Президент Соединенных Штатов (ЛП) - Лоуренс Селена - Страница 21

— Шесть лет, — ответила она, как будто эти слова все объясняли. — Прошло шесть лет.

Но казалось Камаль хорошо ее понимал, словно он был ею самой и будто для него это было вполне серьезно.

— Сейчас, возможно, ты движешься к чему-то другому, не спеши, не нужно давить. Мы друзья, и иногда друзья целуются, это тоже нормально.

Она быстро кивнула, скорее от переизбытка чувств, как только он отошел от нее, обогнув стол и сев в кресло напротив.

— Сейчас я полностью уверен, что мы обсуждали шахты для запуска ракет на Ближнем Востоке, госпожа Президент.

И Джессика Хэмптон, первая женщина-президент Соединенных Штатов, сидела за своим столом и обсуждала ядерный потенциал основных игроков Ближнего Востока, напротив мужчины, который только что сделал существенный шаг в сторону, взяв ее президентское сердце в свои ладони иностранца.

Камаль терзался чувством вины. В течение трех недель он встречался с президентом еженедельно, но так и не рассказал ей, что его сотрудники службы безопасности узнали о попытке покушения. Он успокаивал себя тем, что если бы американцы узнали что-нибудь подобное, она бы с ним не поделилась, но она и не обязана. Именно он предложил ей помощь, разузнать по своим каналам о покушении. Он, на самом деле, хотел выяснить, кто это сделал. Да, сказать по правде, Камаль ничего больше так сильно не хотел, как въехать на пресловутом белом коне и спасти девицу, даже если эта девица была самым могущественным человеком на планете.

Но сложив воедино бесчисленные куски сложной головоломки, он боялся того, что обнаружит, если копнет еще глубже, боялся, что доказательства приведут к его отцу. Поэтому он сдерживал себя. Каждый день узнавая обрывочные сведения от своей спецгруппы охраны, и держал их при себе, отказываясь передавать информацию американцам, пока он точно не будет уверен, что никаких сюрпризов не последует.

Он предполагал, что когда отец не смог добиться от Камаля сотрудничества в прекращении международного соглашения, братва сама взялась за дело. Нарастающее отчаяние отца, имея в виду его прессинг, как раз укладывалось в эту теорию, как и то, что его люди обнаружили — братва была связана со сбытом наркотиков в большую часть региона, которая входила в соглашение, и полиции доставляла массу проблем.

Камаль ненавидел, что ему приходилось скрывать эту информацию от Джессики. Он частенько хранил тайны; начиная с государственных, коммерческих и семейных. Иногда казалось, что вся его жизнь была ничем иным, как одной большой тайной. Но сейчас он чувствовал себя виноватым и злился из-за этого. Если Джессика когда-нибудь узнает, что его отец связан с братвой, она, конечно, больше не будет целоваться с ним при закрытых дверях в Овальном кабинете.

Не то чтобы больше не будет никаких поцелуев, как в первый раз. Он почувствовал, что ей необходима некоторая дистанция, возможно, чтобы она почувствовала, что держит ситуацию под контролем, ради своей собственной личной уязвимости и профессиональной этики. И он был вполне способен предоставить ей этот шанс, особенно в данный момент, особенно когда над его головой висел домоклов меч.

Пока он не слышал ничего существенного, что обнаружили Штаты о стрельбе, но Камаль был не настолько наивен, полагая, что его сотрудники единственные способны собрать эти разведданные. Если египтяне нащупали определенный след братвы, то американцы явно тоже не отставали в этом вопросе.

— Господин посол? — Тарик заглянул в открытую дверь кабинета Камаля.

— Да. Входи. — Камаль кивнул Тарику.

Тарик закрыл за собой дверь, предупреждая Камаля, что разговор будет не о последних футбольных матчах английской Премьер-Лиги.

— У меня имеется информация по поводу покушения.

Камаль вздохнул, напряжение выстрелило в спину и шею от одной мысли, что высококвалифицированные агенты Тарика могли еще раскопать.

— Похоже, что братва уже начала перевозить наркотики в регион, как они планировали. Но они делают это по официальным каналам, доставка идет через египетскую компанию... — голос Тарика заглох, он приподнял одну бровь. Бл*дь.

