Assassin’s Creed. Последние потомки - Кирби Мэтью - Страница 11

– Что именно? – поинтересовалась бабушка.

– Вещи, связанные с моим отцом, – ответил Оуэн. – Вещи, о которых я, видимо, не могу поговорить ни с кем из вас.

Это заставило их замолчать на пару мгновений, поскольку после всего, что они только что сказали, у них не было вариантов продолжить этот спор.

– Спасибо, что признался нам, – сказала мать. Оуэн поежился.

– Ну да. Вы не оставили мне особого выбора, так ведь?

– В другой раз просто предупреждай нас, когда куда-то собираешься, – сказал дед. – Я признаю, что тебе нужен кто-то из ровесников, с кем можно поговорить. Я уважаю твою личную жизнь. Но мы хотим быть уверены, что ты в безопасности.

– Хорошо, – ответил Оуэн.

– И помни, о чем я тебе говорил, – дед подошел к Оуэну и положил руку ему на плечо. – Потерять голову легко, так что будь осторожен. Ладно?

– Ладно.

После этого Оуэну наконец позволили уйти в свою комнату, где он так и не смог уснуть.

Утром Хавьер ждал его возле школы. Оуэн был немного удивлен, но рад тому, что этот опыт с «Анимусом», возможно, помог восстановить хотя бы часть былой дружбы.

– Дома все было нормально, когда ты вернулся? – спросил Хавьер.

– Они меня ждали, – ответил Оуэн. – Я уверен: мать думала, будто я сбежал из дома. Но уже все нормально.

– Ждали тебя? – Хавьер присвистнул. – Чувак, если бы меня мать поймала, я бы сейчас тут не стоял – это я точно могу сказать. Она так психует – боится, что я свяжусь с какой-нибудь бандой, как мой брат.

Они развернулись и пошли к входу в школу.

– Как дела у твоего брата? – спросил Оуэн.

– Из тюрьмы вышел. Пытается не нарваться на неприятности.

– А отец?

Когда Оуэн и Хавьер общались более тесно, Хавьер рассказывал, что никогда не был достаточно упорным и трудолюбивым, чтобы угодить отцу, который начал жизнь, имея гораздо меньше, чем он.

– Да все так же, – ответил Хавьер. – А твой дед?

– Все так же.

Они прошли сквозь главный вход в фойе, где ученики сидели и завтракали или просто, сбившись в группы, болтали перед занятиями. С потолка свешивался огромный плакат с символом школы – викингом в шлеме с крыльями. Хавьер говорил, что викинги на самом деле никогда таких не носили.

– Я хочу поговорить с Монро, – сказал Хавьер. – Ты пойдешь?

– О прошлой ночи?

– Да, хочу выяснить, почему он нас выдернул оттуда.

Они пересекли фойе и поднялись по лестнице на второй этаж. Оттуда они пошли в компьютерный класс и постучали в дверь, но открыл совсем другой человек – какой-то лысоватый мужик в очках, клетчатой рубашке и штанах цвета хаки.

– Где Монро? – спросил Оуэн.

– Понятия не имею, – ответил мужчина. – Вчера оставил сообщение, что он уходит.

– Уходит? – переспросил Хавьер.

Мужчина кивнул.

– Даже не отработал две недели. Я теперь его заменяю, – он оглянулся через плечо. – Если честно, до сих пор пытаюсь понять, чем он тут занимался. Вам что-то нужно?

– Нет, – ответил Оуэн. – Нет, все в порядке.

– Хорошо, – мужчина повернулся и пошел к бывшему столу Монро.

Хавьер и Оуэн переглянулись. Хавьер кивнул на дверь. После того, как они отошли на некоторое расстояние, он сказал:

– Это становится странно.

– Я вижу.

– Как ты впервые связался с Монро?

– Да как-то само получилось. Какой-то парень сказал, что у него есть консоль «Анимус», и он иногда разрешает школьникам ею пользоваться. Ни у кого из моих знакомых ее не было, и я спросил его, могу ли я тоже ее использовать. Он сказал мне, куда приходить и когда.

– А теперь он смылся. И у него есть наши ДНК, как и ДНК других учеников.

– Ты о чем?

– Пока не знаю. Но я уверен, он что-то замышляет.

Оуэн даже представить себе не мог, что мог замышлять Монро, и было похоже, что им никогда не удастся это выяснить. Звонок прозвенел прежде, чем они смогли продолжить разговор. Хавьер оглянулся на проходивших мимо учеников, спешивших в классы, и внезапно опять превратился в того нового Хавьера, которого Оуэн не знал.

– Думаю, еще увидимся, – сказал он, как бы заканчивая разговор.

