Золотая лихорадка (СИ) - Иторр Кайл - Страница 60

Иных возражений у Чака Мортона не находится, и парни тут же пристраивают "наградные" автоматы в парадное положение поперек груди. Правильно. Новый этап "бурных аплодисментов", в которых купаются оба.

Когда награжденные спускаются обратно в толпу, шериф продолжает проливаться златым дождем.

– Теперь к вопросу остального имущества "фениев". Трофеи с бандитов, а именно, их оружие, багаж, транспорт и прочее движимое имущество, по праву принадлежат победителям, вот только победителей у нас несколько. Чтобы упростить имущественные споры, все трофеи выкупает округ Аламо, звонкую монету делить проще. Возражений нет?

В принципе у "железнобоких" могло возникнуть на сей счет другое мнение, все-таки основную часть трофеев они могли счесть своими законными еще до встречи с минитменами, а жаба – зверь такой, трудноудушаемый. Но Мерсье, очевидно, перед собранием успел шепнуть Мастерсону пару слов, а может, тот и сам сообразил; во всяком случае, шерифу никто не возражает.

– Общая сумма, согласно совместной оценке наших экспертов, составляет шестьдесят три тысячи экю...

– От имени Патрульной службы Ордена добавляю по тысяче экю за каждого из бандитов Фрисби, – включается в раздачу слонов лейтенант Мерсье. – Итого семьдесят пять.

– Пусть так, – кивает шериф. – Джейд, давайте поднимайтесь сюда, будете отвечать за весь ваш автобус. И вы, Мастерсон, прошу. Распределите сами, кто сколько заслужил.

Мастерсон отзывается из толпы.

– Вместо меня пусть Марк идет, он с цифирью лучше разбирается.

– Не возражаю.

Рядом с Мерфи встают Джейд Овертон и Марк Шони – высокий, чернявый и длинноносый. Список "участников события" у шерифа, разумеется, загодя подготовлен; спорят Шони и Овертон тихо и недолго, Мерфи готов в любой момент вмешаться арбитром, но даже и этого не нужно.

– Сделано, Билл, – информирует Овертон.

– Ну так зачитывайте.

– Двадцать процентов в пользу округа Аламо на богоугодные дела. – Хм, солидно, массаракш, вдвое против церковной десятины... ну да ладно, Овертоны как аборигены местные порядки лучше знают, не буду встревать. – Сорок процентов получают "Железнобокие", которые разделались с основным составом банды; тридцать – пассажиры автобуса и примкнувшие к ним, за то, что их общими действиями банда оказалась разделена. Остаток в качестве моральной компенсации за пережитое отходит спасенным из конвоя Фрисби.

Ну и что имею с гуся лично я? "Пассажиры и примкнувшие", в которых включен я, это одиннадцать душ, то есть моя доля – одиннадцатая часть от тридцати процентов с семидесяти пяти тысяч. Если мысленный калькулятор не врет, это выходит две тысячи экю, ну и еще чуток некруглой мелочи. На состояние не тянет, однако бонус вполне приятный.

– Прекрасно, чеки всем вам сейчас подпишут, – соглашается шериф. – Еще от имени округа Аламо к "Железнобоким" имеется просьба – доведете конвой до Корпус-Кристи, хорошо? За "фениев" вы, конечно, не в ответе, но если есть возможность выдержать общее расписание транспортных колонн...

Да, такое в плане предусматривалось. Сообщил ли Мерсье Мастерсону – не знаю, однако тот без раздумий отвечает:

– Доведем, конечно. Только выход будет уже завтра, людям нужен отдых, а технике профилактика.

– Разумеется, тем более что и чеки помечены завтрашним числом, банк сегодня закрыт. Что ж, дамы и господа, на этом, можно сказать, у меня все...

– Есть еще кое-что, шериф, – неожиданно сообщает Джейд Овертон. – Два кое-что, вернее. Во-первых, минуту молчания в память погибших...

Мерфи кивает и смотрит в лист с записями.

– Это правильно. Рона Льюис Мак-Лин, Харви Олдрич, Эфигеньо Диего Вальядолид Перес, Пол Глебски, Арнаут ван Вейден. Прошу запомнить тех, кого с нами больше нет – и не торопитесь им навстречу.

