Открывая новые страницы...
(Международные вопросы: события и люди) - Попов Н. С. - Страница 100

В 18 лет Гуго Эберлейн вступил в профсоюз печатников, год спустя стал членом Социал-демократической партии Германии, был одним из создателей руководимых Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург группы «Интернационал», а затем «Союза Спартака», деятельность которых была столь высоко оценена В. И. Лениным.

В годы войны — неоднократные аресты за нелегальную революционную деятельность, в Ноябрьской революции 1918 года в Германии — один из руководителей Совета рабочих и солдатских депутатов в Данциге.

На Учредительном съезде Коммунистической партии Германии Гуго Эберлейн делает доклад по организационным вопросам. С этого момента он постоянно, вплоть до 1929 года, избирался на съездах в Центральный Комитет партии, в Секретариат ЦК.

Большое личное мужество проявил он в вооруженных столкновениях при подавлении реакционного капповского путча в марте 1920 года, а год спустя — в героических баррикадных боях в Средней Германии.

В 1928 году с риском для жизни сопровождает через территорию Германии на пути в Советский Союз вождя венгерских коммунистов Бела Куна, отбывавшего заключение в австрийской тюрьме. При его непосредственном участии была создана организация Международной рабочей помощи, сыгравшая столь большую роль в материальной поддержке молодой Советской России в годы голода и разрухи.

В крупнейшем земельном парламенте страны — прусском ландтаге, депутатом которого он был вплоть до прихода нацистов к власти, Гуго Эберлейн, талантливый оратор и журналист, умело и стойко защищал интересы германских рабочих, боролся против милитаризации страны, полицейского произвола. Многогранна была его деятельность и в руководящих органах Коммунистического Интернационала — в качестве члена Исполкома, секретаря по организационным вопросам.

В ноябре 1922 года на IV конгрессе Коммунистического Интернационала — последнем конгрессе, в работе которого принимал участие В. И. Ленин, — Г. Эберлейн выступил с докладом о реорганизации деятельности Исполкома Коминтерна. На последующих конгрессах — VI в 1928 году и VII в 1935 году — он избирается в состав Международной контрольной комиссии, куда рекомендовали наиболее известных, уважаемых революционеров.

После прихода нацистов к власти Г. Эберлейн — на нелегальном положении и в июне 1933 года по решению руководства Коминтерна эмигрирует в Швейцарию, а затем переезжает в Советский Союз на постоянное жительство. В эти годы он был женат на дочери замечательной революционерки Инессы Федоровны Арманд (тоже Инессе, которая опубликовала известные воспоминания о встрече В. И. Ленина с вхутемасовцами).

Жизнь Гуго Эберлейна была не раз полна смертельной опасности — чудом вырвался он из берлинского застенка в дни убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург в начале 1919 года, на волосок от гибели был в момент ареста нацистами. Осенью 1935 года во французской антикоммунистической прессе появились статьи об аресте в Страсбурге датчанина Нилсена. Под этим именем работал руководитель одного из секторов аппарата Исполкома Коминтерна Гуго Эберлейн, приговоренный французским судом к 13 месяцам тюремного заключения. После возвращения в Москву в 1937 году — арест, нелепые клеветнические обвинения.

В своих воспоминаниях Гуго Эберлейн рассказывал, как был делегирован в Москву на международную конференцию. Приглашение пришло в Берлин на имя Карла Либкнехта и Розы Люксембург еще в начале января 1919 года. Роза Люксембург посчитала, что ехать в Москву следует таким руководителям Германской компартии, политические суждения которых были бы свободны от влияния полемики с большевиками в предшествующие годы.

Наиболее подходящими кандидатурами оказались Г. Эберлейн и Э. Левине. Как известно, Э. Левине не смог прорваться в Советскую Россию — на границе его арестовали немецкие полицейские, а спустя несколько месяцев на посту руководителя Баварской советской республики он был зверски убит германскими властями. Таким образом, Гуго Эберлейну удалось добраться до Москвы как единственному полномочному представителю Германской компартии. А императивный мандат, который получил он от Розы Люксембург за несколько дней до ее трагической гибели, был неоднозначен. С одной стороны, полная поддержка идеи В. И. Ленина о создании Коммунистического Интернационала. И с другой — возражать против его немедленного учреждения, выждать, пока в Европе появятся новые коммунистические партии.

Эберлейн рассказывал далее об обстоятельной беседе с В. И. Лениным накануне Учредительного конгресса Коминтерна. Разговор шел и об общем положении в Европе, и о конкретных делах германских коммунистов. Раскритиковал Владимир Ильич сектантские ошибки в решениях Учредительного съезда Коммунистической партии Германии — не сотрудничать с «реакционными профсоюзами», не участвовать в работе буржуазных парламентов…

Не в ходе ли подобных бесед Ленин окончательно утвердился в необходимости написать книгу «Детская болезнь «левизны» в коммунизме»?

То, что Гуго Эберлейн, как и Ленин, вошел в состав всех комиссий Учредительного конгресса Коминтерна, был первым докладчиком в первый день работы конгресса (он подробно рассказывал о положении в рабочем движении Германии, об обстановке в стране), что он наряду с представителем РКП(б) Н. И. Бухариным являлся основным докладчиком по обоснованию политической платформы Коммунистического Интернационала (позиции их были тождественны — ленинские), что на третьем заседании он предоставил слово В. И. Ленину для доклада о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата, что его подпись от имени делегации Коммунистической партии Германии стоит первой под Манифестом Коммунистического Интернационала, — закономерно.

«Наибольшим престижем и почтением после РКП(б) пользовалась Коммунистическая партия Германии, незадолго до конгресса реорганизованная из «Союза Спартака», — свидетельствовал делегат конгресса от Американской социалистической рабочей партии Борис Рейнштейн. — Всего за шесть недель до конгресса были убиты при участии шейдемановцев (то есть правых социал-демократов. — Авт.) Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Германский пролетариат в лице его авангарда, руководимого спартаковцами, боролся на баррикадах Берлина и других центров Германии за социалистическую Республику Советов, за замену буржуазной демократии диктатурой пролетариата… Трудно описать ту любовь и то почтение, которыми сотни товарищей, собравшихся во главе с Лениным в 5 часов вечера 2 марта 1919 года в этом небольшом историческом зале в Кремле, окружили геройскую, самоотверженную Германскую компартию. Это чувство перенеслось и на прибывшего ее представителя тов. Альберта (Эберлейна). Кроме тов. Ленина, открывшего заседание от имени ЦК РКП(б), вряд ли был в этом зале кто-либо, с мнением которого так считались бы все делегаты, как тов. Альберт, из-за партии, которую он там представлял».

Позиция Г. Эберлейна на конгрессе — он воздержался при голосовании о незамедлительном учреждении Коммунистического Интернационала, но в ходе конгресса и после него делал все возможное для укрепления международной коммунистической организации — свидетельствует о глубоком понимании им интернационального долга.

Следует отметить, что В. И. Ленин выступал на Учредительном конгрессе на немецком языке, на этом же языке готовились документы конгресса — о ходе их окончательного редактирования рассказал австрийский делегат Грубер: «Днем 4 марта 1919 года мне пришлось вместе с Эберлейном участвовать в работе над окончательным текстом Манифеста конгресса. Мы с Эберлейном должны были не только перевести его на немецкий язык, но и отредактировать. Вечером пришел Ленин и вместе с нами работал над Манифестом с 10 часов вечера до 6 часов утра. Ленин был неутомим и закончил работу только тогда, когда прочли абзац за абзацем, фразу за фразой и отшлифовали не только содержание, но и стиль Манифеста. Не раз мы спорили насчет той или иной формулировки, и каждый раз Ленин выходил победителем. Тогда он с удовлетворением улыбался нам своей подкупающей улыбкой и весело подмигивал левым глазом. Видя, что мы с Эберлейном уже порядком устали, он время от времени прерывал работу и начинал шутить».