Открывая новые страницы...
(Международные вопросы: события и люди) - Попов Н. С. - Страница 62

В историю Советского государства Сокольников вошел не только как «большевистский финансист», но и как закаленный, испытанный революционер, прошедший царские тюрьмы и ссылку, крупный, хотя и «увлекающийся», по определению Ленина, политик, «талантливый журналист»[41], боевой комиссар и командарм гражданской войны, видный экономист, известный дипломат, автор ряда серьезных работ по финансовым и экономическим вопросам. Высокообразованнейший, широко эрудированный человек, поражавший окружающих мощью своего интеллекта, смелостью и остротой мысли, многообразием и разносторонностью талантов, — таким был этот подлинный партийный интеллигент ленинской формации, одна из наиболее ярких фигур в когорте творцов Великого Октября.

Григорий Яковлевич Брилиант (партийный псевдоним — Сокольников) родился 15 августа 1888 года в г. Ромны Полтавской губернии. Его отец, доктор медицины, работавший врачом на Либаво-Роменской железной дороге, после переезда семьи в Москву дослужился до чина коллежского советника, владел аптекой на Трубной площади. Еще гимназистом Григорий включился в революционное движение. В 1905 году 17-летним юношей вступил в московскую большевистскую организацию, участвовал в Декабрьском вооруженном восстании. Будучи признанным лидером революционно настроенной учащейся молодежи, Григорий, как и его друг Николай Бухарин, стал одним из основателей и руководителей подпольной социал-демократической организации средних учебных заведений Москвы. Хорошо знавший его в юности писатель И. Г. Эренбург позже вспоминал, что уже тогда Сокольников казался ему «стратегом»: был серьезен и строг, мало разговаривал, любил шахматы. «Благодаря своей эрудиции, — отмечал другой участник ученической организации Б. А. Дунаев, — непреклонной воле и некоторой сдержанности в личных отношениях, он у нас на общих собраниях являлся неизменным председателем, умевшим вовремя и блестяще пресечь разгоравшиеся страсти». Уже с весны 1906 года Григорий вел пропагандистскую работу в Городском районе Москвы, в основном среди печатников, потом в Сокольниках — среди ткачей. Под конспиративным именем «Леонид» в качестве члена подпольного Сокольнического райкома РСДРП работал агитатором, организатором, ответственным пропагандистом района; одновременно активно участвовал в деятельности Московского Военно-технического бюро — штаба большевистских боевых дружин.

Его арестовали на собрании комитета 24 сентября 1907 года. При обыске у него дома полиция обнаружила печать райкома, тезисы Доклада Ленина на Петербургской общегородской конференции РСДРП, денежные отчеты МК, другие партийные документы. Полтора года, проведенные в одиночной камере Бутырской тюрьмы, были заполнены усиленными занятиями экономикой, историей, философией. «Чтение, — вспоминал Сокольников, — обычно разнообразилось игрой в шахматы с соседями по методу перестукивания через стенку. Вопреки конфискациям шахмат, которые лепились из хлеба, и карам за перестукивание, игра эта процветала». Дело студента Московского университета Григория Брилианта рассматривалось 18 сентября 1908 года в особом присутствии Московской судебной палаты, наполовину при закрытых дверях. За принадлежность к «преступному сообществу» молодой революционер был приговорен к лишению всех прав состояния и ссылке на вечное поселение в Сибирь. Тюремный режим и суровый приговор не сломили его. Незадолго до отправки по этапу за отказ снять шапку перед начальником тюрьмы юношу, заковав в кандалы, бросили в карцер, перевели на положение каторжанина.

Местом поселения ему определили село Рыбное Енисейской губернии, на Ангаре. «Что касается меня, — писал он из ссылки Бухарину, — то я остался тем же, чем был, разве только глубже обдумал и органически слился со всем строем прежних убеждений». Задерживаться в Рыбном до зимы Григорий не собирался и уже через шесть недель, вместе с большевиком Г. Л. Шкловским, совершил дерзкий побег. Поменяв арестантские наряды на городскую одежду и выдавая себя за людей, едущих с золотых приисков, беглецы сначала на лодке по реке, а потом на лошадях от деревни к деревне пробирались к городу Канску, оттуда по железной дороге — в Европейскую Россию. Оставаться в Москве было рискованно — за побег из Сибири полагалось не менее трех лет каторги. Добравшись до Мариамполя, Григорий с помощью товарищей перешел прусскую границу.

«Поселившись осенью 1909 г. в Париже, — сообщал Сокольников в автобиографии, — заведовал по поручению Ленина рабочим клубом «Пролетарий». В русской библиотеке на Авеню де Гобелен происходили в это время эмигрантские собрания, на которых Ленин воевал против ликвидаторов и отзовистов. С Надеждой Константиновной Крупской познакомился в редакции Ц. О. «Соц. — Демократ», где она обычно тщательно собирала сведения о происходящем в России от приезжих, являвшихся в редакцию. Ленина впервые видел на собрании парижской большевистской группы: был его доклад о двух возможных путях аграрного развития в России. Была тяжелая полоса разгара реакции, но от Ленина веяло несокрушимой твердостью и бодростью. Жил он в крохотной квартире на улице Мари-Роз, долгие часы проводил за работой в Национальной библиотеке, вечером в маленькой, блестящей от чистоты кухне за более чем несложным ужином Владимир Ильич беседовал с товарищами, заглянувшими его проведать. В Париже окончил юридический факультет и курс доктората экономических наук».

В условиях идейных разногласий и организационного разброда в рядах социал-демократии в годы реакции, последовательной борьбы Ленина за чистоту и выдержанность партийной линии Григорий (в эмиграции он был известен как Виктор Сокольников) примкнул к группе «большевиков-партийцев», или «нефракционных большевиков», лидерами которой являлись М. К. Владимиров, А. И. Любимов и С. А. Лозовский. Последние, настаивая на необходимости организационного сближения с меньшевиками-антиликвидаторами, возглавляемыми Г. В. Плехановым, утверждали, что, оставаясь большевиками, не согласны с якобы раскольнической тактикой ленинцев, их нетерпимостью к идейным противникам. Владимир Ильич, подвергнув «партийцев» беспощадной критике, назвал их «новой фракцией примиренцев», «игрушкой в руках ликвидаторов». По свидетельству одного из современников, И. Д. Мордковича, «Ленин очень хорошо относился к Г. Я. Сокольникову, не хотел его терять и часто с ним беседовал». И все же полностью вырваться из плена примиренческих иллюзий Григорию Яковлевичу удалось только после возвращения на Родину.

С первых дней мировой войны Сокольников занял твердую интернационалистскую позицию. Перебравшись в нейтральную Швейцарию, он обратил там на себя внимание своими блестящими докладами о войне, империализме и социалистической революции, вел активную работу в местной социал-демократической партии. В Женеве в 1916 году Сокольников близко сошелся с французским социалистом, поэтом и журналистом Анри Гильбо, который участвовал в Кинтальской социалистической конференции и вернулся оттуда, по его собственным словам, уже приверженцем Ленина. «В союзе с Сокольниковым, — вспоминал Гильбо, — мы начали борьбу против социал-патриотов… Мы основали «интернациональную социалистическую группу», устав которой был сколком принципов, руководящих Циммервальдской левой».

Прогремела Февральская революция. Сокольников возвращается в Россию в числе первых вместе с Лениным в так называемом запломбированном вагоне. Слухи о начатой травле и угрозах Временного правительства объявить политэмигрантов, решивших воспользоваться единственно возможным путем возвращения из Швейцарии на Родину через территорию Германии, «государственными изменниками» заставляли предполагать возможность ареста на границе. В поезде по дороге между Стокгольмом и Хапарандой, по предложению Владимира Ильича, большевики условливались, как держать себя на допросах. «Каждый дает о себе личные сведения, — значится в протоколе их собрания. — О политической стороне поездки показания дает только комиссия из 5 лиц (тт. Ленин, Миха Цхакая, Надежда Константиновна, Зиновьев, Сокольников)». К счастью, опасения не оправдались. В Петрограде Ленина и его спутников восторженно встречали тысячи рабочих, революционных солдат и матросов.