Кривые дорожки к трону - Чернышева Юлиана - Страница 15

— Это так благородно с твоей стороны, что я даже не знаю, как тебя благодарить…

Правители, которые ведут себя, как подростки? Что ж, это понять я могла. Но вот почему нельзя перенести это в более приватную обстановку?

Очевидно, та же мысль пришла в голову и княгине. Либо она уже привыкла к подобному и контролировала данный процесс.

— Ренард?.. — Вопросительный тон вампирши заставил ее супруга оторваться от беседы, если ее можно было так назвать. — Дары.

Раньше мне не доводилось присутствовать на подобных приемах, так что последовавшее далее стало сюрпризом. Стоило князю бросить быстрый взгляд на одного из своей свиты, как в зале раскрылся портал. И из него, словно муравьи, ровной колонной начали выходить вампиры. И руки ни одного не пустовали. У подножия трона постепенно стала образовываться гора «даров», как их назвала Филисия. И чего там только не было! Ящики с шатэ, которым славились земли вампиров. Отрезы тканей, стоимость которых измерялась в сотнях альдов. Оружие, больше похожее на предметы искусства.

Король наблюдал за подношениями с одобрением, княжеская чета — с хорошо скрываемым самодовольством, а я… Смысл сего действия, признаться, от меня ускользал. Ведь каждому понятно, что все это его величество при необходимости может купить самостоятельно. Правда, будет ли она, эта необходимость? Ну, допустим, шатэ без дела стоять не будет. Тканям тоже найдется применение. А оружие, посуда, резные наборы шахмат? С ними-то что делать? Разве одаривать особо отличившихся… Но все мысли вылетели из моей головы, когда из рамки портала вывели их.

Мэтр Доминг, когда-то создавший этих чудесных существ и давший им свое имя, был вампиром. Это ни для кого не секрет, как и то, что его сородичи до сих пор не желают останавливаться на достигнутом, выводя все новые и новые породы домингов. И сейчас перед нами стояли два зверя, равных которым я не видела никогда. Более крупный и мощный, наверняка самец, имел окрас спелой черники, оттеняемый серым цветом вибриссов и шерсти на кончиках ушей. Глаза также были серыми с расширенными почти до границ радужки зрачками. Самка была меньше, но хрупкой или болезненной вовсе не выглядела. Точнее изящной, как шинтайские танцовщицы на подмостках комедиантов. А ее шерсть… Я знала, что необычный голубой оттенок имеют особи, неспособные к деторождению, — альвины. Но даже если светло-лиловая красавица имела тот же изъян, она все равно была прекрасна.

— Нравятся? — Я почти пропустила тот момент, когда князь обратился к нам с женихом.

— Они восхитительны, — совершенно искренне, судя по тону, откликнулся Ирвин.

— Мэйнард и Мирайна — лучшие из выводка, — похвасталась его супруга так, будто лично занималась выведением. Хотя кто их, вампиров, знает…

Дальнейшее походило на повторяющиеся туры танца: объявление новой делегации, взаимные церемонные расшаркивания с обеих сторон, процедура одаривания (хорошо, что дары каждый раз успевали уносить, иначе короля уже не было бы и видно) и жест его величества, после которого вновь прибывших вели располагаться в приготовленные загодя покои.

К тому моменту, когда зал покинули гномы во главе с хранителем традиций — совсем еще молодым, по их меркам, кадом[24] Тшашем, я держалась лишь благодаря воспитанию. Гудели ноги, болела от тяжелой диадемы голова, а следить за осанкой становилось все сложнее. В какой-то момент я даже пожалела, что чудный артефакт контролирует чувства и эмоции, а не физические ощущения. А еще все больше хотелось пить, есть и отлучиться по другим, не менее важным делам.

Отец наклонился к Ирвину и что-то сказал так тихо, что я не услышала, хотя очень пыталась. Жених кивнул и осторожно потянул меня в сторону, ровно противоположную той, откуда с минуты на минуту, как мне казалось, должна была появиться делегация Шинтая.