— Полагаю, что компания принадлежит предприятиям Масри? — спросил Камаль чисто риторически.

Тарику было явно неудобно отвечать, но он смотрел Камалю прямо в глаза.

— Нет, сэр.

Камаль был удивлен, поэтому подался вперед, направив на Тарика тяжелый взгляд.

— Тогда чья?

— Компания президента Аббаса, сэр.

Камаль издал длинный, низкий свист.

— Ну, это, безусловно, накладывает новый отпечаток на всю ситуацию.

— Это ставит Египет в непростое положение, — торжественно сказал Тарик. Камаль мог только кивнуть в знак согласия.

— И каким образом они доставляю наркотики в регион?

— Есть определенные лазейки в действующем законодательстве, господин посол, — продолжал объяснять Тарик тонкости торгового законодательства, и Камаль сразу же понял, почему мировое соглашение не отвечает интересам банды. Оно бы заставило пересмотреть все нормативные акты, которые позволяли братве доставлять наркотики, маскируя под помощь населению разоренной войной стран Ближнего Востока, делая это совершенно открыто, прямо под носом у американцев и ООН.

— Это ставит вас в неловкое положение, господин посол, – произнес Тарик, хотя это было и так очевидно.

— Да, ставит. Президент Аббас может меня отозвать, отправить домой, или, что еще хуже, назначать на пост в другом месте, например, в Казахстане.

— Если вас это утешит, мы не можем найти никаких признаков, что президент Аббас лично принимал участие в данном договоре. Его компания огромна, вполне возможно, что это был обычный договор на поставку товаров, включая грузоперевозки, который кто-то ниже по рангу подписал за него.

Камаль взглянул на Тарика, приподняв одну бровь. Мужчина не всерьез же так думал, не так ли?

Тарик пожал плечами.

— Все возможно...

— Нет, такое не может быть, — поправил его Камаль. — Но я благодарен за твою попытку.

Он встал и подошел к длинным окнам, которые украшали его большой, комфортный офис.

— Мне нужно, чтобы ты придержал эту информацию, пока я не решу, как с ней поступить.

— Конечно, сэр, — сказал Тарик, вставая и направляясь к двери.

— Если ты найдешь доказательства прямой причастности Президента Аббаса ко всему этому, ты скажешь мне? — спросил Камаль.

— Как я уже говорил, сэр, я работаю на вас и только на вас, — ответил Тарик. — Кроме вас никто не узнает об этом.

— Cпасибо, — произнес Камаль, посмотрев мужчине в глаза.

После того, как Тарик ушел, Камаль набрал Тига.

— Нам стоит ускориться, — сказал он своему другу, как только тот ответил. — Мой отец и босс не собираются, в конечном итоге, посещать Гуантанамо и подписывать международное соглашение. Я бы очень хотел оказаться от них обеих, как можно дальше, когда это произойдет.

— Ладно, — ответил Тиг. — Думаю, мы сможем получить необходимые детали в оставшиеся сорок восемь часов. — Он сделал паузу, но Камаль даже и не заметил, поскольку все его внимание было приковано к новостной ленте, бегущей строки внизу экрана компьютера.

— Ты смотришь новости? — спросил он Тига, и сам удивился насколько безжизненно звучал его голос.

— Черт побери..., — ахнул Тиг в ответ.

— Ты видишь это?

— Да.

— Я не могу поверить! — взревел Камаль. Пресса проткнула мыльный пузырь, разоблачив хорошо сфабрикованное прикрытие Дерека, что проститутка направлялась к нему, теперь все знали, что сенатор Мелвилл нанял эту проститутку. На его предвыборной кампании можно было поставить крест. Это также означало, что у Джессики не было приемника. Отчего у Камаля заболело сердце, как только он осознал последствия происходящего кошмара.

— Послушай, почему бы мне не поговорить с Дереком и не попытаться выяснить, как его вывести из всего этого максимально безболезненным способом? — спокойно спросил Тиг, а Камаль задался вопросом, не таким ли тоном он говорил со своими клиентами, когда переговоры заходили в тупик.