Характерник. Трилогия (СИ) - Забусов Александр - Страница 56

Рада провела пальцами руки по нитке шрама на лице парня.

— Болит?

— Уже нет. Отболело.

Убрала руку.

— Так, что баро передать? Придешь к нам?

— Огляжусь, найду вас. Бахт тукэ, румны. Извини, отвлек, иди, работай, а то народ уже пятнадцать минут, как не окученный ходит.

— Удачи тебе, бахтало Сережа.

Удаляясь от площади, услышал далеко позади себя певучий голос Рады:

— Эй, красавчик, позолоти ручку! Всю правду скажу, ничего не утаю! О плохом предупрежу, о хорошем поведаю! Позолоти ручку!

У каждого своя жизнь, каждый выбирает профессию для себя. Жить в этой стране тяжело, хлеб насущный не всем достается легко, вот и добывают его здесь, кто как может. Автобус, дернувшись с места, выровнялся по скорости и покатил по маршруту. Узкие улочки одноэтажного района, составляющего частный сектор в городе у моря, спрятались за порослью кустарников, деревьями шелковицы и грецкого ореха, за разномастными заборами и лианами виноградной лозы. Приняли приезжего чужака в свои лабиринты. Ухоженные белые мазанки, шлакоблочные строения и кирпичные домишки, ничем не отличались от подобных построек на улочках и переулках Краснодара. В этих краях жили зажиточно всегда. В отличие от тех же Липецкой и Воронежской областей, после Горбачевской перестройки в Союзе, и последовавшего за ней краха всей «империи», здешний народ не бросился изучать дно алкогольной бутылки, не ринулся на заработки в столицу, а планомерно, может быть даже тупо, принялся искать пути выживания на собственной земле, с утра, до позднего вечера подрабатывая, где только можно, чтоб принести лишнюю копейку в семейную кубышку. Да и родовые связи для этих людей, на юге ценились выше, чем на севере. Если ты не лентяй и по жизни не дурак, родня не бросит тебя на произвол судьбы, поможет, пристроит к делу. Редко, попадавшиеся навстречу люди, охотно указывали дорогу к искомой улице и нужному дому. Широкие, выкрашенные в бирюзовый цвет ворота из металла, обрамлялись с одной стороны листвой молодой жерделы, с другой, раскидистой старой шелковицей, нижние ветки которой хозяин подрезал высоко вверх по стволу, чтоб в тени дерева поставить самодельную лавочку с удобной спинкой и подлокотниками.

При виде появившегося у ворот Сережки, кряжистый дед, расположившийся на отдых в тенечке, рассмотрев из-под седых мохнатых бровей парня, неловко поднялся на ноги. Его пристальный взгляд, будто прилип к лицу незнакомца, а рот под густыми усами, открылся в немом, непонятном удивлении. Только теперь Хильченков заметил, что дед являет собой безногого инвалида, и вместо правой ноги, старик опирался укороченной конечностью на протез.

— Здравствуйте, уважаемый! Завгородние здесь проживают? — поздоровавшись, задал вопрос приезжий, поудобнее поправив лямку сумки на плече. Старик, казалось, пропустил мимо ушей заданный вопрос, стоя напротив Сергея, изучал шрам на его лице. Непонятное волнение колбасило старого человека. — Что-нибудь не так, уважаемый? Я дом Завгородних ищу.

Дед не мигая всмотрелся парню в глаза. — Прошу прощения, пока еще сержант.

Дед как-то сразу сник.

— Да-да. Понимаю, но как похож. И этот шрам. Да, этот дом Завгородних. А, вы к Андрею?

— Нет, я к Артему. Могу его увидеть? Мы с ним вместе в Чечне воевали.

— Нету его сейчас. В Краснодар подался, в институт он у нас поступает.

— Вот незадача!

— Да ты проходи, сынок. Мы гостям всегда рады. Особливо ежели ты армейский Темкин товарищ. Тягостно ему по-первых было. В двадцать лет руку на войне потерять…. Э-эх! Это только я понять могу.

— Ничего, главное жив.

— Ну, да. Звать-то тебя самого как?

— Сергеем.

— Меня, Артемом Семенычем кличут. Можешь дедом Артемом называть. Ну, ты проходи до хаты.

«Что происходит? — всполошился Сергей. — Как бы сейчас деда «Кондратий» не хватил. Только не ясно по какой, такой причине. Может я не вовремя в гости преперся?» — Что-нибудь не так, уважаемый? Я дом Завгородних ищу.

Дед, не мигая всмотрелся парню в глаза.

— Это ты, старшина? — прозвучал хриплый голос старика.

