска снова улыбнулся.

- Непредубежденость является одним из самых важных элементов нашей культуры, - ответил он.

- И при случае вы смогли бы признать право на существование за некой теорией, полностью опровергающей вашу традиционную систему верований?

- Ну разумеется, мальчик мой.

- Тогда крепитесь, - сказал Фелиз. - Помните тех ваших прежних политические оппонентов? Так вот, они не вымерли. Все это время они жили рядом с вами, действуя теми же методами, что и вы, и также приучая своих детей не видеть ваш народ.

Эль Хоска не рассмеялся в ответ на это, но и взволнованным он также не казался. На его старческом худощавом лице застыло выражение вселенской скорби.

- Значит, - вздохнул он, - и ты туда же. Скажи честно, - он взял Фелиза за рукав. - Скажи... ты ведь тоже видел людей в странных черных одеждах, не так ли?

- И не только видел. Не говоря уж о том...

- Хватит, перестань, не нужно приукрашивать легенду новыми подробностями, - мягко прервал его мэр. - К сожалению, у моих людей подобные галлюцинации возникают сплошь и рядом. До сих пор очень многие обращаются ко мне, ища избавления от этих навязчивых видений. Некоторым из них я могу помочь. Другие же, подобно бедняжке Каи Мири... - Он снова вздохнул. - Я могу сказать им лишь то же самое, что сейчас говорю тебе. Галлюцинации являются результатом расового комплекса вины за то, что много лет назад наши предки столь немилосердным образом обошлись с другим народом, обрекая его на страдания.

- Но, - возразил было Фелиз, но Эль Хоска упреждающе поднял руку.

- Я могу понять, что тебе они кажутся вполне реальными.

- Ах, все-таки можете?

- Конечно. И убежден, что досаждают они тебе ничуть не меньше, чем если бы они были настоящими, живыми людьми.

- Пожалуйста, не могли бы вы повторить это еще раз, - мрачно сказал Фелиз.

- Разумеется. Я не хочу, чтобы ты подумал, будто бы я ничего не понимаю. Я охотно верю, что они досаждают тебе не меньше, чем настоящие люди.

- Спасибо.

- Но уж я-то знаю, что они совсем не настоящие. На самом же деле они являются чистейшим плодом твоего воображения. И повинны в этом твое уязвленое самолюбие и подсознание. На самом же деле - и уж можешь мне поверить, я много повидал на своем веку и знаю толк в подобных вещах - тебе даже нравятся те неудобства, которые они тебе причиняют. Именно поэтому ты и создаешь себе эти образы.

- Чушь, - отмахнулся Фелиз.

- Поэтому когда я говорю, что все понимаю, не нужно воспринимать это, как невежественное сострадание к тем неудобствам, которые там сам себе создаешь. С моей стороны было бы высшей степени неразумно испытывать жалость к человеку, который на самом деле забавляется столь нелепым образом - и к тому же еще кичится слабостью своего духа. Ты даже представить себе не можешь, как далеко может завести человека подобная привычка идти на поводу у собственных иллюзий.

- Ну, я даже не знаю, что сказать, - проговорил Фелиз.

- Зато я знаю, - продолжал Эль Хоска. - Однажды ко мне пришел человек, который верил - обрати внимание, искренне верил - что его случайно подстрелил один из этих воображаемых фантомов.

- Просто невероятно!

- И тем не менее, это так. Причем, иллюзия была столь сильна, что у него на теле даже появилась сильно кровоточащая огнестрельная рана. Собрав последние силы, он пришел ко мне за помощью. Разумеется, я сделал для него все, что мог - все признаки истерического состояния были на лицо прибегнув к немедленно гипнотерапии; однако, кровотечение не прекращалось, а затем он вдруг побледнел и умер.

- До самого конца не желал расставаться со своей иллюзией? - уточнил Фелиз.

- Да. Этот человек, - проговорил Эль Хоска срывающимся от охвативших его переживаний голосом, - был психологическим уродом!

Еще какое-то время они шли молча, и каждый был явно погружен в собственные невеселые раздумья. Площадь же была уже совсем близко.

- Так что ты должен понимать, - торопливо заговорил Эль Хоска, почему для нас крайне важно, чтобы ты остался здесь. А наличие у тебя галлюцинаций лишний раз подтверждает мою правоту. Я предвидел это.

- Что вы предвидели? - Фелиз с подозрением посмотрел на него.

Эль Хоска вздохнул.

- Сам ты никогда не обратил бы на это внимания, - сказал он. - Но несмотря на ярко выраженные... э-э-э... различия в телосложении, ты обнаруживаешь удивительное сходство с некоторыми из наших людей. Особенно твои черты лица... я, конечно, не знаю точно, с чем это связано, но почти не сомневаюсь, что между нами и тобой существует некая форма родства.

- На кой черт мне сдались такие родственнички, - пробормотал Фелиз себе под нос.

- А если так, то мы несем обязательства друг перед другом. Буду откровенен с тобой... - Мэр остановился и к своему удивлению Фелиз увидел, что в глазах у старика стоят слезы. - Последнее время дела у нас идут не очень хорошо. Мне стыдно признаться в этом, но в моем подчинении осталось всего лишь два человека, которые соглашаются выполнять необходимую работу по обслуживанию комплекса штамповки одежды из пластика - это единственный механизм, без которого мы не можем обойтись. И лишь немногие согласны собирать орехи и ягоды не только для себя и своих детей, но и для других членов общества, вероломно нарушая заповедь о том, что все должно делиться на всех.

- Ну вообще-то, при таком положении вещей..., - смущенно заговорил Фелиз.

- Пожалуйста, позволь мне закончить, - сказал Эль Хоска, касаясь руки Фелиза. - Я старый человек, жить мне осталось не так уж много, и что, скажи на милость, станется с этими людьми после того, когда меня не станет? Складывается такое ощущение, будто у нас чего-то не хватает. Понятия не имею, в чем тут дело. Вот уже много лет я анализирую факты нашего существования, и за все это время так и не смог установить, что же нам мешает. Наша жизнь здесь идеальна. Каждому члену общества созданы все условия для самовыражения. Природные богатства неисчерпаемы. По идее мы должны бы жить и процветать. Вместо этого наш народ хиреет и вымирает. Все должны быть счастливы, но на деле мы подавлены и недовольны жизнью. Кто-то должен исправить это упущение, найти то, что проглядел я, и спасти мой народ.