Невеста на удачу, или Попаданка против! - Арьяр Ирмата - Страница 10

— Как я понимаю, графских жен это не уберегло?

— Они не успели стать женами. И мы не знаем, что с ними случилось, — дернула она плечом. — Если быть осторожной, не снимать амулеты и обереги, а я тебе еще и свои дам, ты будешь в безопасности.

Ну да. Безопасность на краю бездны или вулкана, готового в любой момент рвануть. Нет уж. Быть четвертой и потенциально мертвой невестой графа Орияра я не хочу.

— Я выбираю… стать экономкой.

Не скрою, было приятно видеть мимолетное разочарование, тенью задевшее лицо матушки Зим. Но старушка тут же надела маску невозмутимости, принимая мое решение.

— Теперь вы ответите на мой вопрос: какое отношение вы имеете к семье графа Барренса?

— Тебе сложно будет понять мою связь с кровью Барренса, если в вашем мире нет магии.

— Но есть волшебные сказки. Попробуйте.

— Хорошо. Пару сотен лет назад прапрадед Тиррины купил клочок земли, где стояла моя лачуга. Город тогда был совсем маленьким, и тут была окраина. Купил из жалости: мой дом грозили сжечь вместе со мной и построить на этом месте храм. Видишь ли, я — хранительница этого места и меня можно убить, но не изгнать.

— Что в нем особенного?

— Сила, дитя, сила. Но не каждый может ее взять. Тот Барренс смог принять его силу и мое благословение, и мы заключили договор. Он применил все свое влияние, отстоял землю и предоставил мне место внутри своего дома. С тех пор я — наставница всех магически одаренных детей семьи Барренсов, а Тиррина была лучшей из них. Она могла бы стать… впрочем, уже не важно. Она была моей надеждой. И теперь я хочу отомстить тем, кто отнял у меня надежду.

— Вы и с бароном Гинбисом заключили договор, поэтому его магия так усилилась? — осенила меня догадка.

Старуха недовольно поджала губы, но кивнула утвердительно.

— А что мне оставалось делать, Тамара? Вместо моей любимой ученицы в дом приволокли ее обгоревшее тело с чужой душой внутри. Ирвин Гинбис стал хозяином дома и мог продать его храму Небес за огромные деньги. Просто огромные, тебе не представить. Ведь они до сих пор помнят обо мне, только и ждут момента.

И еще одна догадка пронзила меня молнией, до металлического привкуса во рту.

— Вы… вы поэтому решили от меня избавиться, выдав замуж за графа Орияра с дурной славой душегуба? Но если бы я умерла, точнее, Тиррина Барренс, то все мое имущество перешло бы в казну!

Старуха тихонько рассмеялась.

— Вот и нет! Гинбисы три года зря не теряли. Ты удивишься, узнав, что почти разорена. А месяц назад они прибрали и особняк в свои руки. Заложили, перезаложили, тайком выкупили и оформили на свое имя. Ирвин тут полноправный хозяин. Не ты.

Получается, что у меня нет своего дома. Была у зайца избушка лубяная, а у лисы ледяная… Ничего. Верну. Все верну. Не мое, но не люблю, когда меня за дурочку держат, потому подавятся Гинбисы, не проглотят. Мне бы выбраться, а там посмотрим, можно ли опротестовать сделку. Мой родной отец еще и не такое проворачивал.

— А теперь, если ты решила и не передумаешь…

— Нет, не передумаю.

— Тогда мне нужно поговорить с Вороном, а потом мы займемся твоей внешностью. Не волнуйся, успеем. Ворон слишком зол, чтобы улететь, не отыскав нелегального некроманта, да еще и убийцу водного существа. Это как раз по его части.

Глава 4

РОЖДЕНИЕ ТАЙРЫ ВИРТ

Матушка Зим отсутствовала очень долго. У меня уже живот свело от голода, и я жадно поглядывала на сушеные бобы — не погрызть ли хотя бы их. Останавливало незнание местной флоры — вдруг они ядовитые.

Дом наполнился чужими голосами. То и дело хлопали двери, слышались зычные крики: «Эй ты, поди сюда, тебе говорю…» и подобные. Похоже, допрос слуг шел полным ходом.