— Куда мы идем? — как можно тише поинтересовалась я. Взгляды присутствующих и так притягивались к нам, как магнитом, так что привлекать еще большее внимание не хотелось.

— Скоро увидите, — вместо нормального ответа пообещал он.

Стенная панель за одной из колонн открылась, будто дверь, повинуясь прикосновению Ирвина, и за ней обнаружился узкий, буквально для одного человека проход.

— Тайный ход?

— Не такой уж тайный, — покачал головой Ирвин, жестом предлагая мне пройти, — просто не для всех. Прошу вас, Илгерта, у нас мало времени.

Решив, что для споров действительно не время, я послушно вошла, отметив, как панель за нашими спинами бесшумно вернулась на место.

Коридор через десяток шагов раздваивался, и каждый из них заканчивался дверью.

— Вам направо, — велел жених, сам проследовав в противоположную сторону. — Постарайтесь управиться за пять минут.

Я же говорила, что пока рядом будет папа, я не пропаду? За указанной дверью оказались три небольших уборных. То есть буквально отдельных комнат, из тех, где комфортно могла себя чувствовать дама даже в самом пышном платье, а также где имелась тысяча мелочей, которые могли понадобиться, вроде расчесок, шпилек и булавок.

Управилась я, по ощущениям, минуты за три, успев при этом поправить прическу и убедиться в нетронутости макияжа. И, ополоснув руки, двинулась в ту сторону, куда ушел Ирвин.

— Приятно удивляете. — Он распахнул дверь раньше, чем я успела сделать несколько шагов. Впрочем, мраморный пол довольно громко отзывался на стук каблуков, так что это и неудивительно. — Проходите.

На столике в углу ютился поднос с песочными корзиночками, начинки которых устроили бы самого придирчивого гурмана. Но в данный момент придирчива я была меньше всего, так что вполне довольствовалась двумя первыми попавшимися — с грибами и с икрой. А сделав несколько глотков остывшего, но оттого не менее вкусного тая, и вовсе почувствовала себя счастливым человеком.

— Для кого это приготовили?

Ирвин к трапезе не присоединился. То ли не был голоден, то ли успел перекусить за время моего отсутствия.

— Ваш отец распорядился. Но вообще это обычная практика. Пойдемте, королева прибудет с минуты на минуту.

Лучше бы он этого не говорил…

— Королева Шинтая, ее величество Аюми Ио, — мощный голос вновь разнесся по залу, когда мы уже вновь стояли у трона. Моя рука касалась запястья жениха, и если бы не два слоя ткани, он без труда почувствовал бы мой ускорившийся пульс, — с кронпринцессой Ируми, сыном Кито и свитой.

«Что ж, отец, как всегда, оказался прав, предупредив меня заранее», — как-то отстранение подумала я, неотрывно глядя на шагнувшую в зал первой стройную фигурку. Говорят, с зеркалом не поспоришь. Так и мне было бы глупо оспаривать свое родство с женщиной, чье лицо было почти отражением моего, разве что с поправкой на возраст. И ее алое платье лишь подчеркивало это сходство, обостряя его до предела аналогичностью фасона. А корона в черных волосах, инкрустированная по большей части рубинами, была далеко не тонким намеком на подоплеку утреннего подарка жениха. Мог ли он не знать, как выглядят регалии Шинтая? Очень сомневаюсь. Тогда что это — провокация? Или что-то другое?

— Светлого дня, Инзор, — отводя взгляд от меня, что далось ей, кажется, с большим трудом, ее величество легким кивком поприветствовала дастарского короля. На самари[25] она говорила с небольшим акцентом. — Пусть боги даруют тебе покой и благоденствие.

— Светлого дня, Аюми. — Инзор поднялся с трона, чтобы поцеловать узкую ладошку с массивными перстнями. — Мой дом рад приветствовать тебя и твоих детей.

Детьми шинтайки в данном случае считались и подданные, за которых королева несла ответственность.

— Мне стало известно, что двое твоих детей нашли свое счастье. Так ли это?

— Истинно так, Аюми. Позволь представить тебе частицу души моего племянника — Илгерту. — Он протянул руку, вынуждая меня подойти ближе.