Нестройное молчание продолжается, специально засек, шестьдесят восемь секунд, после чего шериф спрашивает:

– Спасибо всем. Что там у вас второе, Джейд?

– Да в общем продолжение ваших слов о памяти. У Харви наследников нет, я уже уточнял у преподобного. Все, что он оставил, отойдет частью в пользу общины Риорданов, частью округу Аламо; здесь это обсуждать незачем, но полагаю, одному человеку стоило бы сохранить на память о нем не только эти слова и минуту молчания.

И смотрит мне прямо в глаза.

– Влад, выходи.

Массаракш. Этого в плане точно не было. Но – делать нечего, выбираюсь на крыльцо, а Джейд Овертон продолжает:

– Кое-кто из вас этого парня еще не знает. Так вот, зовут его Влад Скербань. Именно он первым понял, что "фении" – лжеконвой, именно он нас успел упредить, именно благодаря ему, можно сказать, дело обернулось для всех нас не худшим образом, и в том, что Харви и Рона не выжили, ничьей вины нет... У Харви были знакомые и поближе, чем я – но думаю, он одобрил бы то, что я хочу сейчас сделать.

Отстегивает от пояса кобуру с "кольтом" и передает мне.

– Это не мой, Влад. Этот я снял с Харви, когда его хоронили. Сперва думал оставить на память себе – но тебе нужнее.

Молча приспосабливаю кобуру себе на ремень, переложив револьверчик в карман. Ты прав, Джейд, мне помнить нужнее. Ни на миг не сожалею о своей паранойе, то, что я сделал, было правильно, и дальнейшее развитие событий это подтвердило. В стороне я, когда шла стрельба, тоже не отсиживался, однако пулю получил именно Харви.

"Неизбежная на войне случайность" – так, массаракш, звучит самый честный ответ на вопрос "почему он, а не я". Скорбеть о том, что кого-то убили, а я жив – ни секунды не намерен, мне есть для кого жить и помимо себя любимого.

Но помнить – да, помнить нужно.

Суверенная территория Техас, г. Аламо. Воскресенье, 18/03/22 14:32

Несколько часов валяюсь на пляже. Чье-то местное белобрысое чудо, явно научилось ходить только в нынешнем году, сперва громко и с плачем пугается большого бородатого дядю, а где-то полчаса спустя уже увлеченно поливает этого самого дядю из оранжевого ведерка бодрящей водичкой. И с радостным визгом удирает, когда я после этой водной процедуры изображаю "меня?! будить?!!" и догоняю детеныша почти до родительского зонтика. Ребенке в радость, да и мне на пользу потренироваться, пусть не завтра, но вскорости и с Яриком будет так же.

Наконец решаю, что солнца с меня довольно, нахлобучиваю мокрую панаму и перемещаюсь под навес "Молли Гвин". Тут-то меня и окликают:

– Простите, у вас не найдется немного свободного времени?

Моргнув, снимаю темные очки. Нет, не глюк.

Преподобный мэр Квимби собственной персоной, уже не в "пастырском" костюме, просто свободная тенниска и светлые брюки, а лысину прикрывает легко-сетчатая шляпа вроде котелка. Но обращается ко мне, и явно не на публику, сидит себе за столиком – и люди его, не скажу что в упор не замечают, но смотрят просто как на соседа-знакомого, а не как на главное здешнее начальство, административное и духовное. Разумеется, в Новой Земле безмерно рулит демократия в настоящем смысле данного слова; в том же Белом Яре, где обитает вся моя родня, староста Антоныч в лавку за спичками ходит сам, а не посылает телохранителя, какового, к слову, и не имеет. В мелких поселениях, а Аламо совсем не мегаполис, ситуация обычная, нет вопросов. Но вот для проповедника-евангелиста, каких я помню по староземельным Штатам, "сливаться с народом" – поведение не совсем свойственное...

Ладно, как там говорил другой персонаж из того же произведения классической британской литературы, "до пятницы я совершенно свободен"; в моем случае пятницей будет утро вторника, когда уходит запланированный конвой в направлении Виго, а сейчас воскресный полдень, на разговор даже и "по душам" времени всяко хватит.