Пару раз в незапертую комнату вламывались посыльные, разыскивавшие колдунью, обшаривали взглядом помещение и с досадой удалялись. Заглянул даже какой-то чужак в черном мундире с бляхой в сопровождении неприятного остроносого типа и нашего молодого конюха. Эти двое даже прошли внутрь, испачкав грязью узорные половики, потрогали пучки трав, заглянули под кровать и даже под скатерть стола. Попытались открыть сундуки, но не преуспели. Помощник конюха только нервно икал с круглыми от ужаса глазами.

— Нельзя, не трожьте, матушке Зим не понравится!

Я в это время сидела за столом, сложив руки на коленях, ни жива ни мертва.

— Помолчи, мальчик, — проворчал остроносый и тщательно осмотрел, даже понюхал разложенные бобы. — Как интересно!

— Что это, мэйстр Ирв?

— Это, дражайший капитан, чудовищное и редчайшее на земле вещество: сушеные зародыши маргиссы. Справа — мужского пола, видите, сбоку беленькое торчит, как росток боба? Слева — женские. Эта мерзость использовалась в самой древней рецептуре, но это все, что я о них знаю. Маргиссы давным-давно вымерли, вероятно, как раз из-за таких охотников за их зародышами. Подробные рецепты не сохранилась, только упоминания и плохо сохранившиеся рисунки. Не думал, что когда-нибудь увижу их. Разыщите-ка мне эту домашнюю знахарку! Занятная, должно быть, старуха.

Обнюхав каждый угол, даже пошептав бесполезные заклинания, маг ушел, сперев женский зародыш из левой кучки. Клептоман. Капитан последовал за ним. И ни одна змея не заступилась за бабкино имущество!

Но даже они не почуяли моего присутствия, словно я существовала в каком-то другом измерении, а для расследования дела по исчезновению невесты Королевского Ворона вряд ли отправляли слабаков.

И еще одна мысль беспокоила: если за дело взялись королевские дознаватели (а кто еще, если дело касается аристократической фамилии?), то моя Лисси может не устоять, это вам не барон. Впрочем, это даже хорошо. Меня же утащил демон, это все видели своими глазами.

Вспомнив о горничной, я задумалась. Сколько правды она мне говорила? Я привыкла ей верить, как и тем, на кого она показала, — садовнику Беру и поварихе Марите. И зла они мне не делали. Но сама Лисси…

Ведь я о жизни Тиррины знаю только с ее слов. Образ Тиррины рисовался в моей душе только по тем крохам, что мне о ней рассказывали Гинбисы (крайне мало, больше норовя унизить) и слуги, осмелившиеся со мной заговорить. Последних было мало, мощная фигура моего опекуна повергала в трепет и немногочисленных старых слуг, и новых.

И то, что я знала о Тирре со слов Лисси, противоречило тому, что я узнала сейчас.

«Вы всех любили, миледи. Ваше сердечко всегда было большим, добрым и открытым даже простым слугам. И вас мы все любили», — постоянно твердила мне моя горничная.

Если Тиррина была любимой ученицей матушки Зим, в ее сердце не могло быть любви, как нет ее в душе старой колдуньи.

Прозрение было крайне болезненным. Лисси, Лисси… Чье задание ты выполняла? Кто решил воспользоваться беспамятностью графской наследницы и вылепить ее характер? Не матушка Зим. Та знала, что моя личность чужая и вполне сложившаяся.

Почему Лисси согласилась подготовить мой побег? И куда бы он меня привел?

Что теперь гадать! Нужно просто помнить, что в этом мире друзей у меня нет.

Словно почувствовав, что мои мысли сосредоточены на ее персоне, в комнатку заглянула сама горничная.

— И тут старой ведьмы нет! — вздохнула Лисси и повернулась, чтобы уйти, но ее талию перехватила мощная рука.

— Вот и хорошо, что нет. Никто не побеспокоит. — И мужчина, втолкнув горничную в комнату, вошел сам и закрыл дверь на задвижку.

Я едва смогла сдержать вздох изумления, увидев опекуна. А тот, не теряя ни секунды, прижал Лисси к стене и впился поцелуем в губы девушки, одновременно задирая ей юбки.

— Только не здесь, — пискнула Лисси. — Умоляю вас, только не здесь! Это же ведьмино жилище!

— Я отлично знаю, чье это жилище, крошка, — сказал барон, жадно покрывая поцелуями слабо отбивавшуюся горничную. — Тебе бояться нечего, старуха нас поймет и простит. Ну же, не ломайся, я соскучился.

— Но в доме полно посторонних!