Кокон (СИ) - "ДоМиСоль" - Страница 17

========== Квиты ==========

– Генеральная уборка? – не особо весело произнёс Куроко, видя, что вся мебель в доме укрыта белой тканью.

– Да. К началу года хозяин приказал избавиться от всего лишнего, – поклонился дворецкий, который контролировал весь процесс.

«Совсем забыл об этом. Что ж, придётся вернуться в школу. Или лучше проведать Юкимару?»

– Управляющий, а что делать с этим? – Тецуя увидел, как одна из горничных подходит к дворецкому, держа что-то в руках.

– Ах, это… – печально вздохнул мужчина. – Полагаю, придётся убрать на чердак. Все равно ей никто не пользуется с тех пор как с молодым хозяином приключилось несчастье…

– Постойте, – Тецуя перехватил горничную, которая собралась на чердак. – Это ведь скрипка Акаши-куна, – он узнал футляр. – Совсем запылилась… Ступайте, я возьму её, – забирая инструмент из рук девушки, он невольно улыбнулся.

– Как пожелаете, – ответила она и вернулась к уборке. Тецуя, захватив с собой мягкую тряпочку, отправился вместе со скрипкой в конюшню.

Прошло полгода с тех пор, как Акаши попал в больницу. Он так и не пришёл в себя, находясь всё в том же состоянии. Доктор сказал, что за это время не было никаких изменений, и неизвестно, сколько он ещё пролежит так. Куроко навещал его всего лишь раз и, похоже, был единственным из тех, кто знал Сейджуро. За это время ненависть к нему утихла, парню даже стало жаль своего брата, однако он не видел его так часто, как хотел бы. Интенсивные тренировки, подготовка к экзаменам… Он закончил второй класс старшей школы и благополучно перешёл в третий. Выпускной оказался не за горами, а Куроко абсолютно не знал, что делать после окончания школы.

«Наверное, если бы Акаши-кун был рядом со мной, он бы помог определиться с выбором, – грустно подумал Тецуя, поглаживая Юкимару по морде и подкармливая его сладостями. После того, как Акаши забрали, конь долго болел. Тецуя даже думал, что тот не выкарабкается, однако Юкимару поправился и снова принялся ждать своего хозяина. Может быть, и Акаши также сможет выбраться оттуда когда-нибудь.

– Ты скучаешь по нему, верно? – мягко спросил Куроко, расчёсывая пальцами его гриву. – Наверное, ты единственный, кому Акаши-кун доверял. Я думаю, что был худшим младшим братом. Если бы я не появился в его жизни, сейчас бы он был здесь, рядом с тобой, – юноша тяжело вздохнул и, опустившись в высокий стог сена, взял в руки скрипку, которую принёс с собой. Он осторожно протёр весь футляр, а потом, подумав, что надо убрать пыль и внутри, открыл его.

К самой скрипке он притрагиваться боялся – на его счастье, та была укрыта алой тканью, поэтому не пропылилась. Тецуя уже хотел закрыть футляр, как на глаза ему попался белый уголок бумаги, торчавший из-под обивки.

– Что это? – он потянул за него и достал небольшой листок, сложенный пополам. – Похоже на письмо… – рассеянно произнёс юноша. – Это почерк Акаши-куна, но я не помню, чтобы он когда-либо писал письма. И адресовано мне? – изумился Куроко, видя наверху своё имя.

«Тецуя. Если ты читаешь это письмо, значит, со мной что-то случилось. Скорее всего, я уже мёртв, ведь будь я жив, никогда бы не позволил тебе прочитать это. Спросишь, зачем я это написал? Наверное, потому что до последнего надеялся, что ты хоть немного, но сможешь понять меня. Ты не хотел слышать моих слов, я подумал, что, возможно, ты сможешь увидеть их.

Я никогда не лгал тебе, а сейчас тем более не лгу. Тот вечер стал самым страшным в моей жизни. После матча с Шутоку я случайно увидел вас с Кагами, понял, что ты принадлежишь ему. Тогда мне показалось, что весь мир рухнул – ведь ты больше не мог стать моим. Я бродил по городу, не видя дороги и не ощущая дождя. А потом… столкнулся с Кагами. Сам не понимаю, как это произошло. Он подтвердил мои опасения, сказав, что вы – пара. Я почувствовал, как вскипает кровь в моих венах, как ярость и боль наполняют моё тело. Я готов был уйти, но что-то удерживало меня на месте. Потом мой разум поглотила тьма.

