Папский мул - Доде Альфонс - Страница 3

"А что, как я проснусь наверху, на колокольне?.." Мул видел это и молча страдал.

Только когда при нем упоминали о Тисте Ведене, он поводил длинными ушами и, усмехаясь, точил подковы на копытах о камни мостовой.

Так прошло семь лет. По истечении семи лет Тисте Веден вернулся из Неаполя. Срок его обучения еще не истек, но он прослышал, что в Авиньоне внезапно скончался первый папский горчицедатель, и так как должность эта казалась ему завидной, он поспешил стать в число кандидатов.

Когда каверзник Веден вошел в дворцовую залу, святой отец с трудом узнал его, так он вырос и возмужал. Впрочем, надо сказать, что добрый папа состарился и без очков плохо видел.

Тисте не растерялся:

-- Как, святейший отец! Вы меня не узнаете?.. Да это я, Тисте Веден!..

-- Веден?

-- Ну да, помните? Тот самый, что носил французское вино вашему мулу.

-- А, так, так!.. Припоминаю... Хороший был мальчуган Тисте Веден. А теперь что тебе от нас надобно?

-- О, пустяки, святейший отец! Я собирался просить у вас... Кстати, ваш мул все еще в добром здоровье?.. Очень рад!.. Я собирался просить вас назначить меня на место покойного первого горчицедателя.

-- Первого горчицедателя?.. Да ты слишком молод! Сколько тебе лет?

-- Двадцать лет и два месяца, ваше святейшество, я ровно на пять лет старше вашего мула... Ах, боже мой, что за мул!.. Если бы вы знали, до чего я его любил!.. Как я скучал по нем в Италии!.. Разрешите мне повидаться с ним!

-- Повидаешься, повидаешься, -- сказал добрый папа, умилившись. -- Раз ты так любишь моего верного мула, я не хочу вас разлучать. С сегодняшнего же дня ты будешь приставлен к моей особе в качестве первого горчицедателя... Кардиналы завопят, ну и пускай! Я привык... Приходи завтра, когда народ пойдет от вечерни, мы вручим тебе знаки твоего достоинства в присутствии всего капитула, а затем... я отведу тебя к мулу, и ты отправишься вместе с нами на виноградник... Хе-хе-хе! Ну, ступай!..

Нечего и говорить, как Тисте Веден был доволен, выходя из большого зала, с каким нетерпением ждал он предстоящей церемонии. Однако кто-то во дворце был еще более доволен и с еще большим нетерпением дожидался завтрашнего дня: это был мул. С момента возвращения Ведена и до вечерни следующего дня грозный мул все время подкреплялся овсом и бил задними ногами в стену. Он тоже готовился к церемонии...

И вот на следующий день, как отошла вечерня, Тисте Веден явился во двор папского дворца. Все высшее духовенство было в сборе: кардиналы в красных мантиях, адвокат дьявола[9] в черном бархате, настоятели монастырей в маленьких митрах, члены приходского совета от св. Агрико, фиолетовые певчие из папской капеллы, а также низшее духовенство, папские солдаты в парадной форме, все три братства кающихся, отшельники с горы Ванту, угрюмые с виду, и мальчик-служка, который обычно идет позади с колокольчиком, монахи-флагелланты[10], обнаженные до пояса, румяные ризничие в мантиях, как у судей, -- все, все, даже церковные служители -- и те, что подают святую воду, и те, что зажигают, и те, что гасят свечи, -- все до единого... Да, это было торжественное посвящение в сан. Колокола, ракеты, солнце, музыка и неугомонные тамбурины -- там, на Авиньонском мосту...

Когда Веден появился среди собравшихся, его осанка и приятный облик вызвали шепот восхищения. Это был настоящий провансальский красавец, хотя и блондин, с длинными локонами и с пушистой бородкой, словно из тонких металлических стружек,

упавших из-под резца его отца, золотых дел мастера. Шла молва, что не раз этой белокурой бородкой играли пальцы королевы Иоанны. И действительно, у господина

де Ведена вид был победоносный, а взор рассеянный, как это и полагается баловню королевы. В честь своей родины он в этот день сменил неаполитанский наряд на куртку, отороченную розовым, по провансальской моде, а на его шапочке трепетало большое перо камаргского ибиса.

Войдя, первый горчицедатель учтиво поклонился и направился к высокому крыльцу, где папа ждал его, чтобы вручить ему знаки, подобающие его сану: ложку из желтого самшита и шафрановую одежду. Мул стоял внизу, у лестницы, в нарядной

сбруе, готовый тронуться в путь на виноградник... Проходя мимо, Тисте Веден приветливо улыбнулся, остановился и похлопал его по спине, одним глазком поглядывая на папу. Момент был удачный... Мул собрался с силами:

-- Получай, разбойник! Семь лет прошло, но за мной не пропадет!

И он лягнул его копытом с такой силой, что в самом Памперигусте виден был вихрь золотистой пыли, в котором металось перо ибиса, -- все, что осталось от несчастного Тисте Ведена!..

Обычно мулы не лягают с такой сокрушительной силой, но это был папский мул. А потом -- вспомните! -- он ведь дожидался семь лет!.. Не придумаешь лучшего примера клерикального злопамятства.

[1] Авиньон во времена пап -- то есть в XIV веке, когда король Франции Филипп Красивый посадил на папский престол своего ставленника, французского архиепископа, и повелел ему находиться не в Риме, а в Авиньоне. Так называемое "авиньонское пленение пап" продолжалось с 1309 по 1377 год, после чего католической церкви удалось снова перенести столицу в Ватикан (Рим).

[2] Бонифаций -- с таким именем авиньонских пап не было.

[3] Папа из Ивето -- намек на сатирическую песню Беранже "Король Ивето". Ивето -- нарицательное имя для обозначения добродушного правителя.

[4] Жаннетон -- возлюбленная короля Ивето.

[5] Капитул -- в католических монашеских орденах коллегия руководящих лиц.

[6] Стихарь -- длинное платье с широкими рукавами. Церковное облачение дьяконов и дьячков, нижнее облачение священников и архиереев.

[7] Причетники -- церковнослужители, дьячки либо пономари, звонари.

[8] Королева Иоанна (1326--1360, правила с 1343 г.) -- королева Сицилии и Неаполя; продала папам город Авиньон.

[9] Адвокат дьявола -- лицо, которое при решении вопроса о причислении кого-нибудь к лику святых, призвано было вскрывать причины, препятствующие канонизации, и доказывать незначительность заслуг претендента перед Богом.

[10] Монахи-флагелланты -- секта флагеллантов (бичующихся) возникла в XIII веке; подверженные религиозной истерии, они сбрасывали одежду и бичевали себя, пока плеть не падала из рук. В средние века самобичевание рассматривалось как знак покаяния, дающего искупление грехов. В 1349 году папа осудил флагеллантов как еретиков.