– Увидимся, – сказал Оуэн, осознавая, что ничего уже не будет как раньше – как он на это надеялся. Хавьер ушел. Оуэн отправился в класс.

Остаток дня он провел, думая о том, что стало с Монро. Он проработал в школе всего год, и кто знает, чем он занимался до этого. Когда-то работал на «Абстерго». То, как он выдернул их из симуляции, а потом резко уволился с работы, заставило Оуэна согласиться с Хавьером: что-то здесь определенно нечисто.

А вот обстановка у Оуэна дома, как ни странно, заметно улучшилась. Когда он вернулся, бабушка выключила телевизор и спросила, не сделать ли ему сэндвич. Затем она сидела с ним на кухне, пока он ел, рассказывала о своих делах в саду и спрашивала, как прошел его день. Затем деду понадобилось съездить в магазин автозапчастей. Оуэн поехал с ним, и на обратном пути они взяли по молочному коктейлю.

Выглядело все так, будто бабушка и дедушка чувствовали себя неловко из-за чего-то и пытались до него это донести. Когда они вернулись домой, дедушка сказал:

– Мы завтра собираемся к твоей двоюродной бабушке Сьюзи. Ей сделали операцию, и мы на ночь останемся с ней.

Оуэн шумно допил через трубочку остатки своего карамельного коктейля.

– Окей.

– Тебе придется побыть одному, пока мама не вернется с работы.

– Хорошо.

До сих пор Оуэн много раз оставался один. Судя по всему, его ночное отсутствие серьезно задело их.

– Мама работает в вечернюю смену, – напомнил дед.

– Со мной все будет в порядке.

– Вот и ладно.

Отца Оуэна тем вечером ни разу не поминали, впрочем, как и школьные отметки. Впрочем, не усилилась и конфронтация, обозначившаяся было накануне утром, хотя никто ни за что так и не извинился. Вернувшись с работы, мать молча изо всех сил обняла Оуэна, при этом ее усталые печальные глаза излучали тихое отчаяние. Оуэн осознал, что ничего толком не изменилось. Его жизнь осталась такой же, как и была. Но теперь у него не было и того, что он ранее считал последней возможностью.

На следующий день по дороге в школу Оуэн почувствовал, что его кто-то преследует. Сначала он подумал, что это дедушка следит за ним, но, обернувшись, Оуэн не заметил ничего особенного среди пешеходов и обычного уличного движения. Он знал, что дед не может быть таким ловким. Но острое ощущение чьего-то взгляда, который он чувствовал затылком, не покидало его до тех пор, пока он не добрался до школы.

Монро все еще был неизвестно где. Может, и к лучшему. Оуэну нужно было каким-то образом найти новый способ доказать невиновность отца – без помощи генетической памяти. Прежде чем прибегнуть к помощи «Анимуса», Оуэн писал в разные правоохранительные органы, которые были причастны к ложному обвинению, но все они отклонили его обращения. Ему ответили, что юристы тратят время и силы на то, чтобы вытащить из тюрьмы живых клиентов, а не реабилитировать умерших за решеткой.

Отношения с Хавьером немного улучшились, но не сильно. Когда Оуэн встретил его в коридоре на второй перемене, Хавьер кивнул и сказал «привет», но он был в компании других друзей и не остановился, чтобы поговорить. Зато догнал Оуэна после школы, когда тот шел домой.

– Эй, известно что-нибудь про Монро?

Оуэн помотал головой:

– Не думаю, что он вернется.

– Как будто убегает от кого-то.

– Мне показалось, что утром за мной кто-то следил, – сказал Оуэн.

– Мне вчера тоже показалось, – ответил Хавьер. – Что происходит?

– Не знаю.

– Я подумал вернуться в промзону, осмотреть все при свете дня. Пойдешь со мной?

– Прямо сейчас?

Бабушки и дедушки Оуэна не было дома. Если ему удастся вернуться до того, как мать придет со смены, все будет в порядке.

– Хорошо, пойдем.

Они пошли в другом направлении и дошли до автобусной остановки. Оттуда они двинулись по большей части тем же маршрутом, по которому Оуэн ехал пару ночей назад, и вскоре добрались до промзоны. Это место выглядело чуть менее заброшенным, чем в тот день, когда они пришли туда в темноте. Там и тут были припаркованы еще несколько транспортных средств – в основном грузовики, а некоторые склады и другие постройки все еще использовались, хотя бы частично. Они нашли место, где стоял автобус Монро, там, где его толстые шины примяли траву и оставили следы на гравии. Они осмотрели это место, но так и не нашли никаких улик. Хавьер пнул землю, разбросав камни: