Атлант. Книга Первая. Шаг за предел. (СИ) - Шмидт Сергей Юрьевич - Страница 3

— Без меня, меня женили! Что ж если так, то я согласен! А девушки в этот раз будут?

В трубке раздался смех профессора.

— Узнаю старого ловеласа Алекса! Будут девушки, шесть студенток четвертого курса едут, практику закрывать, так что не унывай.

Мы поболтали с профессором еще полчаса, вспоминая прошлое, и вызнавая свежие новости. На следующее утро, я зашел к директору, который встретил меня вопросом:

— Ну что, уломал тебя старик?

— Уломал. — С улыбкой ответил я.

— Ну, вот и хорошо! Сходи с ним, возможно в последнюю экспедицию идет, возраст уже не тот, сильно он сдал за последние годы. Я даже денег выделил, пусть все по-человечески будет.

Я получил подписанный приказ на отпуск, и отпускные на карту. Весь оставшийся день провел в завершении мелких дел, составлении инструкций и раздачи ценных указаний своим сотрудникам.

Вечером этого же дня я уже встречался с профессором в корпусе археологического факультета, где под собрания была выделена специальная аудитория. Всего в экспедицию должно было поехать четырнадцать человек, со мной получалось пятнадцать. Я познакомился со всем составом, выяснил все известные подробности по своему участку ответственности, и начал подбирать снаряжение, что-то было в наличии, что-то нужно было закупить. Поскольку денег Евгенич выдел достаточно, решил также рассчитать оборудование и для подземных работ, генератор, перфораторы и т. д. Выезд был назначен через два дня, билеты сегодня уже куплены, так что все находились состоянии предвкушения интересного приключения, и легкой паники на тему «а все ли я взял». Руководил сборами сам профессор, а поскольку опыта ему не занимать, то всё, что должно было с нами уехать, уехало.

Два дня дороги в поезде пролетели незаметно, веселая студенческая компания, немного пива, гитара и карты, сделали этот промежуток времени почти не заметным. По прибытии в Брянск, мы дотащили свои баулы до арендованных Светой машин, в которые все это барахло и люди могли поместиться. Это было две вахтовки ГАЗ 66, которые доставили нас до точки в трех километрах от пещеры. Вообще удивительно как эти машины смогли заехать ТАК далеко. Они ехали до тех пор, пока были хоть какие-то намеки на дорогу, а потом еще несколько километров без всяких намеков на дорогу вообще. Выгрузив все вещи, мы устроили небольшой перекур.

Нас окружал хвойный лес в основном кедры и сосны, в котором иногда были вкрапления берез, местность была холмистая, но склоны не сильно резкие, сыростью не пахло, не смотря на то что, судя по карте, не далеко была небольшая речушка. Привезли нас на небольшую полянку, на которой мы сейчас и устроились. Солнце пробивалась сквозь кроны деревьев, зелень радовала глаз сочной июньской травой, а щебет птичек делал настроение благодушным.

— Алекс, возьми с собой пару парней, и разведайте дорогу до пещеры, если верить навигатору, тут всего три километра до нее. Посмотрите, как удобнее к ней пройти, солнце еще высоко, и если будет нормальная дорога, то за две-три ходки все перетаскаем уже сегодня, а мы пака сварганим еды, и рассортируем вещи в порядке перетаскивания на место основного лагеря. Контрольного времени вам три часа.

Я отобрал двух парней покрепче и взял с собой одно из трех ружей, на случай встречи с диким зверем. Ориентируясь на показания навигатора, и на бумажную карту, на которой были четко нарисованы изолинии, я постарался проложить маршрут так, что бы он был без резких перепадов по высоте, и пролегал в несильно заросшей кустарником зоне. Пару раз нам приходилось вырубать небольшую просеку в кустарнике, растаскивать преграждавшие путь поваленные стволы, когда будем тащить оборудование и снаряжение — они сильно нам помешают. Спустя примерно полтора часа, мы добрались до пещеры. Обнаружить её действительно было не просто, хоть и имелся скальный выход, вход в пещеру был завален очень давно. О том, что это не природный завал говорило, то, что большую часть входа закрывала большая плоская плита, смотревшаяся здесь совсем не естественно, по бокам были навалены крупные камни поменьше, различной формы, но не было тех, которые были бы легче нескольких центнеров. Сбоку у дальнего края зияла небольшая дыра, в которую с трудом может пролезть человек, но почти сразу обрывалась колодцем уходящим вниз.

Подходящее место для лагеря нашлось буквально в сотне метров от входа, ровная полянка, без корней и камней, идеально для палаток, и ручей буквально в полусотне метров. Мы расчистили полянку от кустарника, и направились в обратный путь, время уже поджимало.

Вернувшись, мы обрадовали всех хорошими новостями, немного перекусили, и начали перетаскивать вещи. В три ходки не получилось, пришлось делать четвертую, но уже не полным составом. Вымотались за этот день просто адски. Сытно поев, еды, которую приготовили девушки, пока мы таскали вещи, все завалились спать.

Я бежал по лесу. Ноги еле шевелились, грудь была полна огнем, а в голове били молоты. Всё, на чем я мог сосредоточить свое внимание, была спина отца, который бежал впереди. Третий день. Уже третий день мы продираемся сквозь лес, в поисках спасения. Я упал. Упал, и не мог подняться. Отец пробежал еще пару шагов, и остановился. Подошел ко мне, и, посмотрев мне в глаза, без вопроса понял, что прямо сейчас я дальше побежать не смогу. Он так же без слов поднял меня, и, перекинув, посадил меня себе на спину. Я собрав остатки сил держался за него.

— Никогда не сдавайся. Никогда, слышишь, никогда не смей умирать потому что ты сдался, или тебе что-то показалось невозможным, иначе, где бы я ни был, хоть с того света, я приду и накажу тебя так, что трижды пожалеешь!

Я улыбнулся… хоть мне и было всего двенадцать, родители всегда относились ко мне как к взрослому, воспитывая во мне самостоятельность и ответственность.

— Но если я умру, как ты сможешь меня наказать, пап?

— О, ты не сомневайся, МЕНЯ такая мелочь не остановит!

И это было правдой. Отец был человеком просто стальной воли. Он всегда шел до конца, поднял свой бизнес, начал хорошо зарабатывать, не смотря на то, что на дворе были девяностые, при этом смог не опуститься до бандитизма. Бандитизм опустился до него. До сих пор у меня стаяла перед глазами картина, как мы, вернувшись из леса, куда ходили по грибы, застали сцену, как двенадцать огромных мужиков распяли и насиловали мою мать, а десятилетняя сестра была мертва. Тогда нас схватили, отец был ошеломлен увиденным, и не смог оказать достойного сопротивления.

Темный подвал, подвал нашего собственного дома, стоящего на берегу озера… там нас продержали всю ночь, что бы отец «подумал».

— Почему они сделали это?

— Они хотят моих денег. И мой бизнес.

— Зачем они убили сестру и маму?

— Наверное, думают, что это сломит меня, и я отдам им всё.

Я в тот момент еще не осознал до конца, что именно произошло, я просто отказывался в это поверить, и мне казалась, что стоит лишь проснуться, и все это исчезнет, и снова рядом будет мама. И снова мы будем ругаться, и играть с сестрой.

— Но ведь это не сломит тебя папа?

— Что ты Алекс! Я не могу успокоиться, пока не раздам все долги, а эти люди, и те, кто их нанял, теперь нам сильно должны. Должны свои жизни. Запомни, по долгам, особенно по долгам жизни, платить нужно всегда.

— Я запомню папа.

Из воспоминаний меня выдернула сильная встряска, отец запнулся об корень, и чуть не потерял равновесие. Становилось темно.

— Нужно перевести дух, иначе они снова возьмут нас голыми руками.

Мы начали обустраивать ночевку. Наломали веток, чтобы не спать на голой земле, и практически сразу забылись сном от усталости, и, слава богу, мне ничего не снилось.

Глава вторая

Проснулся я на следующий день достаточно рано, весь лагерь спал, кроме трех несчастных дежурных, которые встали в шесть утра, что бы развести костер, вскипятить воды на чай, приготовить еду и поднять лагерь в девять. Технология была отработана, дежурными на первый день поставили людей бывалых, так что когда я проснулся в восемь, костер призывно потрескивал угольками, а котелок с кипятком для чая уже подходил к кондиции. Это сделало мое не очень хорошее настроение приемлемым. Ночь, проведенная на свежем воздухе, не только восстановила потраченные вчера силы, но и растеребила старые, казалась бы уже давно позабытые воспоминания.