Эволюция как идея - Чайковский Юрий Викторович - Страница 6

Наоборот, вольно используемое в биологии слово «биополе» силовым не является, его лучше назвать сигнальным. У полей всех типов общим является то, что взаимодействия неконтактны. О том поле, какое действует в онтогенезе, можно еще сказать, что оно кинетическое, т. е. является функцией не только исследуемой точки, но и ее скорости (но не динамическое, если ничего не известно о действующих здесь силах).

Кинетическое (притом механическое, без иных физических сил) понимание поля, формирующего ранний онтогенез, развито эмбриологом В.Г. Черданцевым. Он отстаивает ту фундаментальную мысль, что эмбриогенез – не столько чтение наследственной программы, сколько самоорганизация, причем смена ее характеристик и есть эволюция [Черданцев, 2003, с. 209 и др.]. Это, на мой взгляд, так и есть, однако оценивать книгу в целом не берусь, поскольку в ней вызывает сомнение чисто механическое и чисто клеточное понимание поля. А как же неклеточный онтогенез?

Черданцев описал полем самое раннее формообразование зародыша (до гаструлы включительно), но едва ли понятое так поле опишет органогенез. Уверение, что «сама форма должна заключать в себе информацию о своем развитии» (с. 17), верно для гаструлы, но не намного далее.

Одну старую эволюционную проблему метод Черданцева, на мой взгляд, всё же решает: почему способ дробления (самого раннего онтогенеза, с зиготы) никак не коррелирует с таксономическим положением типа (отдела) организмов? Потому, думаю, что в эпоху становления каждого типа способ дробления был определен режимом самоорганизации, каковой затем только и унаследован.

Отсюда и двинемся: что можно описать биополем и что каким именно? А что нельзя в принципе? Что тогда нужно вводить вместо поля или вдобавок к нему? Задача получается диатропическая, поскольку во всех случаях неясности, ради которых вводится понятие сигнального поля, налицо фрагмент диасети.

В каждом случае хорошо видны как рефрены, так и бьющая в них активность, притом удивительно сопряженная (например, самоубийственное поведение жертвы сопряжено с потребностями паразита). Общей между рядами одного рефрена в каждом таком случае является идея, и неважно, передается ли она от ряда к ряду или же возникает в каждом ряду независимо – оба варианта означают ее первичность, материальные же реализации ее вторичны (подчинены ей).

Ни в одном случае никакой схемы, где преобразование материи первично, тут предложить не удалось, отчего все случаи и выпали из рассмотрения. Исходя из принципа «неясности разъяснять все вместе», вспомним, где трудности те же, что в зомби-паразитизме.

Это, прежде всего, весь круг проблем цитоэтологии (учений о поведении клетки и ее частей), побуждающий говорить о внутриклеточном мышлении [Александров, 1970; 1975; Albrecht-Buehler, 1985; 1992] (выше, в сноске 1, приведен простейший пример внутриклеточного поведения – рост микротрубочки). Успехи молекулярной биологии здесь не продвигают науку ни на шаг. Как и сорок лет назад, к движениям внутри клетки приходится применять термин «поведение», столь они сложны и разумны. И, как и сорок лет назад, верно, что

Добавим сюда вольбахию и всё, что с ней связано, а также все примеры сродства – от химического до любовного.

Как и в прежних работах, далее в качестве главных сил эволюции рассмотрены активность и сопряжение; обоснованию их роли посвящена книга 4-08. Активность (о ней и ее роли пишут часто; см., например: [Воронов, 2009]) выступает в эволюции в самых различных формах, из которых раньше у меня были указаны актиреф и эффект группы.

Актиреф

Актиреф – это активное движение по рефренам (Ч-10а, с. 56; LR, т. 12, с. 107), точнее: активное движение наблюдаемого объекта по диасети. Она трактуется как многомерная таблица свойств любых изучаемых объектов, в том числе биологических. Можно, к примеру, рассматривать движение 1) мерона; таково преобразование плавника в лапу; 2) архетипа; таково преобразование рыбы в амфибию, 3) совокупности архетипов – таксона или экосистемы. Таково, например, преобразование береговой экосистемы позднего девона при появлении первых амфибий (лабиринтодонтов).

В идее актирефа реализовано соединение в одной схеме идей номогенеза (наличие диасети), жоффруизма (эволюция путем активного изменения зародыша под воздействием внешней среды на родительские организмы), ламаркизма (все остальные формы активной эволюции организмов) и экосистемной концепции эволюции (ЭКЭ). Активная взаимоподстройка видов исконно рассматривалась в ЭКЭ как данность, а теперь идея актирефа уточняет, что она происходит путем занятия каждым видом определенной ниши (части диасети).

В биологии организмов (а не экосистем) актиреф имеет две формы: это развитие особи (онтогенез) и эволюция, понимаемая как смена путей онтогенеза. Поскольку все рефрены принадлежат общей диасети, то формы онтогенезов разных таксонов сходны – это известный из школы биогенетический закон (с тем уточнением, что никакого повторения эволюции в онтогенезе не наблюдается).

Эволюция состоит в том, что прежний онтогенез на некоторой стадии изменяет прежний свой путь на новый, притом на какой-то приемлемый физиологически и экологически. При этом актиреф выводит организм в новую клетку диасети. Если она прежде никем не была занята, то налицо новация, или эмерджентная эволюция (о ней см. LR, т. 12, с. 105). Если клетка принадлежит новой строке, дающей организму качественно новое свойство, то налицо прогрессивная эволюция. Процесс эффективен лишь тогда, когда идет одновременно в зародышах многих членов популяции. Эту одновременность Этьен Жоффруа предлагал объяснять влиянием изменения среды на ход онтогенеза. Так можно объяснить только акты прямого приспособления к изменениям среды, чего явно недостаточно для теории, так что следует вспомнить иные способы взаимодействия особей, например, эффект группы.

Эффект группы

Эффект группы (Грассэ, Шовен [Grassé, Chauvin, 1944]) – психофизиологическая реакция особи на присутствие других особей своего вида. О нем у нас уже была речь (LR, т. 13, с. 97). Наиболее известен эффект группы у саранчи: одиночные особи пассивны и безвредны, соединенные же в стаю – агрессивный враг полей. А также: у пчёл одиночная особь не живет даже трех суток, в коллективе же пчёлы успешно зимуют. И совершают чудеса, в том числе проявляют разумное (не запрограммированное) поведение. Например, вытаскивают иглу, воткнутую в сот, а если это не удаётся, перестраивают сот так, чтобы замуровать ее в стенку.

Ботаник Ю.В. Титов [1978] успешно распространил понятие «эффект группы» на растения. Ему, однако, остался неизвестен яркий пример: семена различных видов деревьев были посеяны на прямоугольных делянках чрезмерно густо, и из-за войны деревца 10 лет росли без прореживания. Почти все делянки приняли форму «ванн» – равно угнетенные деревца одного роста («дно») и резкое повышение роста на краях, независимо от того, была ли рядом поляна или «ванна» другого вида. Что-то вроде стражи по границам. Это краевой эффект [Бяллович, 1953].

Полвека эффект не имел никаких объяснений, кроме пустой отговорки: «Внутривидовой отбор на порядок более жесток, чем межвидовая борьба». Но недавно пограничные сильно угнетенные фрагменты популяций получили имя «популятоны». Исследовав «виталитетную структуру популятонов» Soldanella hunga (из семейства примул), автор заключил: