Президент Соединенных Штатов (ЛП) - Лоуренс Селена - Страница 42

— Нет, я никогда не был женат, — ответил он, своим низким глубоким голосом, вызвав волну тепла в животе Джессики. — Хотя у меня есть племянницы и племянники. Одна из них была моим секретарем в посольстве, и она начнет работать на меня в конце месяца. К сожалению, я не часто встречаюсь с младшими, как Джессика.

Марджори опустила вилку, промокая губы белой салфеткой.

— Да, Джесс замечательная тетя и крестная. После того, как она потеряла ребенка Джона, я так волновалась, что ей будет слишком тяжело находиться рядом с детьми, но когда родились племянники, она посвятила им себя на сто процентов, точно так же, как и во всем.

Джон-старший резко произнес:

— Марджори! — но было слишком поздно, и его окрик сделал весь кошмар еще только хуже. Джессика почувствовала, как у нее сжалось горло, видя, как Камаль побелел.

Марджори с невинным видом посмотрела на всех, Джессика уткнулась в свою тарелку, краснея и испытывая настоящее унижение.

Конечно, она ему не рассказывала. Они так глубоко не заглядывали в совместное будущее. Они с трудом могли сказать, каким для них будет завтрашний день. Она не обязана ему была рассказывать об этой части своего прошлого, но… Наверное, она рассказала бы, когда пришло время, но… А сейчас ее прошлое было выставлено на обозрение всех, среди грязной посуды, оставив пятно на ее сердце и душе.

Но Камаль был опытным дипломатом, и он никогда не подводил ее, и теперь тоже не собирался.

— Вашим внукам несказанно повезло, что Джессика их крестная. Это очень важная роль в жизни ребенка. Я надеюсь, что когда-нибудь мне тоже кто-нибудь доверит такую роль.

Джессика с благодарностью посмотрела на него, ее глаза были на мокром месте.

— Однозначно доверят, — тихо произнесла она.

— Хорошо, — сказал Джон-старший. — Пришло время нам отправляться ко сну. У нас был длинный день. Джесс, прошу прощения за то, что мы не останемся на десерт. Ты не скажешь Энни с кухни, чтобы она оставила мне кусочек на завтрак, может она доставить мне такое удовольствие? Мы достигли с ней некоего понимания, знаешь ли, — сказал он.

Джессика покачала от смущения головой и улыбнулась свекру.

— Да, я слышала, как ты умасливал Энни, чтобы она дала тебе сладкое.

— Марджори, пошли, нам еще нужно добраться до спальни Рузвельта, в которой мы останемся на ночь, поэтому придется отправиться в другое крыло. Если мы сейчас не выйдем, нам понадобится целая ночь, чтобы добраться туда.

— Что? Почему мы…

— Давай, Марджори. — Джон-старший воспользовался своей сенаторской интонацией, от чего Марджори молча смотрела на него широко открытыми глазами.

Она поднялась из-за стола и кивнула Джессике.

— Спасибо за ужин, увидимся утром. — И вышла за дверь, напряженная и разозленная.

— Было очень приятно познакомиться с вами, — сказал Джон-старший Камалю. — Я очень рад, что рядом с Джессикой есть кто-то вроде вас. Она заслуживает только самого лучшего.

Камаль встал и протянул руку пожилому человеку, крепко пожав.

— Я полностью согласен, сенатор. Было очень приятно познакомиться с вами.

Как только Джон-старший покинул резиденцию, Джессика смущенно посмотрела на Камаля через стол.

— Иди сюда, — приказал он. И в этот момент она словно почувствовала себя ребенком. Ей захотелось плакать, злиться, спрятаться, все одновременно, и ей захотелось убить Марджори за предательство. Это было непростительно, и совсем не похоже ни на что, и она была полностью ошарашена.

— Джессика. — Голос Камаля был мягким, но не подразумевал пререканий. — Подойди сюда.

Она поднялась, обходя стол, он схватил ее за руку и притянул к себе на колени, обняв за талию, положив ее голову себе на плечо.

— Расскажи мне, — тихо попросил он.

— Я была беременна.

— Да, это я понял. Когда все случилось?

— Когда он умер, — прошептала она.

Камаль выдохнул полной грудью.

— О, любимая.

