Характерник. Трилогия (СИ) - Забусов Александр - Страница 91

— Серега, как же я рад тебя видеть!

Артем Завгородний, собственной персоной, заматеревший, на полевых погонах тонкая лычка ефрейтора, показалось, даже слегка подросший и раздавшийся в плечах, в радостной улыбке, скалил зубы до ушей.

— Ты-то тут, откуда взялся?

— После госпиталя направили в восьмую гвардейскую, попал в вашу дивизию. Ну, а потом какой-то подполковник отобрал в разведку. Да, я особо и не возражал, а тут тебя встретил. Фамилия Котов на слуху от ротного была, думал однофамилец. Вот повезло. Правда?

— Молодец! Извини, я только из-за линии фронта, пойду писаниной заниматься, начальство велит. Потом поговорим.

— Добро!

А к вечеру, под любопытными взглядами сослуживцев, трое автоматчиков во главе с офицером из параллельного войсковой разведки ведомства, загребли старшину цепкими руками, и безоружного увели в штаб дивизии.

Следователь особого отдела дивизии взялся за дело с огоньком. Рапорт сержанта Остахова, о связях старшины Котова с сектантами на территории подконтрольной вражеской армии, лежал на столе, грел душу опера, и готов был перерасти в солидное дело, раскрутив которое, придав ему соответствующий масштаб, можно было получить неплохие дивиденды в виде очередного звания и повышения по службе. Обвиняемый есть, заявитель имеется, свидетели, которых на целое отделение наберется, в наличии. Если что-то пойдет не так, за уши подтянет и признание выбьет. Все это знакомо и невозможного тут ничего нет. Вот на таких делах седой майор зубы сточил.

В помещение ввели молодого парня с погонами старшины на плечах, по приказу следователя усадили на табурет, стоявший посредине комнаты. Визуально изучив подследственного, майор остался доволен. Молод, припугнет его, расскажет, кто есть кто, проблем с фигурантом не должно быть. Заглянул в личное дело. Та-ак, что тут имеется. Котов Сергей Тихонович, Девятнадцатого года рождения, русский, уроженец поселка Брянка, Луганской области. Призывался. Служил. Ага, вот, в период отступления в течение месяца находился на территории занятой германской армией. Вот оно! Он знал, что в любом личном деле, любого человека, можно найти нужную органам информацию. Да, тут не только секта, тут еще и иного нарыть можно. Кто перед ним? Перед ним враг народа. Глубоко законспирированный агент германской разведки.

Майор открыл рот, хотел начать допрос, когда в голове помутилось, сердце часто забилось, нарушая привычный ритм. Глаза подследственного, неотрывно направленные в переносицу следователю, заставили того пустить мысли вспять. Туман в голове рассеялся, а сердце, как по мановению волшебной палочки, отпустило, забилось легко и спокойно. Перед ним молодой парень, такой же обычный солдат каких много, ничем не лучше и не хуже других. Разведчик, вернувшийся с задания, к тому же выполнив его качественно. Никаких претензий нет. Людей вот вывел. Какая там секта? Старики да бабы прячутся в лесу от немца! А парень молодец, вот и правительство наградами отметило. Орден Красной Звезды, грамоты, к «Знамени» представлен. У штрафников взводом командовал — не каждый с этой мразью согласится дело иметь. Закрыл папку личного дела, не торопясь завязал узлом тесемки, отсунул на край стола.

— Васьков, — приказал молчаливому старшему лейтенанту, стоявшему за спиной у разведчика. — Тут все нормально. Забирай папку, сдай в штаб, в строевую часть.

Удивленный таким поворотом событий, за год службы, узнавший своего начальника как облупленного, старлей нерешительно шагнул к столу. Смущало то, что между следователем и подследственным не было произнесено ни слова. Как же это?

— Ты понял приказ?

Голос начальника был обычным, ну может расслабленным слегка. Что же такого он прочитал в личном деле старшины? Странно это все! Но приказ отдан, надо выполнять. Как говорится, начальству видней!

— Так точно, товарищ майор.

— Выполнять!

Когда остались наедине, майор, не отрываясь взглядом от глаз Котова, ладонью по столу подпихнул ему рапорт сержанта.

— Возьми на память. Можешь быть свободен.

Одинокая слеза скатилась по щеке майора. Тело задеревенело, дышать снова стало трудно.