— Прошу прощения, пока еще сержант.

Дед как-то сразу сник.

— Да-да. Понимаю, но как похож. И этот шрам. Да, этот дом Завгородних. А, вы к Андрею?

— Нет, я к Артему. Могу его увидеть? Мы с ним вместе в Чечне воевали.

— Нету его сейчас. В Краснодар подался, в институт он у нас поступает.

— Вот незадача!

— Да ты проходи, сынок. Мы гостям всегда рады. Особливо ежели ты армейский Темкин товарищ. Тягостно ему по первых было. В двадцать лет руку на войне потерять…. Э-эх! Это только я понять могу.

— Ничего, главное жив.

— Ну, да. Звать-то тебя самого как?

— Сергеем.

— Меня, Артемом Семенычем кличут. Можешь дедом Артемом звать. Ну, ты проходи до хаты.

Старик рукой толкнул калитку рядом с воротами, пропуская первым во двор Серегу.

Ухоженный двор с заасфальтированным въездом для машины, с цветником по правую сторону, сразу за которым у окон дома росли два взрослых черешневых дерева, а ближе к забору, еще пара яблонь. По правую сторону асфальта виноградная лоза заплела стену выше человеческого роста, листва плотным ковром закрыла пространство. Куст чайной розы взметнулся в вышину у самого порога. Глухо клацая протезом по асфальту, дед, покашливая, вышагивал за Сергеем.

Это была хорошая дружная семья. Клавдия Петровна, мама Артема, дородная женщина средних лет, неизбалованная жизнью, рано оставшаяся без мужа, с двумя детьми на руках и свекром инвалидом, придя вечером с работы, накрыла стол. Расспрашивая Сережку о жизни, о войне, о дальнейших его планах. И Клавдия, и дед сопереживали тому, что происходило, вздыхали, качая головой. Хильченков с неохотой поведал им о последнем бое Артема, не стал лишь вдаваться в подробность о том, что сам вытащил его тогда из простреливаемого боевиками коридора. Заметил, как украдкой смахнула слезу хозяйка, как дед вдруг задумался о чем-то своем. А поздно вечером на пороге летней беседки нарисовался еще один персонаж, лицом и фигурой до одури похожий на Артема. Андрей на шесть лет был старше брата. Уже отслужив в армии, закончив школу милиции, молодой опер работал в одном из отделений городского МВД.

— Надолго к нам? — между делом вопросом отвлек Сергея.

— Думал на недельку отдохнуть, в море поплавать, с Артемом пообщаться. Теперь вот, завтра отчалю. Краем уха услыхав суть, дед встрепенулся, насупив брови узрел согласный кивок Андрея.

— Не спеши, куда тебе торопиться. У нас поживешь. Новорос хоть и не Сочи, и даже не Геленджик, но пляж и море тоже имеет. Правда от нас до него на автобусе доехать нужно, но ведь у тебя в отличие от некоторых, обе ноги в порядке. Вон мать, — старик мотнул подбородком в сторону отсутствующей в беседке на данный момент невестки, — на завтра уже у себя в больнице отгул взяла, утром на рынок намылилась. Не обижай ее, сынок! Думаешь, мы не знаем, кто Темку собой от пуль прикрыл? Знаем!

— Спасибо!

— Ай, брось! Меня правда самого зватрева не будет. Еще один из наших ветеранов нас покинул. На похороны пойду, нужно отдать последнюю почесть товарищу.

На дворе стемнело окончательно. Ночная прохлада успокоила дневную жару, отогнав ее прочь. Июньское, пока еще высокое южное небо, густо покрылось сетью звезд. В беседке освещенной лампочкой соткой в плетеном абажуре, появилась Клавдия Петровна, ласково глянувшая на старшего сына, перевела взгляд на гостя.

— Сережа, я вам на Артемкином месте постелила. Идемте вас спать уложу.

Попрощавшись на ночь с оставшимися за столом дедом и внуком, Сергей направился следом за хозяйкой, мысленно прикидывая, а почему бы, и в самом деле, не остановиться на пару дней в этом гостеприимном доме.

Глава 10. Отдых у моря

Разомлевший от солнца и моря Сергей, в самый полуденный зной выбрался из автобуса, по лабиринтам улочек добрался к вожделенному двору Завгородних. Открыв калитку, вошел во двор, проследовал в прохладу под крышей. Настроение было отменным. Он отдыхает! Не смотря на то, что десяток лет прожил на Кубани, на море он был первый раз. Его безбрежная синь заворожила казака, заставила расслабиться, учиться просто отдыхать, не делая поправок на возможные проблемы. Господи, как хорошо!