— Через две недели после его смерти меня доставили в отделение скорой помощи с ужасной болью. Оказалась внематочная беременность, последовала срочная операция. — Она с трудом сглотнула, проглотив воспоминания с каким трудом она отходила от наркоза, который вернул ей ужасную боль.

— Мне жаль, ты моя прекрасная храбрая девушка. — Он поцеловал ее в висок.

— Камаль, — произнесла она, со слезами в голосе, приподняв голову и посмотрев ему в глаза. — Эта беременность разрушила мои фаллопиевых трубы и оставила рубцы в матке. Врачи сказали, что скорее всего я никогда не смогу иметь детей.

Он нежно убрал локоны с ее лица.

— И из-за этого ты так переживаешь?

— Мне кажется, что я должна была сообщить тебе об этом раньше, но мы не часто говорили о совместном будущем, я даже не уверена рассматривал ли ты будущее со мной, но думаю теперь, когда ты знаешь правду, ты мог бы выбрать более обоснованное решение, потому что я однозначно…

— Джессика? — прервал Камаль ее поток сознания, повернув ее лицо к себе, устремив на нее взгляд, и задержав губы всего лишь в дюйме друг от друга. — Я думаю, что тот факт, что я только что отказался от своей страны, своего долга и своей семьи, чтобы защитить тебя, говорит о том, насколько сильно я хочу иметь совместное будущее с тобой.

Она ахнула, и у нее на глаза навернулись слезы.

— Я не смогу родить. Ты моложе меня и у тебя должна быть семья. И когда ты этого захочешь, я стану сорокалетней женщиной, окруженная агентами безопасности и постоянным вмешательством членов семьи Джона в мою жизнь. — Она засмеялась, но горько. — У меня нет возможности осуществить то, о чем я мечтала столько лет.

— Почему ты считаешь, что мы не можем иметь детей? — настойчиво спросил он, продолжая поглаживать ее волосы, успокаивая ее эмоции.

— Разве ты не слышал, что я только что сказала?

— Я слышал, что ты не сможешь родить. Это всего лишь один из способов завести детей. У тебя есть какая-то причина, почему ты не можешь усыновить или использовать суррогатную мать?

Джессика уставилась на него, ее сердце забилось быстрее, дыхание стало резким и коротким.

— Ты бы пошел на это? Воспитывать ребенка, который не рожден не от тебя?

— Дорогая, мир полон детей, которые нуждаются в полноценных семьях. С чего бы я стал возражать, если бы одни приемный ребенок вдруг стал нашим?

— Нашей семьей?

Камаль поцеловал ее в губы, перемешивая надежду, любовь и понимание.

— Да, кажется, мы собираемся создать семью, не так ли?

Она кивнула, переваривая его слова.

— И если в нашей семьи окажутся дети, я буду очень счастлив. Если же это будет не так, я все равно буду рад, что у меня в жизни есть ты, когда у меня есть ты, я готов довольствоваться всем, чем угодно.

Она наклонилась поцеловать его, высказывая свою благодарность, она быстро возбудилась и почувствовала желание, прошло совсем мало времени, а она уже лежала под ним обнаженная, возбужденная и изнывающая, желая почувствовать его внутри себя.

— Джессика, — произнес он, возвышаясь над ней. — Посмотри на меня.

Она открыла глаза, его взгляд был темным, опасным и таким красивым. Под его взглядом она ощущала себя в безопасности, освобожденной от всех проблем. И она была так благодарна ему за все, что ей захотелось встать рядом с ним и ухватиться за него.

— Я люблю тебя, — нежно произнес он, целуя ее, запуская свой язык ей в рот, передавая ей вкус своей потребности и жара, готовый потопить их обеих.

— Я тоже тебя люблю, — выдохнула она, покачивая бедрами, надавливая своим входом на его член.

Он застонал, она про мурлыкала, прижимаясь к его бедрам и выгибая спину. Важность их соединения, их любви, казалась омывалась такой силой, которая просто ошеломляла ее. Ради нее он бросил все, несмотря на то, что никогда не отступал, всегда высказывал свою точку зрения, никогда не боялся последствий.

— Не знаю, что я совершила, чтобы заслужить тебя, но я так благодарна за это, — выдохнула она.

Он перестал двигаться, вглядываясь в нее своими темными, блестящими глазами.