Короли комедии - Гликерия Богданова-Чеснокова - Капков Сергей - Страница 6

Гликерия Васильевна очень часто отказывалась от съемок. Когда в ее жизни появилось кино, она уже тяжело болела. Выезжать куда-то из Ленинграда актриса не могла, а на студию приходила если только ради эпизода. Когда звонила старинная подруга Надежда Кошеверова, Гликерия Васильевна сразу начинала сватать ей подруг:

- Возьми Лизку Уварову! Она сейчас не снимается, ей тяжело, одиноко...

- Уварову я уже пригласила на другую роль. Мне нужна ты!

- Тогда Таню Пельтцер позови, она тоже темпераментная.

- Лика, ну появись хотя бы в эпизоде! Потряси носом!

- Опять этот нос!..

Иногда Гликерия Васильевна сдавалась и баловала зрителей своими мимолетными появлениями. Как в случае с фильмом "Звезда экрана", снятом по оперетте Андрея Эшпая "Нет меня счастливее". В сценическом варианте Богданова-Чеснокова играла Даму с собачкой, на эту же роль ее пригласили и в кино. Но съемки проходили в Ялте, что Гликерию Васильевну совершенно не устраивало. "Если не вы, то никто не будет играть эту роль!" - заявил постановщик Владимир Гориккер и пообещал, что озвучивать

ее будет другая актриса, а фонограмму песни Богдановой-Чесноковой уже взяли из фондов радио. "Но в кино же все работают еле-еле! - сетовала Гликерия Васильевна. - Сначала ждут солнца, потом ждут, когда дядя Вася выйдет из запоя, потом ломается камера. А актриса готова! Актриса вышла снимайте!"

На переговоры отправился Михаил Пуговкин и вернулся с победой. Специально для Богдановой-Чесноковой забронировали одноместное купе с туалетом и умывальником, а на съемках ей ни минуты не пришлось ждать ни оператора, ни "дядю Васю". Вся группа подстраивалась под нее.

Это не были капризы, это было медленное увядание. С 50-х годов операции следовали одна за другой.

"У вас не желудок, а завод по переработке камней, - говорили врачи. Если бы вы поменьше двигались, было бы намного лучше. И уж тем более вам противопоказаны любые танцы!"

"А что я буду делать на сцене? Люди пришли смотреть на Богданову-Чеснокову, а я выйду, посижу, пошучу и уйду?"

Ей можно было питаться только морковкой, а она обожала кремовый рожок. Гликерия Васильевна покупала его у "Елисеева" на Невском проспекте украдкой от врача, опекавшего ее. Елена Сергеевна Васмут была дочерью знаменитого петербургского доктора, лечившего всю семью Богдановых. Он умер в блокаду, и с тех пор Елена Сергеевна сроднилась с такой же одинокой Гликерией Васильевной. Когда здоровье актрисы стало ухудшаться катастрофически, Елена Сергеевна взяла всю заботу о ней на себя - готовила диетическое питание, очищала организм, делала уколы, хлопотала по хозяйству. Она подарила Богдановой-Чесноковой еще почти тридцать лет жизни.

Между тем актрису мучили ужасные боли, камни разрывали все внутренности. После очередной операции Гликерия Васильевна складывала их в коробочки из-под леденцов и показывала близким. По городу пошел слух, что Богданова-Чеснокова умирает.

В 1970 году она упала на сцене, и ее увезли на "Скорой" прямо на операционный стол. Великий хирург Алехин совершил чудо. Он удалил остатки желудка, заменив его на искусственный. Эта операция стала вторым рождением для Гликерии Васильевны. Но теперь ей надо было питаться по часам, и специально для этого в спектакли вводили мизансцены с продуктами. Актриса доставала из кармана апельсин и тихонечко его чистила в углу сцены. И действие останавливалось - зрители смотрели только на нее и начинали хохотать в предвкушении какой-нибудь умопомрачительной репризы. Партнеры терялись. А Богданова-Чеснокова всего лишь чистила апельсин...

Когда Гликерия Васильевна выписывалась из больницы, то попросила всех соседей по палате подойти к окну. А на улице, на глазах у всех, сделала шикарный батман. И это было для нее - для актрисы, и для них - безнадежно больных, символом жизни

В том же году ей, наконец, присвоили звание народной артистки, хотя городские чиновники ворчали, что "она уже не перспективна". Из-за подобных слухов многие ходили на Богданову-Чеснокову, как в последний раз.

Сама же она сплетни ненавидела. Категорически отказывалась обсуждать любые слухи.

* * *

"Позвонила мне тут одна наша актриса и с возмущением говорит:

- Гликерия Васильевна, вы знаете, что Романов (в 70-е годы первый секретарь Ленинградского обкома КПСС.- Авт.) устроил свадьбу своей дочери в Зимнем дворце и побил всю царскую посуду?!

А мне это так интересно слушать! Я ей:

- Милочка, не может этого быть!

- Почему?

- Да потому что он коммунист!

Та сразу трубку - бах! Перепугалась. Ну не хотела я на эту тему говорить, и все".

* * *

Внук Юрий пытался научить ее реагировать на подлости окружающих, твердил, что вещи надо называть своими именами... "Зачем тебе это нужно? То, что он дурак, его не исправишь. Его мама таким родила, его советская власть не перевоспитала. Что ты будешь с ним мучиться?"

Юрий появился в ее жизни в середине 60-х. Он воспитывался в семье Васильчиковых и долго не подозревал, кто его настоящая бабушка. Узнал случайно. И написал письмо от имени поклонника. В конверт вложил фотографию, на которой он сидел на коленях у деда. Подпись гласила: народный артист СССР Д.Ф.Васильчиков с внуком Юрой Правиковым.

А потом он оставил семью и предстал пред очами Гликерии Васильевны.

"Как? Митин внук?!"

В Юрии для нее сошлось все: и Митя (как кровный дед), и Сеня (такой же субтильный и ироничный), и рано утраченная любовь, и так и не создавшаяся семья. Они разговаривали часами, гуляли по городу, ходили в гости. Слухов о молодом любовнике Богдановой-Чесноковой моментально распространились по всему городу. А Гликерия Васильевна и не опровергала их: пусть болтают что угодно. Она никому ничего не скажет. Теперь у нее есть человек, которому она открыла все свои тайны и рассказала всю свою жизнь...

"Три бриллианта на моем обручальном кольце - это три слезы. Три моих духовных мужа: Митя, Сеня... и ты"... Духовное супружество было высшим критерием отношений для нее.

Юрий прожил у Гликерии Васильевны четыре года. Надо было возвращаться в Москву, где его ждала работа, нереализованные проекты. К тому же Елена Сергеевна провела с ним воспитательную беседу: "Бабка слишком к тебе привязалась. Нельзя ее волновать в таком возрасте..."