Душа Сурака - Диллард Майкл Дж. - Страница 9

"О-а-ни".

Покончив с этим, Хоши ввела в компьютер приблизительный перевод и записала на плёнку, чтобы его могли прослушать остальные.

"Мы – оани. Предупреждение всем: нас поразило неизвестное заболевание. Соблюдайте осторожность. Если можете нам помочь, свяжитесь с нами, и мы передадим все данные".

Это был лишь приблизительный перевод. Хоши ничего не знала об их цивилизации, кроме того, что видела на поверхности планеты; и потому не могла сказать, содержит ли предупреждение некий подтекст или невысказанные предположения. Но интуитивно она чувствовала, что предупреждение было именно таким прямолинейным, каким прозвучало, и действительно было продиктовано тревогой за безопасность любых инопланетян, чьи корабли могли оказаться поблизости от Оана.

Но сумели ли они узнать, что их убивает?

Вынув из компьютера диск с предупреждением, Хоши поставила одну из записей, обнаруженную в больнице, в той самой лаборатории, где доктор Флокс тщетно боролся за жизнь умирающей женщины. Хоши понимала, что обязана изучить и перевести эту запись – но ей очень не хотелось снова увидеть того, кто умер с выражением такой ярости, такой злобы на лице.

Но едва его изображение появилось на экране, Хоши почувствовала, что не в силах оторвать от него глаз. Все её опасения были забыты. Перед ней был живой человек, с живым, встревоженным лицом. Его круглые, лишённые ресниц глаза были такими лучистыми, что казались красивыми даже по земным меркам. Первая произнесённая им фраза была короткой – слишком короткой, что Хоши могла что-нибудь уловить; она прослушивала её снова и снова, пока в контексте услышанного раньше фраза не обрела смысл.

Урока – таково было его имя; а затем он, возможно, назвал дату и точное время. Хоши перемотала запись вперёд и прослушала её конец – да, всё верно; имя и дата/время. Последние отличались от записанных в начале именно настолько, насколько было возможно. Как раз то, что требуется доктору Флоксу и капитану Арчеру – медицинские записи; и Хоши зачарованно вслушивалась в низкий голос Урока – куда более низкий, чем тот, на который способен был голосовой аппарат землянина. Судя по напряжённому тону, эти записи были сделаны того, когда заболевание уже стало массовым.

Хоши прослушала запись на нормальной скорости, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Она начала улавливать отдельные слова – медицинский, заболевание – они повторялись достаточно часто, чтобы у неё не осталось сомнений в правильности их перевода. Сколько раз ни приходилось ей начинать осваивать чужой язык, её всегда удивляло, как легко и быстро её мозг складывает части лингвистической головоломки. В детстве она воспринимала свой дар как нечто, само собой разумеющееся; она считала, что каждый умеет читать задом наперёд и вверх ногами, и составляла собственные секретные алфавиты, чтобы посылать зашифрованные сообщения друзьям в школе. Её пытались завербовать в разведслужбу Звёздного Флота, но политика и шпионаж не интересовали Хоши. Языки должны служить тому, чтобы открывать новые цивилизации, приобретать новых друзей.

Она слушала, как Урока наговаривает запись – как вдруг он поднял голову при появлении кого-то ещё.

Хоши тотчас узнала вошедшую – то была та самая женщина, которую они застали живой. Она произнесла его имя; конечно, интонация была непривычна, но Хоши различила в её голосе несомненную нежность, увидела, как засветились глаза Урока, когда он увидел её.

"Кано", – сказал он и заговорил тихо, с мягким упрёком в голосе. Хоши не понимала значения каждого слова, но смысл был ясен: ты не должна была приходить сюда, это опасно.

Хоши ощутила комок в горле; чувствуя, что вот-вот заплачет, она усиленно заморгала, заставляя себя оставаться лишь исследователем. Сейчас не время расчувствоваться.

Она быстро позволила Арчеру уговорить себя завербоваться на "Энтерпрайз" – её увлекла возможность встретить представителей других цивилизаций и изучить их язык. Но ей и в голову не приходило, что она может столкнуться с такими ужасными обстоятельствами, что её дар послужит столь печальной цели, и маленькая радость от изучения нового языка будет начисто поглощена болью от сознания гибели целой цивилизации. Она с трудом заставила себя сосредоточиться, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать.