— Прощайте, товарищ майор.

Котов легко поднялся с табурета и вышел за дверь. Майор, борясь со своим болезненным состоянием, тер виски ломившие болью. Надо было пойти с санбат, пусть дадут какой-то порошок, авось полегчает. Медленно вышел из-за стола, выбрался из помещения на воздух. Вроде легче стало. Прошел мимо вставшего по стойке смирно часового, и вдруг ноги подкосились, он упал. Подбежавшие бойцы ничем помочь не успели, майор умер у них на руках. Начальник санбата констатировал смерть от инфаркта миокарда.

Грозных встретил Котова вопросом:

— Что?

— Разобрались.

— Тогда иди, служи дальше.

И служба пошла дальше. Дальше, на Запад рвались войска Красной Армии, выгоняя агрессора за пределы Родины. В слякоть и дождь, в снег и мороз уходили в ночь разведчики, рискуя жизнью, они добывали сведенья нужные командованию армии. В одном из таких выходов, старшина вытащил на себе тяжелораненого друга, Артема Завгороднего. Он отправил его истекающего кровью в санитарный батальон, и только он один знал, что Артем выживет, но на фронт больше не вернется, что безногий инвалид Завгородний возвратится к гражданской жизни, будет иметь семью, и доживет до седин на буйной голове, останется на всю жизнь порядочным человеком обожженным горнилом войны.

А война катилась уже по землям чужих государств, огнем очищая их территорию от коричневой чумы. В конце сорок четвертого года, после нескольких дней относительно спокойной жизни, Котова к себе в отдел вызвал майор Грозных.

— Нашей армейской штрафной роте поставили задачу провести разведку боем в районе города Кокоры. В довоенное время туда приезжали отдыхающие из промышленных городов Германии. В войну немцы используют его как госпитальный комплекс и базы отдыха немцев-фронтовиков, получавших краткосрочный отпуск в качестве поощрения. По данным агентурной разведки там же находится центр подготовки шпионов и диверсантов для заброски в наш тыл. Взвод пешей разведки участвует в мероприятии вместе со штрафниками. Твоя задача и задача твоего взвода — сбор информации о центре. Притащи мне пару «жирных» языков, таких как ты умеешь.

Сергей помнил, что в октябре наши войска уже брали Кокоры. Но в день празднования двадцать седьмой годовщины Октябрьской революции на улицах появились ящики с вином и шнапсом. Бойцы обрадовались подарку и отметили годовщину так, что немцы в ночь с седьмого на восьмое ноября вновь захватили город.

На рассвете взвод вместе с ротой выдвинулся в первую линию обороны, штрафники расположились в окопах повзводно, с интервалом пятьдесят метров. После артподготовки поднялись в атаку, соседи поддержали огнем.

Котовский взвод располагался на левом фланге. По сигналу ротного штрафники бросились вперед, и через несколько минут ожесточенный бой завязался уже во вражеской траншее. Разведчики, временно переквалифицировавшиеся в обычных пехотинцев, отработали свои позиции, зачистили траншею. Немцы отступили, но их артиллерия открыла огонь. Соседний взвод залег, неся потери. Был ранен ротный, погибли два командира взвода. По старой памяти Сергей принял командование ОАШР. В том бою рота потеряла более половины личного состава, но поставленная задача была в основном выполнена: захвачены два «языка», засечены огневые точки и вскрыты другие объекты противника.

Войска восьмой гвардейской армии, южнее Варшавы форсировали Вислу и овладели мангушевским плацдармом, оборона которого продолжалась до средины января сорок пятого года. С четырнадцатого января, принимали участие в Висло-Одерской стратегической операции, девятнадцатого, освободили город Лодзь, с ходу форсировали реку Одер.

Двадцать седьмая гвардейская «Новобугская» стрелковая дивизия, в которой воевал командир взвода пешей разведки гвардии лейтенант Котов, все это время находилась на острие клина штурмовавшего немецкие армейские порядки. Современный бой требует ведения активной, непрерывной разведки на всю глубину задуманной операции. Только такая разведка, проводимая всеми средствами и способами, может обеспечить успех. Любой командир ответит, в чём его основа, сказав долго не раздумывая: «Я знал, где противник, какими силами он предполагает нанести удар и где именно, каковы его боевые порядки», или: «Я знал замысел противника и упредил его».