Скорпион его Величества (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 1

Владимир Сухинин

Скорпион его Величества

Предисловие

Десять всадников на быках приблизились к лагерю свидетелей Худжгарха. Один из них поднял руку и остановился. Остальные, следуя команде, натянули поводья, сдерживая боевых лорхов, и тоже остановились. Поднявший руку внимательно всмотрелся. Перед ним был не воинский лагерь, а нагромождение фургонов, расставленных в полном беспорядке. Он скорее напоминал табор беженцев от войны. Не было обычных разъездов, которые должны были уйти на пол дня от лагеря и вести разведку. Часовых на своих постах тоже не было, сам лагерь стал вдвое меньше и было понятно, что часть орков покинули его. Лагерь свидетелей был запущен и представлял жалкое зрелище. Не воинский лагерь, а стойбище козлопасов, подумал Грыз. Более оскорбительного прозвища для воинов не существовало. Когда видели орка в плохом снаряжении и с оружием, которому он не уделял должного внимания, то его презрительно называли козлопас. Коз пасли самые никудышные рабы, которым не доверяли ничего другого, они были вечно голодные, грязные и оборванные.

Было видно, что в середине лагеря собралась большая толпа и слушала очередного проповедника. Грыз помнил, как не так давно такие проповедники вещали от имени Худжгарха и смущали умы орков. Они появлялись толпами, как грибы после дождя, и пытались учить и вести за собой толпу. На тот момент последователи Худжгарха были, как стадо лорхов, без вожака. Нечто подобное происходило и сейчас.

Грыз снова дал отмашку и отряд шагом двинулся дальше. Орк брезгливо сморщился, когда увидел не убранный навоз от лорхов под ногами. «Неужели сюда собрались только самые недостойные», - подумал он. Он пригляделся к бунчукам племен. Техколо, Самарард. Чивчаки и еще десяток таких же достойных уважения племен. Но мусор под ногами и спящие под повозками орки, безразличные ко всему у Грыза вызывали протест. Он недоумевал, как за такой короткий срок воинский лагерь в походе, а именно таким он оставлял его, превратился в лагерь пастухов, обросший мусором и нечистотами. Он ехал вдоль шатров, у входа которых то там, то тут сидели орки и курили какую-то траву. Некоторые сидели неподвижно как статуи, уставившись пустыми глазами пред собой.

У первого встречного орка, который лениво шел мимо, не замечая приезжих, он спросил:

- Что делают эти воины? - он пригнулся к луке седла и показал плетью на куривших.

Орк посмотрел на сидящих, следом также лениво перевел взгляд на Грыза:

- Они познают истину, заблудший, - ответил он. Тон и выражение лица орка не давали повода сомневаться, что он относится к Грызу и воинам, что были с ним с презрением, что было само по себе странно. Грыза хорошо запомнили все последователи, его авторитет был непререкаемым, а отсутствовал он всего ничего.

-Ты меня знаешь? - на всякий случай спросил он орка. Может он из новых и не видел предводителя последователей Худжгарха.

-Ты Грыз заблудший, - усмехнулся все так же с ленцой орк, - чего тебе надо?

- А где Шаргныз, которого я оставлял за себя? - спросил Грыз.

Орк зло посмотрел на своего бывшего предводителя:

- Этот неверный убит, - ответил он и, презрительно сплюнув под копыта его лорха, пошел дальше.

- Неверный? - удивленно в слух повторил Грыз и приказал: - быть готовыми к нападению! Странные дела творятся нынче здесь. Поехали, послушаем этого проповедника. - И он ударом пяток подстегнул быка.

Толпа стояла плотно и благоговейно слушала, как вещал с телеги невысокий худощавый орк. Телегу окружило десяток воинов, которые не подпускали толпу близко к говорившему. Орк хорошо поставленным голосом просвещал слушателей:

- И увидел тот, имя которому Отец наш, что орки ослабли духом, стали мягкие, как души женщин, и вознегодовал. Послал он Меч свой карающий для вразумления детей своих. Чтобы кровью укрепить сердца их, чтобы телами братьев своих выстелили они дорогу храбрости и мужества к сердцам верных.

- Как имя этому мечу? - заорал проповедник и приложил руку к уху.

Толпа разноголосно прокричала:

- Худжгаарх!

- Не слышу! - повторил проповедник и толпа уже сплоченнее и громче заорала.

- Худжгаарх!

- Кто он? - также громко прокричал, вопрошая, проповедник.

Грыз оглядел собравшихся, их глаза горели фанатичным огнем, и они по всему было видно, верили тому, что говорил худой орк, стоявший на телеге.

- Он - меч карающий неверных! - одним голосом ответила заведенная толпа.

- Воздадим же Ал-лая нашему господину! За то, что он вспомнил о нас и послал вразумление! - снова во все горло заорал проповедник, и крик его, не смотря на невеликие размеры, громом разнесся по лагерю. Толпа подхватила этот крик и подняв руки, заорала:

- Ал-лая! Ал-лая!

- Дети неразумные, - продолжил проповедник, - я поведу вас к величию и бессмертию! Это трудный путь, он требует самопожертвования, и только самые верные достигнут его. А все сомневающиеся, слабые станут хворостом для костра святой мести. Вы хотите стать таким хворостом? – снова, усилив голос, вопросил проповедник.

И толпа, впавшая в экстаз, в едином порыве закричала:

- Не-ет!

Орк вытащил из поясной сумки горсть самокруток и кинул их в толпу.

- Дым просвещения поможет избранным познать правильный и единственно верный путь, - сопроводил он бросок словами. По толпе прошло судорожное движение и разлетевшиеся самокрутки расхватали, отталкивая друг друга счастливчики. Орк между тем продолжал вещать, подняв руки к небу.

- Открой мне знания, господин мой! - закричал он, обращаясь к небу.

Грыз перекинул ногу через седло и, поудобнее усевшись, притянул ее к себе. Взглянул на небо и снова обратил внимание на застывшего столбом проповедника.

- Жулик, - негромко сказал он, толпа примолкла, и его тихие слова были хорошо слышны в установившейся после драки за самокрутки тишине. На него с негодованием стали оборачиваться ближайшие слушатели.

- Ал-лая, - вдруг завопил проповедник во все горло, и толпа, стоявшая в ожидании какого-то чуда, вздрогнула. Грыз внимательно оглядел лица стоявших. На них было выражение восторга, но глаза слушателей были пусты.

- Мне открылось небо! - опустил руки орк, стоявший на телеге.

Грыз перевел взгляд на проповедника.

- Ал-лая! — заревел орк. И толпа в одном порыве бешено заорала:

Ал-лая! Ал-лая!

Дождавшись, когда крики смолкнут, он продолжил.

- И голос с небес мне сказал: «иди к детям заблудшим моим и научи их любить меня. Кто будет любить брата, жену или мать, или дитя свое больше меня, тот недостоин меня!» - сказал мне голос. И вот я пришел испытать вас, не сам пришел, господин наш послал меня. - Он оглядел горящим взором собравшихся. - Есть ли среди вас те, кто хочет показать свою веру?

- Есть, учитель! - ответил громко кто-то из толпы и, расталкивая всех, к телеге пробился старый орк, таща за собой связанного юного орченка.

- Это младший сын мой, - дернул он веревку, и орк упал на колени. -Неверующий он, меня соблазняет, чтобы ушел я и бросил господина нашего. Я хочу принести его в жертву.

- Вот, достойный пример для подражания братья! - показал на пожилого пальцем проповедник. - Воздадим господину нашему Ал-лая и поддержим брата на пути его праведном.

Толпа за ревела, повторяя: - Ал-лая! Ал-лая! Ал-лая!

Грыз, смотревший до этого с ироничной улыбкой на представление худого, понял, что шутки закончились. Здесь под видом свидетеля стоял самозванец и творил невообразимое. Что могло случиться с орками, что они потащили на жертвенник своих детей? И он, перекрикивая шум толпы, заорал.

- Стоя-ять!