Именно в этот момент открылась дверь, и появился капитан Арчер. Выглядел он измученным, но при виде Хоши губы его тронула слабая улыбка.

– Нашли что-нибудь, Хоши?

– Капитан. – Взяв себя в руки, она поднялась. – Пока не слишком много, но могу дать вам лучший перевод сообщения с радиобуя.

Она поставила запись перевода, и капитан внимательно выслушал её.

– Отличная работа. Что-нибудь ещё?

Хоши кивнула.

– Нам повезло. Те записи, что мы нашли в больнице – вы были правы. Это именно медицинские записи. Я как раз начала работать с ними, но начало – всегда самое трудное. Как только я чуть освоюсь с их языком, дело пойдёт намного быстрее. Пока из этих записей я понимаю только, что они не знали, отчего умирают.

Арчер хмуро кивнул.

– Сэр, – спросила Хоши, – а доктор Флокс что-нибудь обнаружил?

– Пока ничего, – сказал Арчер. – Я как раз к нему и иду. Если у него есть что-то новое, я скажу вам.

– Спасибо, – улыбнулась Хоши.

Выходя, Арчер на миг задержался, чтобы бросить взгляд на изображение двух инопланетян на экране; на лице его мелькнуло узнавание, затем оно омрачилось – и тотчас сделалось бесстрастным. Хоши взглянула на капитана с некоторым удивлением. За долгие месяцы, проведённые в тесном кругу сослуживцев, она приучилась безошибочно угадывать их настроение, а капитан выглядел чем-то омрачённым ещё до того, как они спустились на Оан.

– К сожалению, мне почти нечего сообщить вам, капитан, – заговорил Флокс прежде, чем Арчер успел переступить порог. Доктор стоял спиной к Арчеру возле диагностической кровати, на которой лежало тело женщины, укрытое непроницаемой плёнкой. Видимо, Флокс узнал капитана по шагам, или же просто решил, что больше сейчас сюда зайти некому. – Я всю ночь бился над изучением их клеточной структуры и физиологии, и кроме слабого различия в составе электролита, которое заметил ещё на планете, не обнаружил ничего, что могло бы послужить причиной смерти. Ни микробов, ни паразитов, ни признаков отравления или радиоактивного заражения. И никаких признаков воздействия знакомых нам видов оружия… – Флокс обернулся к капитану. Напряжение и недостаток сна начали сказываться на нём. Обычно румяное лицо приобрело болезненный желтоватый оттенок; в складках под глазами залегли глубокие тени. – Откровенно говоря, капитан, я просто не знаю, какие ещё анализы можно сделать. Кроме как снова спуститься на планету, я не…

– Они называли себя оани, – перебил Арчер. Он произнёс это без всякой видимой связи с услышанным, но капитану просто больше нечего было сказать в ответ на неутешительное сообщение Флокса. Не то, чтобы Арчер опасался, что таинственная болезнь может поразить его людей – этого он не опасался – но оани заслуживали того, чтобы причина их гибели была установлена. Будет слишком трагично, если окажется, что целая раса погибла, не оставив после себя того наследия, о котором капитан говорил Хоши.

– Оани, – задумчиво повторил Флокс и поглядел на укрытое плёнкой тело. – Жаль, что нам не пришлось повстречаться с ними при других обстоятельствах.

Арчер открыл было рот, собираясь сказать что-нибудь в знак согласия, но в последний момент передумал и спросил.

– А что насчёт того мужчины, который набросился на Хоши? И того, с искажённым лицом? Не могли безумие и ярость быть вызваны тем же, что убило их?

– Мне бы хотелось, чтобы я мог что-то сказать с уверенностью, капитан, – вздохнул Флокс, – но пока что у меня куда больше вопросов, чем ответов. Могу лишь предположить, что приступ ярости того бедняги был, скорее, связан с помешательством, вызванным органическими изменениями мозговой ткани. Что же до джентльмена с сердитым лицом, то тут я не обнаружил никаких признаков помешательства; он оставался совершенно здоровым по всем параметрам, пока не умер.