Я не помню, что было дальше, Тецуя, действительно не помню. Я очнулся уже под утро рядом с его телом. Когда я увидел, что он лежит холодный и весь в крови, то ощутил неподдельный ужас. Мне стало страшно, Тецуя, как никогда в жизни. Я хотел вызвать полицию и сдаться добровольно, но моё тело не слушалось меня. К тому же, разум противился: ведь я не помнил, как совершал убийство. Почему убийцей должен быть я? Ведь возможно, что Кагами убил кто-то другой, а я просто оказался не в том месте и не в то время…

Я знаю, Тецуя, я поступил ужасно, спрятав его тело и не сказав ничего тебе, зная, что он твой истинный альфа. Да, это подло, но я надеялся, что после его смерти смогу сделать тебя своим. Те эгоистичные чувства, что родились во мне с первой минуты нашей встречи до сих пор живы. Это они виноваты в смерти Кагами, из-за них я ослеп и потерял себя. Но он не отпускал меня. Кагами преследовал меня каждую ночь и сказал, что исчезнет, когда ты узнаешь правду. Что ж, вот ты и узнал её и возненавидел меня, как я и думал. И ты прав, Тецуя. На твоём месте я сделал бы то же самое. Что теперь будет со мной – я не знаю, но чувствую, что силы уходят с каждым днём. Я хочу избавиться от этих чувств, что причинили столько боли тебе и мне. Будь я альфой, я бы справился с этим, но я не нужен ни отцу, ни тебе. Я буду рад, если ты найдёшь себе другого достойного альфу и жалею лишь, что оставляю Юкимару на произвол судьбы. Пожалуйста, позаботься о нём. Это единственное, о чём я тебя прошу.

Твой брат, Акаши Сейджуро».

– Акаши-кун… – Тецуя заметил, что буквы начали расплываться перед глазами. Он зажмурил глаза, и пара горячих капель упала на бумагу, размывая чернила. В горле стоял такой ком, что было больно дышать, а воздуха не хватало. Цепляясь за стойло, Куроко поднялся на ноги и, покачиваясь, вышел на улицу, пытаясь вдохнуть полной грудью. Не вышло. Что-то сдавливало его грудь и горло, не позволяя сделать вдох.

Это письмо, наполненное горечью и отчаянием, будто открыло для него нового человека. Странное, теплое чувство начало рождаться в груди. Ощущение чего-то близкого и родного, словно частички себя. Он никогда не видел Сейджуро таким, и если бы это письмо было напечатано, а не написано от руки, Куроко не поверил бы, что его сочинил брат. Всегда надменный и холодный, закрывающий своё сердце ото всех, он открыл его здесь, в этих строках, которые никто не должен был прочесть.

«Значит, он планировал навсегда остаться таким, а эту сторону не показывать никому», – Тецуя снова пробежался влажными глазами по строкам. Письмо написано сразу после того, как вся правда раскрылась. Тогда Акаши был ещё в здравом рассудке. Но как? Как же он пытался избавиться от этих чувств? Превратив себя в безвольную куклу?

«Я должен увидеть его, – тут же мелькнула мысль в голове Куроко. – Должен незамедлительно», – положив письмо в нагрудный карман, он сорвался с места, стремясь как можно скорее оказаться в больнице.

Едва он добрался до палаты, как почувствовал, что тело наполнилось слабостью, а силы куда-то исчезли. Куроко остановился напротив двери и понял, что не может переступить порог. Он не был здесь полгода. На целых полгода оставил Акаши одного. Почему он так поступил? Почему не вспомнил о нём раньше? Из-за того, что ненавидел? Совсем нет. Ненависти уже давно нет в его разуме и сердце. Потому что было некогда? Всегда можно было найти для этого время. Дело в другом. И сейчас, стоя напротив двери, Тецуя понял, в чём.